В Аргентине зреет новый кризис. Грозит ли ей дефолт и судьба Венесуэлы?

Источник материала:

Век назад Аргентина входила в десятку самых богатых стран в мире. Но 14 кризисов за полвека превратили ее в хрестоматийный пример неудачника для учебников экономики. Последние четыре года она пыталась вырваться из порочного круга, однако реформы утомили население раньше, чем принесли результат. И аргентинцы решили вернуться к старому, что чревато проблемами для всей Латинской Америки. Подробности — в материале Русской службы Би-би-си.

Страна танго, мальбека и Месси пережила тяжелую неделю: реванш левой оппозиции на предварительных выборах спровоцировал обвал валюты и фондового рынка. Все это поставило крест на планах и карьере нынешнего президента Маурисио Макри. Запад рассчитывал, что он приведет в порядок третью по размеру экономику Латинской Америки, и потому возобновил кредитование Аргентины, перекрытое после дефолта 2001 года.

Однако тратить деньги и писать новую страницу истории Аргентины будут его противники и предшественники во главе с экс-президентом Кристиной Киршнер. Итоги ее недавнего правления еще свежи в памяти иностранных инвесторов и кредиторов, на средства которых существует Аргентина. Поэтому они в панике начали выводить деньги из страны и сбрасывать аргентинские акции, долги и валюту.

Об Аргентине заговорили в знакомых терминах: кризис, дефолт, популизм. Экономисты опасаются, что страна вернется к жизни не по средствам и свернет реформы, под которые МВФ выписал рекордный кредит на 57 млрд долларов.

Провал правых в Аргентине чреват последствиями для всей Латинской Америки. Президент Макри — ключевой союзник США и Бразилии. Его почти гарантированный уход ослабляет позиции сторонников свободной торговли и противников экспансии Китая. И предвещает ренессанс левых популистов, при которых богатый ресурсами регион упустил шанс разбогатеть на сырьевом буме и оказался в хвосте развивающейся мировой экономики.

Как Аргентина докатилась до такого, грозит ли ей дефолт и станет ли она второй Венесуэлой?

В чем проблема

Аргентине не хватает денег на привычную жизнь, экономить она не хочет, а зарабатывать больше не может, поскольку ее экономическая модель постоянно приводит к одному и тому же результату — кризису.

Остается брать взаймы, однако за границей желающих давать Аргентине в долг почти не осталось, а собственных сбережений нет. Аргентинцы предпочитают тратить, а не копить, поскольку за последние десятилетия их деньги обесценивались по меньшей мере пять раз в результате радикальных девальваций и гиперинфляции.

Макри обещал избирателям реформировать экономику таким образом, чтобы богатство прирастало стабильно, а не скачками: три года кутить, два голодать. Для перестройки нужны терпение, решимость и удача. Аргентинцам не хватило ни первого, ни второго, ни третьего.

Часть проблем Макри унаследовал от Киршнер, другие стали результатом его политики сокращения расходов. И на все это наложились неприятности мировой экономики. В результате Аргентина переживает экономический спад и инфляцию в 50%. Курс песо к доллару стремительно падает, а безработица и внешний долг растут. Аргентина занимает на текущие расходы под 60% годовых.

Из 45 млн населения каждый третий — за чертой бедности.

Власти надеялись, что реформы дадут результат аккурат к выборам, и страна выйдет из рецессии в текущем квартале. Инвесторы поверили, что это поможет Макри переизбраться на второй срок осенью — и понесли деньги. С мая по июль фондовый рынок вырос на 50%, а песо укрепился к доллару почти на 10% и оказался самой доходной валютой развивающихся стран.

Но сказке быстро пришел конец. На предварительных выборах в августе Макри набрал лишь 32% голосов против 47% у оппозиции. Опросы показывали совсем другую картину, и теперь почти никто не верит, что такой разрыв можно отыграть.

Особенно с учетом того, что провал Макри привел к обвалу валютного курса на 30%. Следом скакнет инфляция и упадут доходы и без того недовольных избирателей — как раз к октябрьским президентским выборам.

Почему инвесторы боятся Киршнер?

Семья Киршнер правила Аргентиной с 2003 по 2015 годы: сначала — Нестор, а последние восемь лет — его жена Кристина. При них в стране процветал популизм левого толка: масштабные субсидии, вмешательство государства в экономику, валютные ограничения, изоляционизм в торговле.

