Россияне живут «при зоне»

Источник материала:

Российское общество находится под серьезным влиянием тюремных нравов. Такой результат получили социологи Левада-центра, проводившие исследование специально для «Газеты.ru».

В ходе июньского исследования социологи выяснили, что почти половина жителей России так или иначе знакомы с преступными «понятиями».

Согласно этим данным, 38% респондентов имеют о них общие представления, 5% знакомы хорошо, а 3% стараются придерживаться образа жизни в соответствии с канонами преступного сообщества.

Собственные представления о «ворах в законе» имеют 87% опрошенных. Большинство по-прежнему считает их такими же преступниками, как и всех остальных, либо наиболее опасными представителями криминального мира.

Однако 12% россиян полагают, что «воры в законе» «выполняют важную социальную функцию, оберегая общество от беспредела». Столько же убеждены, что «настоящих воров» уже не осталось.

При этом только 2,5% респондентов признались, что имеют личный тюремный опыт. У 14% опрошенных такие испытания выпадали на долю их близких родственников.

Если рассматривать абсолютные цифры, то, по официальным данным на 1 июня текущего года в местах лишения свободы содержались 688,6 тыс. человек. Их охраняют 337,6 тыс. сотрудников уголовно-исполнительной системы.

Нужно учитывать еще и постоянную ротацию обеих категорий граждан, членов их семей, а также наличие еще более миллиона сотрудников МВД и других правоохранительных органов. Таким образом, действительно можно говорить о миллионах людей, так или иначе соприкасающихся с преступным миром и его законами.

«Призонизация» (от англ. prison — тюрьма) — такой термин использовал скончавшийся в январе 2013 года известный российский правозащитник, руководитель Центра содействия реформе уголовно-исполнительной системы Валерий Абрамкин. Этим словом он, сам в 80-е годы шесть лет просидевший в советских лагерях, описывал влияние тюремного быта, языка, культуры, норм, традиций и обычаев на все общество. «Это уникальный для России случай, когда иноязычное слово не требует перевода, более того, звучит для русского уха куда выразительнее, чем для западного, — призонизация. Это вроде как жить при «зоне». Всякому известно: при зоне и живем», — объяснял правозащитник степень такого влияния на российскую повседневность.

По словам доктора социологических наук Антона Олейника, исследовавшего тюремную субкультуру, в советское время людей за решеткой было значительно больше, однако это отнюдь не означает, что влияние лагерных традиций ослабевает.

«Меньше людей имеют опыт непосредственного столкновения с этой системой, но при этом все больше людей, напрямую не связанных с этой субкультурой, находят ее элементы значимыми в своей повседневной жизни, — считает социолог. — Главный фактор, который роднит всех россиян с заключенными, — бессилие в отношении людей, облеченных властью».
По словам исследователя, институт «воров в законе» и различных криминальных авторитетов — это в первую очередь третейский суд в тюрьме, альтернативный формальным институтам правосудия.

«В этом и привлекательность. Когда человек не может найти правосудия в лице формальной юстиции, он находит его в лице «смотрящих» или «воров в законе», причем более человечное, — рассказывает социолог. — В этой среде вопросы решаются, что называется, «по-людски», то есть более понятным человеку образом. На уровне метафоры можно назвать это своеобразной системой обычного права».

Винить СМИ в тиражировании привлекательного образа криминальных авторитетов, как это часто делают представители правоохранительных органов, Олейник не спешит. По его мнению, главная причина распространения подобных представлений в обществе заключается в том, что сама власть «относится к своим гражданам, как сотрудник пенитенциарной системы к лицу, отбывающему наказание».