«Когда увидел их раны, понял: должен быть здесь». Репортаж из «городка» помощи, что возник на Окрестина

Источник материала:

Неделю назад сквер у ЦИП на Окрестина превратился в место сбора друзей и близких, которые искали пропавших после акций протеста приятелей и родных. Стараясь подбодрить друг друга, люди приносили и предлагали ожидающим чай, кофе, пледы и что-нибудь перекусить. К пятнице эта самопомощь превратилась в небольшой, но очень важный «городок» помощи. О том, кто и как здесь помогает освободившимся из центра людям, в репортаже TUT.BY.

«Горячая еда», «Подвезу домой», «Молитва» — ориентируют бумажные указатели. Стоит свернуть направо — можно зарядить телефон. Если обернуться налево — получить помощь психолога. «Хотите перекусить?» — предлагает врачу волонтер. «Спасибо, моя хорошая, — отвечает медик, — я только что поела». И женщина с пакетом горячей еды идет поддержать других волонтеров.

Все это происходит недалеко от здания ЦИП на Окрестина, где в конце прошлой недели возник волонтерский «городок» помощи. Здесь помогают задержанным, которые выходят, их родным и тем, кто, отсидев в камере несколько суток, снова возвращается к стенам центра.

Никто точно не скажет, как именно образовался этот «городок», но каждый, с кем мы общались, повторяет: у этого места нет ни организаторов, ни кураторов. Все, говорит волонтер Влад Островский, держится на личной инициативе людей, на личной инициативе, продолжает он, все и возникло.

— После ночи с четверга на пятницу, когда из ЦИП выпустили многих задержанных, я поехал домой, чтобы пару часов поспать, — описывает происходящее Влад, который дежурит здесь со среды. — Когда днем вернулся, ко мне подошла девушка и спросила: «А где у вас адвокаты?» Я удивился: «А что здесь уже и адвокаты есть?»

Оказалось, теперь есть, точнее стали появляться. Зона адвокатов тут сформировалась в субботу. До этого возникли полевая кухня, «кабинеты» психологов, медиков, уголок, где дежурят водители, и молятся и общаются с людьми священники разных конфессий.

У каждого, кто приходит сюда помогать, своя история. У волонтера Татьяны тут сидели друзья, волонтер Алена живет неподалеку, Влад Островский просто не смог не оставаться дома после брутальных задержаний. Решил поддержать тех, кто в дни протеста оказался смелее, чем он.

В обычной жизни Влад сотрудник крупной IT-компании и сейчас на удаленке. Возле ЦИП молодой человек дежурит под табличкой «Подвезу домой». Рядом с ним еще человек пять, но это, улыбается он, не все «таксисты-волонтеры», которые сейчас на смене у лагеря. Часть людей сидит в машинах неподалеку.

— Все водители у нас делятся на три группы, — вводит в курс дела собеседник. — Одни дежурят на территории лагеря. Они отвозят и подвозят тех, кого выпускают, их родных и волонтеров. Вторые — стоят у больниц, третьи наблюдают за автозаками и при необходимости едут за ними. Иногда задержанных отвозят подальше от Окрестина и выпускают там. Чтобы помочь этим ребятам добраться домой или в больницу, дать им воду, еду и просто поддержать, мы не теряем из виду автозаки.

Водители общаются между собой в чате. Кто может подежурить у ЦИП днем или ночью, просто ставит крестик под нужным временем суток. К ночи, когда выпускают чаще, добровольцев ищут побольше.

— Желающих помочь очень много, — описывает ситуацию Влад. Люди, говорит он, по-разному узнают о происходящем и приезжают на Окрестина. — В ночь с 13 на 14 августа, когда выпускали много задержанных, тут было около двухсот их родственников и друзей и, может, четыреста водителей. Мы понимали, столько не нужно. Чтобы не возникало лишних столпотворений, предложили всем водителям добавиться в один чат. Там определили 50 человек, которые остаются и ночь дежурят у ЦИП, остальных попросили разъехаться.

Та ночь давно прошла. А водительский чат продолжает работать.

Психолог: «Работала с мамой парня, который сидел. Она была еще в более плачевном состоянии, чем сын»

«Городок» помощи живет и днем, и ночью. Все время здесь есть те, кто накормит, проконсультирует по юридическим вопросам, окажет первую медицинскую помощь. С темнотой над «городком» загорается свет — кто-то привез электрогенераторы. Есть тут и стульчики, и столы. Здесь даже в казалось бы, непростые времена не забывают про одно из любимых правил всех белорусов — «каб было чысценька», точнее «вельмі чысценька» и даже сортируют мусор. Съемка в сквере практически везде запрещена, поэтому о происходящем рассказываем словами.

Самая заметная из всех «зон» — кухня. Хозяйничают здесь в основном девушки — стругают бутерброды, режут овощи и разливают (раскладывают) по контейнерам домашнюю еду. Готовую еду привозят неравнодушные люди. В меню — супы, гарниры, мясо. Люди несут сюда колбасу, овощи, фрукты и даже мороженое. Кто-то приходит с водой, кто-то с чаем или кофе.

Алена, сотрудник IT-компании, принесла две кастрюли супа.

