Осужденный на пожизненное убийца Татьяны Слонимской: Так вышло! Это стечение обстоятельств

Источник материала:

Про дело об убийстве минчанки Татьяны Слонимской в 2013 году писали все белорусские СМИ. Женщина уехала в лес за ягодами и пропала. Позже ее тело с многочисленными ножевыми ранениями обнаружили вблизи деревни Дворец Минского района. Виновными в совершении убийства были признаны 21-летний Евгений Кулик и 18-летний Николай Лотыш. С Евгением Куликом, получившим пожизненный срок за данное преступление, в жодинской тюрьме встретилась корреспондент газеты «Рэспубліка».

Рядом с тремя дюжими вооруженными конвоирами этот пухлогубый скуластый парень в оранжевом комбинезоне кажется сущим ребенком. После досмотра в коридоре он, привычно согнувшись, забегает в клетку комнаты для свиданий, протягивает в специальное отверстие руки, чтобы сняли наручники, усаживается и тут же проявляет инициативу:

— Извиняюсь, а вы кто?

Я представляюсь и напоминаю, что он согласился со мной побеседовать. Женя пожимает плечами и предлагает попробовать. Впрочем, изливать душу молодой человек вовсе не намерен. На вопросы он отвечает будто нехотя, односложно, и некоторое время разговор напоминает игру в пинг-понг — ленивую, без хитрых подач и режущих ударов:

— Как вы здесь оказались?

— Как и все… Совершил преступление.

— Тяжкое?

— Конечно.

— Что вы сделали?

— Убил человека.

— Зачем?

— Так получилось.

— А как получилось?

Тишина.

— На вас напали?

— Нет.

— А что сделал человек?

— Ничего не сделал.

— Зачем тогда убили?

— Получилось так! — кажется, Кулик начинает терять терпение.

Словосочетания «так получилось», «так вышло» он повторит еще много раз…

Рассыпанные ягоды

Минчанка Татьяна Слонимская без вести пропала 3 июля 2013 года. Подозреваемых задержали 17 июля. Тело 50-летней женщины с многочисленными ножевыми ранениями обнаружили 18 июля закопанным в лесном массиве вблизи деревни Дворец. Добычей преступников стали автомобиль «Мазда» и золотые украшения женщины.

Именно автомобиль, проданный преступниками в Россию, и вывел правоохранителей на их след.

16 июля 2014 года коллегией по уголовным делам Минского областного суда обвиняемым был вынесен приговор. Виновным в убийстве Татьяны Слонимской суд признал 21-летнего Евгения Кулика, ему назначено пожизненное заключение. Его приятелю 19-летнему Николаю Лотышу суд переквалифицировал обвинение с соучастия в убийстве и разбое на укрывательство следов преступления, поэтому приговор оказался более мягким — 7 лет лишения свободы вместо затребованных обвинением 25 лет.

«Высокий суд, прошу вас, пожалуйста, смените срок наказания на 25 лет усиленного режима. Учтите все мои смягчающие… Я осознал, что я совершил. Я с первого дня задержания осознал, что совершил, и начал раскаиваться. С первого дня способствовал во всем, давал показания, собственноручно все писал и подписывал, помогал следствию, указал, какие преступления…

Учтите мой юный возраст, я еще ничего в жизни своей не видел. Что я видел за эти пару лет? В 18 лет школу закончил, не работал, два года проболтался, в двадцать арестовали и вот…», — просил Кулик суд изменить ему приговор во время рассмотрения кассационной жалобы.

Он также говорил, что уверовал в Бога, раскаялся и осознал… Суд принял решение оставить приговор без изменений.

Путь к самостоятельности

Чтобы не раздражать собеседника, предлагаю ему рассказать о себе. Узнаю, что родился в Минске, в самой обычной семье. Учился неважно, после школы пробовал поступить на некую специальность, связанную со строительством, — подробностей он уже и не помнит. Не получилось, пришлось идти работать. Евгений устроился учеником литейщика на мотовелозавод. Но труд этот показался ему непосильным и малооплачиваемым. А деньги парню были нужны, у него имелись долги. Кроме того, хотелось большей самостоятельности, в том числе и финансовой. По выходным он подрабатывал на авторынке в Ждановичах, помогал продавать машины.