Громкое дело о коррупции, многомиллионных откатах на госзаказах и отмывании денег затронуло не только друзей семьи, но и саму Киршнер, защищенную от тюрьмы иммунитетом сенатора.

Результатом правления Киршнер стала стагнирующая экономика, инфляция выше 20%, гигантский дефицит бюджета и текущего счета, раздутая неэффективная армия бюджетников, дотационная пенсионная система, зарегулированные цены, неработающие финансовые рынки и подавленная конкуренция — в угоду близкому к власти крупному бизнесу.

Однако многим аргентинцам правление семьи Киршнер запомнилось скорее ростом доходов и занятости. После масштабного кризиса, девальвации и дефолта, экономика стартовала с самого дна и потому быстро восстанавливалась.

Поскольку страна отказалась платить по долгам, международные кредиторы отвернулись от нее. Сначала Аргентина проедала сверхдоходы от бума на сырьевых рынках, а потом просто печатала деньги. Модель роста за счет подпитки потребления без повышения эффективности институтов и производительности труда в очередной раз оказалась тупиковой.

«Аргентина — одна из самых закрытых экономик в мире», — описывают ситуацию местные эксперты Всемирного банка.

В рейтинге экономической свободы Аргентина занимает 148-е место, ниже Узбекистана и Украины, хотя еще в конце 1990-х входила в топ-30. И чем дольше страна отгораживается от мира, тем выше вероятность отстать от других и проиграть конкуренцию за капитал и рынки сбыта.

Киршнер — противоречивая фигура в Аргентине, и на выборы она идет вторым номером, баллотируясь в вице-президенты. Фронтменом она выбрала бывшего главу своего правительства Альберто Фернандеса. Среди перонистов, занимающих левый фланг аргентинской политики с послевоенных времен Хуана Перона, он считается умеренным.

Фернандес не вдавался в детали будущей политики, но очертил ее контуры: смена экономической модели, пересмотр соглашения с МВФ, отказ от повышения тарифов на коммунальные услуги вслед за инфляцией и курсом песо, возвращение к регулированию цен и бизнеса, снижение ставок центробанка и пересмотр соглашения о свободной торговле с ЕС.

Но на два главных вопроса ответов пока нет. Инвесторы и кредиторы опасаются, что за левым поворотом притаились национализация и дефолт.

Может ли Аргентина избежать дефолта?

Аргентина — страна европейских переселенцев. В конце XIX века она переживала небывалый бум: прекрасный климат и бескрайние плодородные пампасы идеально подходили для сельского хозяйства, а взрывной рост международной торговли бесконечно расширял рынки сбыта для аргентинской говядины и зерновых. Деньги текли рекой, Буэнос-Айрес все больше походил на европейскую столицу, и страна стала магнитом для мигрантов из Старого Света.

К 1914 году каждый третий аргентинец был приезжим. Потомки тех европейских иммигрантов до сих пор не потеряли привычки жить по-европейски, в европейских интерьерах и с европейской социальной защитой. Они считают себя страной скорее западной, чем латиноамериканской.

Такая жизнь обходится дорого, и она Аргентине давно не по карману.

Но это ее не останавливает — страна увлеченно залезает в долги и всегда находит кредиторов, несмотря на хроническую неплатежеспособность. Аргентина — рекордсмен мира по числу дефолтов, и счет им подходит к двузначной цифре.

До провала Макри на предварительных выборах мировой финансовый рынок оценивал вероятность дефолта Аргентины в ближайшие пять лет в 50%. На следующий день — уже в 75%.

Аргентина должна 325 млрд долларов, 80% — в валюте. Долг почти равен ВВП страны, тогда как еще четыре года назад это соотношение было вдвое ниже.

Даже при помощи МВФ Аргентина не способна самостоятельно обслуживать и возвращать долги — для погашения ей нужно занимать те же суммы вновь.

Только в этом году Аргентина должна заплатить 35 млрд долларов по государственному и гарантированному правительством долгу, показывают расчеты Bloomberg. Почти половину — в долларах и евро, остальное — в песо.

