ПЕРСОНА. Хорошо, что не запела

Источник материала:

А она здорово изменилась. Повзрослела, похорошела, в словах и жестах появилась мягкая женская степенность. Велико искушение махнуть широким жестом по бумаге, мол, для бронзового призера недавнего чемпионата Европы по плаванию на “короткой воде” Александры ГЕРАСИМЕНИ ее вынужденный двухлетний простой из-за допинговой дисквалификации стал подлинной школой жизни. Нет уж, увольте, пусть лучше Саша сама о себе расскажет. В этом случае мы точно обойдемся без патетики.

— Судя по цветущему виду, с которым на континентальном первенстве выходила на финальный заплыв спинного “полтинника”, ставшего десятым для Герасимени за три соревновательных дня, ты изрядно соскучилась по плавательным турнирам.
— Иначе и быть не могло, все-таки с момента моего последнего международного старта прошло два с половиной года. Хотя, если честно, от той нервной суматохи, сопровождающей подобные мероприятия, основательно устала. Видимо, просто отвыкла. Поездка в Италию получилась довольно тяжелой, прежде всего вымотала дорога по авиамаршруту Минск — Вена — Венеция, потом на автобусе в Триест. Уже на следующий день требовалось войти в высокий соревновательный тонус, что оказалось нелегкой задачей.

— Ты пережила неприятный для любого спортсмена момент отлучения от любимого дела. Что было самым трудным в тот период?
— Вы, наверное, думаете, что я сейчас начну нелестными словами вспоминать автономный тренировочный процесс. Нет, он особо на мозги не давил. Более всего угнетало распределение наград на крупнейших плавательных состязаниях, на которое повлиять никак не можешь. Все плывут, и как плывут — здорово, великолепно, а я всего лишь сижу у телевизора...

— ...а потом идешь на тренировку соревноваться в скорости со стрелкой секундомера.
— Почему? Я ведь не в безвоздушном пространстве готовилась. Рядом всегда находились подруги по команде, которые всячески помогали, поддерживали. Света Хохлова, например. В одиночестве сохранить себя за столь долгое время было бы намного труднее.

— Ты тренируешься неделю, вторую, третью, а потом в голове формируется подленькая мыслишка: кому все это надо? Стоит ли терпеть, есть ли перспектива? В таком состоянии за два года хоть раз побывала?
— Хороший вопрос. В самую точку. Если уж совсем откровенно, то, скорее всего, из состояния сомнений и тревог я и не выходила. Даже за месяц до европейского первенства. Но могу заявить с уверенностью, что мыслей окончательно завязать с плаванием себе не позволяла.

— Где находился источник сдержанного оптимизма?
— Помогали многие люди. В трудные минуты всячески поддерживал и настраивал на нужную волну мой друг, рядом всегда была наставница Елена Климова, не позволявшая раскисать. И, конечно, родители. Можно сказать, что им этот двухлетний “тюремный” срок дался гораздо тяжелее, нежели дочери.

— Те светские тусовочные проекты, в которые ты порой уходила, являлись своеобразной отдушиной?
— Естественно. Слишком мало радостей имела в тот период. Среди мрака безысходности хотелось чего-то солнечного, яркого, радостного. В тот момент ни в коем случае нельзя было замыкаться в себе, наоборот, лучший рецепт от депрессии — выйти к людям.

— Трудно не согласиться. В связи с этим хочу сказать большое спасибо за то, что ты не запела. Пусть отечественный шоу-бизнес недосчитался еще одной звезды, зато белорусское плавание сохранило классную самобытную личность.
— (Смеется.) Спешу вас успокоить: когда-либо запеть вряд ли смогу. Бог не дал таланта. А вот к певческим проектам Оли Барабанщиковой и Наташи Пальчевской отношусь очень хорошо. У них неплохо получилось. Думаю, девчонки сумеют реализовать себя на новом поприще.