— У меня неплохо получалось! — оживляется Евгений. — Предложили там остаться. Я выплатил свои долги и остался работать на авторынке. Быстро продав машину, можно было хорошо заработать. Мы с напарником искали в Бресте, Гродно машины в хорошем состоянии, там покупали дешево, везли сюда. Подешевле возьмешь — больше заработаешь. Со временем научился чинить, чтобы не платить кому-то за работу.

Однако счастливые для перекупщиков времена скоро закончились — когда наши машины запретили ставить на учет в России. Работать на местного клиента оказалось тяжело и неприбыльно. Евгений говорит, тогда подался в Москву, где устроился механиком, работал с грузовыми машинами. По карьерной лестнице дошел до менеджера по продажам. Но — так получилось! — филиал, где он работал, закрыли.

После этого Евгений с товарищем решили организовать собственное дело: арендовали бокс и открыли автомойку. Однако буквально через 2−3 месяца разошлись во мнениях и расстались.

Из рассказа возникает образ работящего и даже предприимчивого молодого человека, которому по каким-то причинам просто не везло. Ни слова о промысле на крупных паркингах, где он снимал с чужих машин декоративные колпаки, молдинги и прочие мелочи, ни упоминания о крупной краже строительных инструментов.

Сожаление под вопросом

Прежде чем заговорить о своем преступлении, Евгений долго молчит, отводя глаза и сжимая зубы. И наконец его «прорывает»:

— Я не шел целенаправленно на это преступление, как преподносили! — имеются в виду СМИ. — Я читал, что там писали… В это никто не поверит, я не ехал в лес, чтобы забрать жизнь этой женщины. Просто… Не то время, не то место… У нас там был схрон с подельником, надо было его убрать. Она приехала. Я говорю, надо уезжать. Вернулись через два часа — она все еще там. Подошла, спросила, где ягоды. Я ей сразу сказал: тут нету никаких ягод, уезжайте! Остальное все, как уже вышло… Я мог бы тогда все изменить, но что уже теперь… Как говорится, с тем живу. Ничего нельзя вернуть назад.

Вопрос о сожалении заставляет Евгения задуматься:

— С какой стороны посмотреть… Много чего произошло, о чем не думал. Жалею не о том, что я здесь, а о том, как это отразилось на родных. Но и человека, конечно, жаль. Меня отец навещает, сестра. Мать… Только в этом году разговаривал с ней в первый раз по телефону. Ей очень тяжело было перенести все это. Наверное, чтобы понять, что она чувствовала, нужно оказаться в такой же ситуации. От нее отвернулись коллеги, соседи, родственники, упрекали ее, все это отразилось на здоровье. Люди думают так, как преподносят им информацию.

— Не хотите ли обратиться к кому-нибудь через газету?

— Вы имеете в виду потерпевших? — последнее слово Евгений произносит не то со злостью, не то с презрением. — К родителям я и так могу обратиться, я остаюсь их сыном.

— К тем, кто, как и вы, стремится к самостоятельности, но может пойти не по тому пути…

— Дело не в стремлении! — возражает Кулик и вновь повторяет как заклинание: — Так вышло! Это стечение обстоятельств. Есть карма, есть исполнители кармы… Что кому-то посоветовать? Каждый делает свой выбор в жизни. Возможно, вы поступили бы на моем месте точно так же!

К слову, как отмечали в репортажах с судебных заседаний по данному делу журналисты, ни слов сочувствия, ни просьбы о прощении в адрес детей убитой им Татьяны Слонимской из уст Кулика так и не прозвучало.

«Мне хотелось увидеть раскаяние в его глазах и услышать искренние слова. И что я увидела в зале суда? Двух закоренелых уголовников, которые в суде грубили моему брату, огрызались, бросались в „клетке“», — рассказывала Анна Слонимская.

Теги: Брест, Гродно