Дом

Источник материала:

РАССТОЯНИЕ

«Как твоя внучка?» — знакомый художник Володя смотрит на меня голубыми глазами. «Внук!» — «Извини...» — «Внук — Вовочка!» Смешно. Мы хорошо помним старших учеников в своей школе и студентов в своих институтах и академиях, плохо — младших. А внуки утрачивают пол, так они далеко в нашей памяти. Художника Володю не спасает ни то, что мой внук — его тезка, ни то, что я в третий раз говорю ему про это. Чужие внуки уже на том расстоянии, когда не обязательно знать их имена, все равно не докричишься.

ПЕРЕПИСКА

Жена Лена очень любит посылать и получать письма. После нашего знакомства я получал конверты с ее фотографиями чуть не каждый день. Теперь я получаю от нее поэтические послания по сотовому телефону. Это хайку, написанные во время прогулок с внуком по парку. Лена пишет своим натурщикам и натурщицам, друзьям и подругам и всем, всем, всем, кто способен ответить. Иногда она начинает переписку с дочкой, обмениваются писульками по кулинарии. «Мамусь, дай мне деньги на интернетную карточку...» — «Яденька, достань из морозильника баранину, чтобы разморозилась до прихода кухарки...» А самые интересные письма Лена с Ядей пишут Богу. Ходят в Вильнюсе в костел Францисканцев и в огромной книге пишут послания. Что они просят, про что рассказывают, не знаю. Но точно: он им не отвечает в этой книге. Как я думаю, так не надо писать в такой книге. Потому что однажды я написал письмо любимой женщине и не отправил, написал еще одно и тоже не отправил, написал третье и понял, что самые сокровенные письма не надо отправлять. Их нужно только писать. Но, в конце концов, можно и отправить.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Может, кому–то и не нужно иметь человека, перед которым может быть стыдно, мнение и оценки которого очень важны... Обычно это учителя, духовники, начальники или Бог в его многоликих проявлениях. У меня же иерархия строится и строилась немного иначе. Мысль папы значила для меня больше рассуждений всех начальников вместе взятых. Замечания мамы были и остаются более ценными, чем дидактика учителей. А каждое значительное решение я принимаю, посоветовавшись с братом и оценив его глазами дочери... Это взгляд не совсем теперешней Яди, а Яди через десять лет. Ну не хочу я, чтобы ей было стыдно за мои поступки ни через десять, ни через двадцать, ни через пятьдесят... А беспокоить Высшие силы по разным человеческим мелочам не считаю нужным. Дочери тут больше чем достаточно.

ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ВЕСНЫ

В первый день весны мама с самого утра открывала двери на балкон и умывалась снегом. И нас умывала чистым снегом. Очень поэтично с приходом весны омыть лицо и руки искристым снежком. Теперь такие зимы, что и снега нет. Но когда снова зима придет, долгая, морозная и снежная, я первого марта обязательно умоюсь снегом и поздравлю маму с первым днем весны.

ОТДАЛЕННОСТЬ

Всматриваюсь в прошлое. Оно расплывается, как акварель на влажной бумаге. Образ деда совсем далекий, как сон; как будто он, мой дед Володя, и не имел той определяющей роли в моем становлении, какая на самом деле была. Всегда, когда жизнь надламывалась, теряла ценность, а страх и сомнение овладевали моей душой, вспоминался дед, его простая сельская жизнь. Я говорил себе: если твои творческие и политические иллюзии рассыплются, если деньги кончатся, если друзья исчезнут, ты вернешься в деревню Варакомщина, будешь пасти коров и в поле под высоким небом писать стихи. Именно образ деда Володи долгое время давал мне опору. Земля, поле, дорога, изба, корова, колодец, речка, лес. Все это — основа, все неразрывно было связано с дедом. Теперь не так. Он — воспоминание. Мне трудно услышать его голос. Приходится долго и напряженно настраиваться, чтобы все же услышать его слово — слово, сказанное голосом деда Володи. Я еще слышу его. Еще слышу...

Адам ГЛОБУС.

Перевод с белорусского языка Алексея Андреева.