Другими словами, ей нельзя даже заикаться о дефолте, поскольку тогда частные кредиторы разбегутся, понимая, что при любой реструктуризации они пострадают больше всех, ведь в очереди за деньгами первыми будут МВФ и государства, а не банки и пенсионные фонды.

Аргентинское проклятие

С 1950 года экономика Аргентины треть времени провела в рецессии. Хуже выступила только Демократическая Республика Конго, подсчитал Всемирный банк. Даже у Венесуэлы, Ирака и Зимбабве получилось лучше.

До сих пор все политические противники перонистов досрочно теряли власть — то военный переворот, то кризис. Макри может войти в историю первым исключением из этого правила.

С тех пор как Аргентина вернулась к демократии в 1983 году после восьми лет военной хунты, популисты лишь дважды уступали своим противникам, но каждый раз новая волна кризиса возвращала их к власти. Судя по всему, так будет и на этот раз.

Рассчитывать на успех программы МВФ история тоже не велит. С середины прошлого века Аргентина более 20 раз договаривалась с фондом о кредитах под реформы, но провалила почти все программы, напоминает Financial Times.

Почему Аргентине так не везет?

Экономисты Всемирного банка видят причину в хронической слабости институтов власти ввиду особенностей политического устройства федеративной Аргентины, а также в запросах исторически большого среднего класса, желающего сохранить привычный статус и образ жизни.

Большинство регионов зависят от дотаций из центра. Они в руках президента. А его экономическую политику утверждает сенат, где заседают представители регионов. В результате сенаторы и министры торгуются за ресурсы, обменивая финансирование на политическую поддержку.

Обе ветви власти движимы сиюминутными интересами, что мешает сформулировать и тем более утвердить и претворить в жизнь долгосрочную экономическую программу. Поэтому любую проблему заливают деньгами — и их всегда не хватает.

«Одна из главных причин экономических неудач Аргентины — стремление жить не по средствам. Чтобы удовлетворить запросы населения и политические амбиции приходится раздувать расходы в ущерб сбережениям. Остается занимать из сбережений остального мира», — пишут экономисты Всемирного банка.

Все это проедается, импортные товары текут рекой. Но рост потребления и инвестиций в неэффективной и зарегулированной экономике не успевает вылиться в подъем производства и экспорта. Возникает дефицит валюты.

«Цикл подходит к концу, как только мир отказывается финансировать этот дефицит, что обычно приводит к девальвации, скачку инфляции, серьезному падению реальных доходов населения и глубокой рецессии, которая сводит на нет большую часть достижений социальной политики периода экспансии», — рисует мрачную картину Всемирный банк.

Макри обещал вырваться из этого круга и жить по средствам. Он надеялся убедить аргентинцев потерпеть ради будущего. Однако терпеть пришлось сильнее, чем было задумано. В дело вмешались неподвластные ему внешние силы.

В прошлом году Аргентина пережила самую страшную засуху за полвека и собрала худший за десятилетие урожай сои — главного экспортного товара. И как назло тут же центробанк США повысил ставки. Инвесторы кинулись покупать доходный и надежный американский долг и продавать что-нибудь ненужное — в первую очередь активы развивающихся рынков. Главными кандидатами оказались страны с большими валютными проблемами: Аргентина и Турция.

В итоге курс песо рухнул на 50%, экономика — на 2,5%. Еще 3 млн человек оказались за чертой бедности. Макри отправился за спасением в МВФ.

В начале прошлого года доллар стоил 20 песо, к августу стал 30, а в сентябре — уже 40. После победы команды Киршнер на предварительных выборах курс скакнул к 60, и рынки допускают, что он превысит 100 песо за 1 доллар в течение года.

Все это обещает Аргентине еще одно потерянное десятилетие. Такими были и последние четыре. То есть страна уже полвека не может найти рецепт прироста богатства и топчется на месте, пока другие шагают в обеспеченное будущее.

Еще в 2000 году Аргентина опережала Чили, Турцию, Россию и Китай по показателю ВВП на душу населения по паритету покупательной способности. Сейчас у Чили и Турции он на треть выше, чем у Аргентины, у России — вдвое больше, а Китай, отстававший в начале века в четыре раза, догнал Аргентину.

Станет ли Аргентина второй Венесуэлой?

Аргентине угрожают не только внутренние проблемы. В целом Латинская Америка переживает не лучшие времена.

