БОЛЬШАЯ НЕФТЬ «МАЛЕНЬКОЙ ВЕНЕЦИИ»
БОЛЬШАЯ НЕФТЬ «МАЛЕНЬКОЙ ВЕНЕЦИИ»
Вряд ли кто-то из пассажиров маршрутного такси Минск — Бобруйск — Гомель догадывался о конечной точке путешествия двух молодых людей с объемными чемоданами в руках и рюкзаками за спиной. Для Дениса и Ивана, новоиспеченных переводчиков «Белоруснефти», Гомель стал всего лишь местом встречи с группой их подопечных из числа речицких инженеров-нефтяников, которым предстоял долгий путь в Венесуэлу, а затем и месячное пребывание в этой стране. «Погоняйте крокодилов» Беларусь, лишенная собственных запасов традиционных энергетических ресурсов, еще с советских времен располагает прекрасными специалистами в области нефтедобычи. Легкая речицкая нефть хороша, но она не покрывает потребностей республики в углеводородах. Зато есть на земле места, где они в изобилии, и там срочно нуждаются в людях, умеющих их извлекать: Иран, Ливия, Венесуэла. К 2012 году последняя собирается увеличить объемы добычи углеводородов на 47% и выйти на четвертое место в мире по этому показателю после Саудовской Аравии, России и США. По данным компании «Бритиш петролеум», сегодня нефтяные запасы Венесуэлы оцениваются в 11,2 миллиарда тонн. Венесуэльская нефть с озера Маракайбо и месторождений провинции Ансоатеги относится к легкому типу. Соответственно, весьма рентабельна для добычи: всего около трех с половиной долларов США за поднятый на поверхность баррель. И это при том, что цена за тот же баррель на мировом рынке уже приближается к сотне «зеленых». Есть и еще не разведанные до конца нефтяные поля в дельте реки Ориноко, с тяжелой высокоплотной нефтью. Но она, кроме всего прочего, содержит чуть ли не половину таблицы Менделеева, а значит, тоже найдет свое применение у строителей, нефтехимиков, производителей ультрасовременных материалов. Запланированная венесуэльским правительством к 2012 году цифра добычи в 5 миллионов 850 тысяч баррелей в сутки вполне достижима, однако, по словам президента Венесуэльской углеводородной ассоциации Луиса Грисанти, уже сегодня следует подумать о создании совместных предприятий с участием китайских, индийских, российских компаний, а теперь и белорусской «Белоруснефти». Таковы законы мирового рынка: происходит сложение природных и трудовых ресурсов во имя взаимной выгоды. И вот девять белорусских инженеров и два переводчика отправились в Западное полушарие открывать для себя неведомую страну, в свое время прозванную крестным отцом Америки, итальянцем Америго Веспуччи, «маленькой Венецией» — Венесуэлу. Напоследок прозвучало оптимистичное напутствие переводчикам одного из остающихся в Гомеле нефтяников: «Какие молодые, будет с кем нашим ребятам погонять крокодилов!» . После почти двух суток пути позади осталась ухабистая брянская дорога с редкими кафе и милицейскими постами в окружении бетонных блоков; ночевка в Шереметьево; придирчивый контроль российских таможенников, заподозривших в чем-то банку шпрот в моем багаже, и не менее дотошный осмотр их испанских коллег в мадридском аэропорту Барахас, изъявших у нашей команды все бутылки с водой и прочими жидкостями. Да, причудливые формы может принимать борьба с терроризмом. Здесь же первая похвала переводчикам: нашли и расспросили (хоть и не сразу) незаметного представителя нужной авиакомпании, через бесконечные лестницы и коридоры успели довести попутчиков до посадочной стойки. Кажется, пора внести коррективы в известную поговорку: «Язык до Каракаса доведет». Если, конечно, им владеть. Единственное, что мешало неполной дюжине молодых и здоровых мужчин в полной мере получать удовольствие от многочасового перелета, — это запрет на употребление спиртного. Обязательная прививка от желтой лихорадки, которую получили в Минске белорусские