История "деревни холостяков" в Китае

Источник материала:

В переводе с китайского деревушка Лаоя называется Старая утка, но местные называют ее «холостяцкой деревней». В 2014 году, по данным исследования, из 1600 жителей Лаоя 112 мужчин в возрасте от 30 до 55 лет были не женаты. Это необычно много.

Цзигэнь Сюн во всем винит дорогу.

«Деревня отрезана от внешнего мира, и добраться до нее очень трудно», — говорит он. Сюн стоит у своего дома, за его спиной суетятся куры и простираются поля кукурузы.

В свои 43 года он без семьи, холост и одинок. Таких в Китае называют «голая ветка». В Поднебесной традиционно считают, что мужчина старше 20 лет должен жениться, обзавестись домом и продолжить род.

Сюн живет в деревушке Лаоя в сельской части провинции Аньхой на востоке Китая.

Чтобы добраться до нее, нужно больше часа ехать от ближайшего населенного пункта по разбитой дороге, а потом еще идти по крутой тропинке вверх по насыпи.

Дом Сюна — один из семи на небольшом пятачке. Деревушка окружена зарослями бамбука и лесом. Красивейшее место.

Холостяцкая деревня

В переводе с китайского деревушка называется Старая утка, но местные называют ее «холостяцкой деревней». В 2014 году, по данным исследования, из 1600 жителей Лаоя 112 мужчин в возрасте от 30 до 55 лет были не женаты. Это необычно много.

Сюн говорит, что знает больше сотни местных холостяков: «Я не могу найти жену, они уезжают куда-нибудь на заработки. Как же мне найти кого-нибудь?»

И тут он снова упоминает дорогу.

«С транспортом тут беда. Когда идет дождь, мы не можем перебраться через реку. Женщины не хотят тут жить», — говорит Сюн. Деревня, в которой живет Цзигэнь, конечно, действительно находится далеко. Но и многие другие обстоятельства не в его пользу. В Китае живет гораздо больше мужчин, чем женщин.

На 100 девочек рождается 115 мальчиков. Исторически в Китае мальчикам отдается большее предпочтение, чем девочкам.

Это привело к тому, что во времена проведения Коммунистической партией Китая политики «одна семья — один ребенок» многие семьи делали аборты, когда узнавали, что должна родиться девочка.

В итоге с 1980-х годов среди новорожденных в Китае начинают существенно преобладать мальчики.

И сейчас им не так просто найти себе спутницу жизни.

«Не толстая, но и не худая»

Родители до сих пор пытаются играть активную роль в устройстве судьбы своих повзрослевших детей. В деревнях до сих пор существуют свахи и сваты.

Цзигэнь говорит, что пробовал к ним обращаться: «Свахи организовывали приезд сюда нескольких женщин. Но они уехали, потому что дорога до деревни оставила ужасное впечатление».

Мы стоим на пороге его скромной спальни, и я спрашиваю, был ли он когда-нибудь влюблен.

«У меня были отношения. Но ничего из этого не вышло. Она пожаловалась, что моя деревня ей не подходит. Особенно дороги», — говорит Цзигэнь.

Они встретились при помощи свах.

Сян чуть подробнее описывает девушку: «Она была почти с меня ростом, не толстая, но и не худая. Довольно открытая в общении».

Многие женщины в Китае уезжают из деревень на заработки в города. Из Аньхоя многие едут в Шанхай. Там и платят лучше, и жениха можно найти. Некоторые, конечно, возвращаются в родную провинцию. Но к тому времени они обычно уже замужем.

Те, кто остаются

Мужчины тоже переезжают в города, но обычно только из-за работы. А те, кто остаются, чаще всего поступают так из-за необходимости ухаживать за стареющими родителями. В Китае почитание родителей — одна из важнейших традиций.

Цзигэнь присматривает за дядей. «Он не найдет, что поесть, если я уеду», — вздыхает Цзигэнь.

Председатель КНР Си Цзиньпин в одном из интервью заявил, что ничто, по его мнению, не должно вставать на пути построения сильной традиционной семьи. В Шанхае в этом году вступил в силу закон, который грозит штрафом людям, не посещающим своих стареющих родителей.

Впрочем, в деревнях остаются не только мужчины, но и некоторые женщины. Вот, например, соседка Цзигэня — 39-летняя Ван Цайфэн. У нее есть муж и двое детей.

«Родная деревня лучше всего. Я определенно решила оставаться здесь», — говорит она.

Я спросил, что она думает о будущем своих детей. Дорога до школы сейчас у них занимает по часу туда и обратно пешком. Готова ли мать отпустить дочерей в большой мир, когда они закончат школу?

Цайфэн надеется, что дети останутся в деревне. Но ее 14-летняя дочка смотрит на это по-другому. Фуцзин думает стать врачом, как ее отец, но хочет работать «в большом мире». Вообще, мир не так уж и далек. На самом деле, он находится в их доме. У семьи Цайфэн есть спутниковое телевидение и велосипед. И центральная улица деревни — совсем рядом.

Но Лаоя кажется абсолютно удаленной от мира, а иногда даже оторванной от него. Так что даже когда девушки видят дом Цзигэня, построенный всего три года назад, это не убеждает их остаться в деревне и связать себя узами брака.

Цзигэнь — не единственный холостяк в деревне. Его история иллюстрирует проблемы аграрных регионов Китая: бесконечная попытка борьбы с бедностью, привязанность к земле, гендерный дисбаланс и долг перед стареющими родителями. И плохие дороги, конечно.