— Потом, — шутит она, — главное найти свои кастрюли.

Алена живет рядом с Окрестина. Сегодня у нее первый день отпуска. Оставаться дома, когда людям нужна помощь она не смогла. Аудитор, главный бухгалтер Нина — тоже.

— Я прочитала, что людям нужна горячая еда, а я неплохо готовлю, — рассказывает она. — Думаю, сделаю, привезу, отдам. Мы приехали вдвоем с подругой — и остались. С субботы мы здесь каждый день. Помогаем по 7−8 часов.

Колдуют на полевой кухне люди разных возрастов. Самого молодого волонтера определить сложно, зато самая взрослая женщина — уже легенда. Ей 90 лет и живет она неподалеку.

— На днях она испекла и принесла сюда коробку пирожков с картошкой и салом, — рассказывает об этой шикарной женщине волонтер Валерия. — Если бы вы попробовали эти пирожки — это космос!

Недалеко от кухни сидят психологи. Иногда такое соседство бывает очень-очень кстати.

— Я сейчас работала с мамой парня, который был там, — показывает на ограждение ЦИПа психолог Алла. — Мама была еще в более плачевном состоянии, чем ребенок. Она неделю не могла ничего делать, есть. Сегодня они с сыном приехали забирать вещи. Когда он пошел в здание, мы с мамой сидели рядом, так, чтобы она могла видеть входную дверь. Сидели и молились. Она боялась, вдруг его снова не выпустят, но все хорошо. Потом мы поговорили. И сейчас, я смотрю, она сидит, ест суп. Первый раз за неделю.

Сегодня психолог Алла смогла приехать на Окрестина впервые. Почему приехала, объясняет просто: «Не могу по-другому. Буду здесь каждый день, сколько позволяет время».

— Главное, чтобы ребята, которые были там, не молчали, не заглушали в себе эмоции, а делились своими страхами, — говорит собеседница. — [После пережитого ужаса и насилия] люди могут потерять смысл жизни, перестают есть, пить, мыться, спать. У них может включиться режим самоустранения. Наша задача помочь им психоэмоционально и физически стабилизироваться, позаботиться о себе и жить дальше.

Волонтер: «Некоторые даже сейчас боятся забирать вещи»

Если спросить у любого из волонтеров: «Почему вы здесь?», ответ у многих будет один: «Чтобы люди, которые выходят из ЦИП знали: их не бросили, чтобы они не потеряли веру в людей».

— Большинство выходят в ужасе, — мы снова общается с Владом Островским. — Помню, еще в среду, до массового выпуска, вышла девушка. Она шла с трясущимися возле головы руками. Говорила: «Не подходите ко мне, не разговаривайте. Мне нужно уйти». Позже другие ребята нам рассказывали, что им говорили: «Чтобы вы отсюда побыстрее свалили, иначе посадим обратно». Некоторые даже сейчас боятся забирать вещи.

Некоторые, таких очень мало, наоборот, после освобождения, обратно возвращаются к зданию ЦИП. «Они приходят просто тут посидеть, — рассказывает волонтер Маша. — Говорят, здесь в окружении людей, единственное место, где они чувствуют себя безопасно».

— А можно хорошую историю? — задается вопросом Влад и продолжает. — Был парень из Бобруйска. Не знаю, почему его задержали в Минске. Может, гостил у друзей. Когда его выпустили, его ключи, личные вещи остались в ЦИП. У него были красные глаза, фингал. Люди стали скидываться на бензин, чтобы водитель смог завести его в Бобруйск. Парень от шока всячески отказывался от помощи. В растерянности он просто хотел уйти. Люди его успокоили. Кто-то из минских взял его домой переночевать. На завтра он пришел сюда за вещами, всех поблагодарил.

О доброте с нами говорит и отец Павел. Он просит не называть его фамилию — да это и не важно. «Главное, — говорит он, — чтобы насилие, которое совершали здесь над людьми, не породило озлобленности, мести и кровопролития».

Сам он приехал сюда в ночь, когда из ЦИП массово отпускали людей. Приехал как водитель, хотел помочь развести пассажиров.

— Когда я услышал от них, что здесь творилось, когда увидел их раны […], понял: должен быть здесь, — рассказывает он. — […] Люди подходят часто. У всех своя боль. С кем-то нужно рядом постоять, помолчать. Кто-то хочет получить ответ на вопрос: «Что происходит?», кто-то спрашивает: «А где был Бог [когда меня избивали]?».

— Какой самый сложны вопрос, который вам задавали?

— Подошла девушка, там — за стенами, ее муж. Когда его выпустят, она не знает. Я не знал, как ей помочь, — глаза отца Павла становятся влажными от слез. — Все, что мы могли сделать, — вместе помолиться.

… Как долго у здания ЦИП будет стоять этот «городок» помощи, на этот вопрос не ответит никто.

— Будем сидеть здесь, пока из здания не выйдет последний человек, которого задержали во время акций, — говорит Влад. Только как понять, кто последний, он не знает, официальной статистике, здесь особо не доверяют. — Будем ориентироваться на родных. Пока кто-то приходит на Окрестина и ищет или ждет своих близких, значит, там кто-то есть, и мы здесь нужны.

Теги: Минск