путешественники, плохо сочетается с алкоголем в первые десять дней. Впоследствии наиболее нетерпеливые, а может, продвинутые в медицине, сократили этот срок до недели. Ледяные семечки Первый встреченный в аэропорту Каракаса после таможенников и полицейских венесуэлец оказался представителем некогда популярной, но уже подзабытой у нас профессии валютчика. Официальный курс венесуэльского боливара практически равен курсу белорусского рубля — 2150 единиц за доллар США, а у нелегальных менял — до 4000 за «зеленый». Местные газеты бьют тревогу: до 30% всего денежного оборота приходится на нелегалов, но последних это, похоже, мало смущает. Найти их на улице любого венесуэльского города не составляет труда. Потом был перелет из Каракаса в Пуэрто ла Крус. В этом курортном городке нам придется жить и работать ближайший месяц. Рядом на побережье расположена Барселона — место, где находится один из основных нефтеналивных терминалов страны. Путешествие подходит к концу, на дворе темная тропическая ночь, но в воздухе, похоже, разлита липкая духота. Что же будет днем? Прохладу путникам дарят только кондиционеры, они повсюду: в магазинах и гостиницах, автомобилях и даже кабинках гостиничной охраны. Сами охранники неспешно прогуливаются по холлу отеля, периодически бросая в рот кубики льда — как семечки. Новоприбывших встречают «старожилы», те из белорусов, кто живет тут уже несколько недель, а то и месяцев. Вопреки рассказам о нездоровом климате, все выглядят бодрыми и довольными. В основном это геологи. Среди приехавших и встречающих немало старых знакомых, слышатся шутки и смех с обеих сторон. — Надо попросить руководство компании, чтобы тебя еще тут на пару месяцев задержали, — обращается кто-то к парню по имени Дмитрий. — Ради бога, — отвечает тот. — Пусть только разрешат забрать из Беларуси семью, и я готов здесь поселиться насовсем. В первые же дни то одного, то другого из нас начинают кусать комары. Непонятно, откуда они берутся в гостинице, но последствий укусов все ожидают с опаской: слишком много перед отъездом наслушались о малярии и лихорадках. Но, похоже, звенящие кровососы ничем не отличаются от своих относительно безвредных белорусских собратьев. Еще никому не удалось «попугать крокодилов» или схватить за хвост анаконду, но уже кто-то видел колибри, другие «расстреливали» цифровыми камерами ползущих по деревьям гигантских травоядных ящеров — игуан. А иной «белоруссо туристо» успел прицениться к бумажникам и ремням из кожи питона на бульваре Колумба, набережной, куда по вечерам сносят свои сувениры-поделки местные ремесленники и прочие последователи кружка «умелые руки», а заодно и к ножам для охоты на рептилий, которых, правда, большинство венесуэльцев видело исключительно по телевизору. Как и многие тропические страны, Венесуэла — фруктово-растительный рай. Почти каждый из наших местных знакомых, не задумываясь, отвечал на вопрос о национальном напитке: «Конечно же, сок!». А сок в самых разных вариациях: сепильядо (смесь сока с дробленым льдом) или меренгада (смесь сока с молоком) здесь пьют из чего угодно — арбузов, дынь, бананов, лайм, манго, кокосов (податливые ножу в зеленом виде и не разрубаемые топором в сухом), папайи, манго, маракуи, гуайябы, ананасов (местные и потому дешевые, менее доллара за килограмм), не говоря уже о более традиционных грушах, яблоках и винограде. Младше восемнадцати, позже девяти Пожалуй, зря вез с собой консервы и пакетики с “Роллтоном”. Местные продовольственные магазины ничем не уступают белорусским. Да и пообедать можно на каждом углу за 30-40 тысяч боливаров, получив за такую сумму солидный кусок мяса или рыбину с гарниром, плюс тарелку супа из морепродуктов. А вечером в дружеском кругу дегустация темного