— Хорошо, давай ближе к теме. Ты уже упомянула, что отслеживала плавательную жизнь. Каковы впечатления стороннего наблюдателя?
— Прежде всего, конечно, болела за своих и желала им всяческих успехов. Постоянно перебрасывалась “эсэмэсками”, позволявшими почувствовать себя рядом с ними. Что касается вида спорта, то плавание за эти два года совершило гигантский скачок в развитии. Народ теперь показывает такие результаты, что голова идет кругом. Конкуренция возросла неимоверно, прежде всего вследствие появления мощной молодой когорты, на равных соперничающей с аксакалами. Чемпионат Европы в Триесте мои заочные впечатления только подтвердил. Кто мог ожидать, что наименее рейтинговый официальный турнир (всего лишь “Европа”, да еще на “короткой воде”) подарит зрителям четыре континентальных рекорда и шесть мировых?

— Семь.
— Вот видите, один даже пропустила. И это фактически в начале сезона “короткой воды”. Блестящий расклад, ничего не скажешь.

— Интересно, уже на выходе из дисквалификации ты представляла свою истинную силу в системе координат сильнейших пловчих планеты?
— Коль с ними очно не встречалась на дорожке, объективно сопоставить наши скорости было нельзя. В тренировочном бассейне ты можешь хоть каждый день бить рекорды, но это мало что значит, поскольку уровень истинной силы спортсменки, прежде всего ее психологическая устойчивость, проверяется исключительно на соревнованиях. Это мое мнение.

— Твое отлучение от плавания завершилось за несколько месяцев до старта чемпионата мира нынешнего года. Не было искушения форсировать заключительную фазу подготовки, чтобы отметиться уже в Монреале?
— Вот именно отметиться, вы очень точно выразились. Для галочки, конечно, могла бы показаться на “мире”, но позориться не хотелось. Все-таки у меня в плавании сложилось какое-то имя. Зачем прыгать через планку, которую надо перелетать? К этому чемпионату в 50-метровом бассейне не была готова ни физически, ни морально. Вместе с тренером решили начать именно с “короткого” первенства Европы.

— Какие задачи собирались там решать?
— Никаких сверхцелей типа обязательного завоевания медалей не ставили. Обычный проверочный старт, который должен был ответить на уже заданный вами вопрос о системе координат и моем месте в ней. Подспудно решали локальную задачу попадания в национальную сборную для поездки в Шанхай на апрельский чемпионат мира на “короткой воде”. Основным критерием отбора являлся норматив мастера спорта международного класса. В Триесте его удалось превзойти.

— В заявке на первенство Европы у тебя значились только спина и баттерфляй. А где любимый вольный стиль?
— Любимый? Вот уж не сказала бы. Другое дело, что в нем ранее удавались неплохие результаты. Не волнуйтесь, я его не забросила. Более того, в начале следующего года на этапах Кубка мира в Москве и Берлине планирую наряду со спиной и баттерфляем посоревноваться и в вольном стиле. Просто в преддверии “Европы” мы с тренером сделали ставку именно на спину. Добавив в рацион еще и кроль, банально не вписалась бы в программу видов. В какой-то момент обязательно произошло бы наслоение дисциплин.

— Неужели у тебя так и не выработалось внутреннего предпочтения к определенному стилю?
— Нет, и это хорошо. Понимаете, приоритет в данном случае чреват нежелательными последствиями. Искусственно загнав себя в рамки баттерфляя, брасса, не важно чего, ты потом незаметно для себя начинаешь люто его ненавидеть. Все приедается в этом мире, порой хочется выскочить из колеи, перевернуться, скажем, на спину. Поэтому в идеале пловец должен одинаково хорошо владеть по меньшей мере тремя стилями. Тогда и голова отдыхает, и техника постоянно совершенствуется, и в комплексном плавании наклевываются шансы.

— Три индивидуальные дисциплины плюс участие в эстафете — не велика ли нагрузка для первого международного старта?
— Сейчас чувствую, что велика. У нас на внутренних соревнованиях значительно проще — квалификация и финал. На официальных турнирах, чтобы попасть в решающий заплыв, необходимо вставать на тумбочку дважды. Конечно, было тяжело, тем более что основательно отвыкла от самого процесса.