Еще 30 лет назад этот регион обеспечивал треть всего прироста развивающихся экономик, а сейчас — лишь 12%. И чем дальше, тем больше отставание, подсчитала Financial Times: Латинская Америка с начала века растет темпами почти вдвое ниже других развивающихся стран — в среднем на 2,8% в год.

Все три ведущие экономики Латинской Америки — Мексика, Бразилия и Аргентина — в первом квартале и вовсе сократились.

В Мексике к власти пришел левый популист, в Бразилии — правый. В Аргентине почти наверняка победят популисты, причем для этого им, возможно, даже не понадобится второй тур. По правилам, для победы в первом туре достаточно набрать 45%, но хватит и 40%, если отрыв от второго кандидата больше 10 процентных пунктов.

На предварительных выборах Фернандес с Киршнер набрали 47%, а отрыв составил 15 пунктов.

Очередной разворот политики лишает Аргентину надежды на завершение едва начатых структурных реформ. Последние четверть века страна металась из крайности в крайность: то привязывала валюту, то отпускала ее, то открывала границы для торговли, то закрывала, сначала провела масштабную приватизацию, через 10 лет — национализировала все обратно.

Налоговое законодательство за это время поменялось 80 раз, бюджетное — 16 раз.

Экономисты исследовали речи президентов всех стран Латинской Америки за 80 лет к 2016 году и обнаружили, что наименее стабильной политика была в двух государствах: Аргентине и Венесуэле. Они же больше других отстали от США в экономическом отношении за 1940−2010 годы.

Однако в борьбе с экономическим ростом Венесуэла серьезно обыгрывает Аргентину. Под началом марксистов и под гнетом санкций экономика Венесуэлы разрушена, а люди бегут миллионами в соседние страны, в том числе в Бразилию.

Президент Бразилии Жаир Болсонару — правый популист и ключевой соратник Дональда Трампа в регионе — сравнивает Киршнер с Фиделем Кастро и Уго Чавесом, покойными лидерами Кубы и Венесуэлы.

«Если Кристина Киршнер вернется во власть, я так понимаю, Аргентина пойдет по пути Венесуэлы, — сказал недавно бразильский президент. — Все идет к тому, что Аргентина может оказаться в беде и погрузиться в хаос. Тогда беженцы потекут в Бразилию не только с севера, из Венесуэлы, но с юга — из Аргентины».

Кандидат в президенты Фернандес ответил, что Бразилия всегда будет главным партнером Аргентины, но Болсонару — «расист, женоненавистник и сторонник насилия», ему с ним не по пути, и любая критика из уст Болсонару — бальзам на душу.

Умеренный перонист Фернандес даже в компании с Киршнер не чета Уго Чавесу и его последователю Николасу Мадуро, которые сумели разорить богатую людьми и ресурсами страну под лозунгами мировой социалистической революции и победы над американскими империалистами.

Даже самые левые политики в Аргентине далеки от марксизма, оппозиция не разгромлена, а выигрывает выборы, генералы не разваливают нефтяные компании и не воюют с соседями и США, а денежно-кредитную политику формулируют экономисты и финансисты, а не водители автобусов, ушедшие во власть по профсоюзной линии.

Однако избежать краха — недостаточно амбициозная задача для Аргентины. Стагнация уверенно отодвигает ее на задворки мира. Европейские черты аргентинского образа жизни постепенно превращаются в латиноамериканские.

Аргентинская система образования когда-то была одной из лучших в Латинской Америке, а теперь в рейтингах ООН скатилась в группу середняков. Издавна страна гордилась масштабным средним классом. Однако он сокращается вместе с малым и средним бизнесом, пополняя ряды бедных, которых в стране уже треть.

Прежние рецепты роста многократно опробованы, и чтобы избежать очередного краха, стране придется найти новый.

История и современность — пока не на стороне Аргентины. У нее есть деньги благодаря МВФ и торговой войне США с Китаем, из-за которой выросли цены на сою.

Но лишние деньги до сих пор были проклятием Аргентины. И если она упустит очередную возможность отойти от проциклической политики и создать условия для устойчивого роста, ей будет непросто пережить следующий мировой кризис, тучи которого уже сгустились на горизонте.

Теги: Курсы валют