рома «Касик». Говорят, он хорош в коктейлях, с кусочком лайма и кубиками льда. но какой же славянин будет так расточительно и бездумно расходовать драгоценный напиток. Уж если пить, то чистый алкоголь, данная марка спиртного почти не вызывает похмелья. Впрочем, культура пития венесуэльцев достойна уважения. Чего стоит запрет на продажу спиртного, даже пива, после 9 вечера и объявление у каждого винно-водочного магазина: «Продажа алкогольной и табачной продукции детям и подросткам до 18 лет категорически запрещена. Нарушение закона влечет за собой тюремное заключение сроком до двух лет. Подпись: Министерство здравоохранения». И ведь, что характерно, не продают! По вечерам лучше не задерживаться одному на темных улицах. «Жители района знают: если выйдешь из дома, тебя ограбят», — буднично прокомментировала ситуацию одна из городских газет Пуэрто ла Крус. А утром снова и снова полицейские сводки об ограбленных, застреленных «без видимых причин», неопознанных трупах, сорванных попытках ограблений. Высокий уровень преступности — верный спутник бедности и общественного неравенства. Все то, против чего под лозунгами боливарианской революции и социализма яростно выступает президент Уго Чавес. Но сегодня суббота, а значит, мы едем на пляж. Мелкий песок, роскошные пальмы и прибой — это побережье Карибского моря, в прошлом колыбели пиратства. Венесуэльские пляжи — это тоже природный ресурс, да еще какой. Теплое море, ласково набегающее на берег, пробуждает душевный трепет даже у тех, кто успел повидать свет. Восторженный возглас Дениса: «Вот так приехали добывать нефть!» — провоцирует согласный одобрительный смех. Нефть и ее залежи ждут нас впереди. Рабочий день по семь-восемь часов под палящим тропическим солнцем, в касках и тяжелых ботинках в окружении буровых вышек и станков-качалок вокруг Эль Тигре, а на Маракайбо еще и в спасательных жилетах. Когда такие люди в Беларуси есть За редким исключением, венесуэльский инженер-нефтяник молод — это молодая нация. Доброжелательные ребята, некоторые из них никогда не видели снега, зато пребывают в уверенности, что в Беларуси он лежит круглый год. Раз за разом они доходчиво объясняют белорусским коллегам все тонкости своего оборудования и технологий. Те понимают их с полуслова, профессионалам вообще не нужен переводчик. Сдать белье в стирку, договориться с уличным торговцем о цене на сувениры, обменять деньги и заказать звонок домой бывает чертовски трудно без помощи «толмача». Зато когда речь заходит о диаметрах труб, электропроводке, спуске оборудования в скважины и способах их обслуживания, специалисты из разных полушарий напоминают детей, которые всегда умудряются найти общий язык независимо от национальности. Наблюдая за работой парней из «Белоруснефти», поневоле проникаешься гордостью за то, что «такие люди в стране Советской, точнее белорусской, есть». Улетаю из Каракаса в Минск, везу в багаже не “Роллтон” и консервы, а диск с венесуэльскими народными песнями, бутылку крепкого рома, огромную плитку великолепного, лучшего в мире, шоколада и несколько маленьких негритянских барабанов, обтянутых звенящей козлиной кожей. Темнокожий парень, продавший мне их, на прощание улыбнулся белозубой улыбкой: «Сеньор, когда вы притронетесь к барабанам и услышите их звук, это напомнит вам о нашей стране». И сейчас, когда за окном начинается белорусская слякотная зима, смотрю на них и действительно вспоминаю. Тогда в аэропорту для покупки тамтамов мне не хватало нескольких боливаров, идти в обменный пункт было не с руки, и продавец отдал мне свой товар не скупясь. Белорус и венесуэлец встретились как деловые партнеры, расстались как друзья. А главное — багаж изменился: в чемодане, в уме, в сердце... Иван ЯДРЕНЦЕВ |
|