Человек-эпоха. Умер Виктор Черномырдин, который был олицетворением целой эпохи и с которым многое связано в выстраивании отношений между двумя суверенными государствами — Россией и Беларусью

Источник материала:

Его многие называли “тяжеловесом” в политике, и в то же время он воспринимался большинством людей именно как “свой”. Ему были не свойственны лоск и чиновничья чопорность. Он говорил простым языком и ничуть не боялся того, что дотошные и цепкие журналисты завтра его речь разорвут на цитаты, причем добавив к ним едкие и колкие комментарии (“Что ни делаем, получается КПСС либо автомат Калашникова”. Или “Курс у нас один — правильный”).

Причем,  как признавался Виктор Степанович: “Я над афоризмами не размышляю, они у меня сами вылетают”. Он мог запросто перед миллионами телезрителей сыграть на баяне и на высоком приеме удивить рафинированную публику каким-то не совсем соответствующим высокому протоколу спичем. Но в нем все это так гармонично сочеталось (и мужицкая — в лучшем значении этого слова — простота, и расчетливость опытного хозяйственника, и спокойствие тонкого стратега), что это неизменно вызывало к нему искреннюю симпатию и уважение. Ему удавалось развязывать общеэкономические, общеполитические узлы, которые, казалось, развязать невозможно. Многим импонировала его чисто житейская мудрость, прямолинейность и открытость. Он назначался главой правительства, когда надо было после провала реформ возвращать страну к разумному и выверенному хозяйствованию, построенному не на отвлеченной теории, а на выстраданном всем предшествующим путем опыте. И не кто иной, как Виктор Черномырдин взялся под прицелом телекамер вести операцию по освобождению заложников в Буденновске. Он приезжал и в Минск, когда политические страсти доходили до стадии кипения. Конечно, с учетом пройденного пути сейчас можно по-разному оценивать его высказывания и действия, но одно неоспоримо: он всегда поступал исходя из глубинных внутренних убеждений и из желания избежать конфликтной ситуации, вывести корабль из штормовой полосы в спокойные и размеренные воды и только потом уже начинать “разбор полетов”. И эта логика во многом срабатывала.Будучи премьером России, а до этого пройдя едва ли не все ступеньки иерархической лестницы, он всегда четко понимал, что можно сколь угодно страстно отстаивать те или иные идеи построения мира, но реальный политик должен исходить всегда из посыла: а как это отразится на обществе в целом и каждом человеке в отдельности. Можно разорвать все промышленные связи между предприятиями некогда огромной страны, забиться в свои углы и грезить о несбыточном, а можно продолжать интегрироваться, перестраиваться, сотрудничать, дружить и без всяких границ и таможен ездить друг к другу в гости. К этому он стремился. И в мае 1995 года с Александром Лукашенко они выкопали символический пограничный столб на белорусско-российской границе. Это и стало отправной точкой большой эпохи интеграции. По-разному в последующем складывались отношения у двух государств, но в том, что после распада СССР наши страны продолжали выстраивать производственные связи, развивать сотрудничество, есть заслуга и Виктора Черномырдина. Соболезнование от имени бело-русского народа и себя лично выразил сыновьям, родным и близким Виктора Черномырдина Президент Беларуси Александр Лукашенко. Время Виктора Черномырдина было насыщенным событиями. Именно при нем начал реализовываться проект партии власти, и премьер возглавил “Наш дом — Россия”. Его прочили в преемники Ельцина. Но в какой-то момент карты элиты смешались и за политическим столом оказались совершенно другие фигуры. Но масштаб его личности всегда приковывал к нему внимание. И, даже будучи послом в Украине, Черномырдин оставался в центре внимания СМИ. Он всегда оказывался там, где необходимо было “склеивать разбившиеся чаши”, и ему это удавалось. В последние годы Виктор Степанович тяжело болел, похоронил жену, у него остались двое сыновей. Кстати, никогда с ними не было связано никаких скандалов. Политик, муж, отец — он себя сумел во всем реализовать. Ему было 72 года. Вместе с ним ушла эпоха, которую без натяжек и преувеличений можно назвать его именем.