— Наверное, не ошибусь, если скажу, что особенно тяжко тебе далась “сотка” на спине. Такое впечатление, что стометровка пока длинновата для такого ярко выраженного спринтера, как ты.
— Безусловно. Мне над ней еще работать и работать. С другой стороны, повторюсь, невероятно выросли результаты соперниц, уверенно накрывавших меня на второй половине дистанции. Не припомню, чтобы на соревнованиях европейского ранга такое количество участниц выплывало из одной минуты. Как правило, размен 60 секунд практически гарантировал если не место на пьедестале, то уж четвертое — как минимум. А я даже с рекордом Беларуси (59,86. — “ПБ”.) лишь замкнула финальную восьмерку. Такие вот реалии, которые мне очень нравятся, ибо лучшего стимула для роста не придумаешь.

— После отличного выступления на Кубке Беларуси в Могилеве, где тебе удалось установить национальный рекорд (27,75), дистанция-фаворит угадывалась без труда.
— Естественно, наибольших дивидендов ожидала от 50 метров на спине. Подготовку к “Европе” тренер спланировала абсолютно правильно, поскольку в Триесте от заплыва к заплыву результат только улучшался. В квалификации я показала 27,91, потом в полуфинале проплыла “полтинник” за 27,61, и, наконец, в финале 27,59 принесли бронзу. А ведь этот вид у меня был последним, соревновалась только на том, что осталось после 50 метров баттерфляем и стометровки на спине.

— Телевизионная картинка твоего медального финала практически не предоставила пищи для анализа. Герасименя первой вошла в поворот, а затем в туче финишных брызг спуртовавших соперниц коснулась стартового бортика. Какой: второй, третьей, четвертой — определить было невозможно.
— На таких скоротечных дистанциях этого не видно не то что по телевизору, а даже воочию. Мы сами находимся в неведении относительно занятых мест до появления протокола на табло. Если плывешь кролем, то, ориентируясь на конкуренток под водой, еще можешь примерно прикинуть расклад, а на спине это исключено. На потолке ведь ничего не написано.

— Касательно комбинированной эстафеты. Жаль, что у нас нет двух Герасимень. Одна проплыла бы 50 метров на спине, вторая — 50 баттерфляем. При таком распределении этапов, учитывая недюжинный потенциал Инны Капишиной и Светланы Хохловой, у белорусской сборной были бы все шансы подвинуть шведок с третьей позиции.
— У меня от выступления нашего эстафетного квартета, занявшего пятое место, остались только благоприятные впечатления. Та же Сашка Бас проплыла первый этап на спине выше всяких похвал, по времени даже лучше, чем в полуфинале. Инна и Света — также на уровне своих лучших результатов. Так что этот вид в нашем исполнении выглядит довольно перспективно.

— С одной стороны, минувший чемпионат Европы ты с полным правом можешь занести в актив. С другой — больше никто из белорусских сборников не отметился даже попаданием в финал. Как в футболе: нападающий делает хет-трик, а команда все равно проигрывает. Чувство довольно противоречивое...
— У меня его нет. Считаю, команда выступила достойно, многие вышли на уровень своих лучших секунд, и упрекнуть их не за что. Повторюсь, конкуренция возросла на порядок, наверх пробиваться все сложнее. Будем работать, ничего иного не остается.

— В Триесте ты проявила себя явным лидером сборной. Таким, каким была на протяжении многих лет Елена Попченко. Внутренне готова занять ее место?
— Я вообще не привыкла занимать чьи-то места. Лена была и остается прекрасной спортсменкой, что она в очередной раз доказала на чемпионате Европы, выиграв серебро и бронзу. Мы за нее болеем, как за свою, и будем болеть вне зависимости от того, какую страну представляет белоруска. Но Лена — это Лена, а я — это я. Не хочу быть чьей-то копией. Позвольте мне остаться Герасименей и снова пройти тот путь, на котором когда-то остановилась.

Сергей ВЕРСОЦКИЙ