Из какого сора рос наш серьезный соцопрос

Источник материала:

Социология - это наука, а не хухры-мухры! Собственно этим до недавнего времени мои познания о данной сфере человеческой деятельности и исчерпывались. Хотя вру - из университетского курса в памяти отпечатались ворохи формул, изгибы графиков (наука все-таки!) и формы опросов, благодаря которым социологи предсказывают марки зубных щеток и политиков, которые будут пользоваться наибольшим спросом. Эх, знали бы вы, из какого сора порой рождаются подобные цифры!

- Нет, это просто какое-то безобразие! - кричала Инна Николаевна. - Наши проверяющие обошли полсотни квартир, в которых вы якобы опросили людей. Только 10 процентов адресов - реальные. Как прикажете отчитываться перед Москвой?

Леди-босс явно теряла остатки терпения. И стайка интервьюеров, сидящих полукругом перед ее столом, это прекрасно понимала. Как, впрочем, и осознавала, что ничего серьезного Инна Николаевна с ними сделать не может. Даже уволить за предоставление фальшивых анкет - ведь абсолютно все сотрудники низшего звена в социологической конторе работали без оформления трудовых договоров. Нелегалы чистой воды.

После разноса в кабинете шефа к нам в курилку зашел Сергей, начальник отдела по работе с интервьюерами.

- Все нормально, не беспокойтесь, - принялся он утешать и без того спокойных. - Не в первый раз лажу гнать приходится. И Москва еще ни разу ничего такого не заметила.

Но лгут в глаза не только Москве. Лгут Питеру, Тюмени, Саратову. Лгут всем, кому только можно, и везде, где способны. Начиная даже с такой простой вещи, как описание сотрудников. На сайте компании мы описаны словно ангелы (а местами - вообще архангелы какие-то!). Зацените: «Сеть квалифицированных интервьюеров, имеющих опыт участия в опросах разной степени сложности. Большинство наших интервьюеров - женщины 30 - 50 лет со средним специальным или высшим образованием. Костяк команды интервьюеров работает в сфере исследований около 5 лет».

На самом деле процентов восемьдесят интервьюеров - это зеленые студенты. Остальные - безработные мужики 40 - 50 лет (в компании их ласково называют «наши лузеры») и бодрые пенсионерки. Кстати, именно они - самые добросовестные интервьюеры. Одна 70-летняя бабушка объяснила мне этот факт очень просто: «Да разве, милок, я могу такого напридумывать за других людей? Могла бы - в писательницы заделалась!» Остальные же строчат, как папаша и сынок Дюма вместе взятые! Но об этом - чуть позже.

Дослужиться до соцпакета

Атмосфера всеобщего пофигизма - нормальное состояние нашей фирмы, которая гордо величает себя крупнейшей негосударственной компанией, исследующей общественное мнение. Все действуют по старому доброму принципу: вы делаете вид, что платите, мы делаем вид, что работаем. Зарплаты (а точнее, гонорары) здесь и впрямь копеечные - за одну анкету дают максимум 80 рублей. Но это исключительно поквартирные опросы (то есть когда интервьюеру нужно выходить «в народ»). Телефонные обзвоны стоят в два раза ниже. В месяц выходит от силы две-три тысячи рублей. Но на подготовительном собрании, где инструктируют новобранцев социологического фронта, об этом, понятно, не говорят.

- В вашей работе будет масса преимуществ! - широко улыбаясь, говорил нам бодрый молодой человек. - Свободный график - это раз. Самостоятельный выбор объема работы - это два. Ну и перспективы карьерного роста - это три.

- А в кого со временем может превратиться интервьюер? - заинтересованно вопрошает скромный очкарик.

- В пенсионера! - гогочет блондинка с задних рядов.

- Не все так плохо, - обнадеживает нас рекрутер. - Если хорошо потрудиться, то можно стать штатным сотрудником компании с оформлением страховки, соцпакета и стабильного оклада.

- Как, а сразу нам этого не полагается? - вмиг становится серьезной светловолосая барышня.

Рекрутер отрицательно качает головой. Несколько взрослых мужчин встают и молча выходят из комнаты. За нами семенит блондинка. Нас остается 15 человек. И именно мы в ответе за общественное мнение горожан в ближайшие несколько недель.

Не ищите смысла в «Троллейбусе»

- Задания с самого начала будут сложными, - предупреждает начальник отдела по работе с интервьюерами Сергей. - Сегодня, например, я выдам тебе 20 анкет под кодовым названием «Троллейбус». Смысла в названии не ищи - так просто удобнее.

С этими словами Сергей достает из тумбочки увесистую кипу бумаги. Пресловутая анкета представляет собой мудреный талмуд объемом в 20 листов, набранных мелким шрифтом. Цель исследования - изучить предпочтения разных слоев населения в выборе марок одежды, продуктов, автомобилей (эти цифры интересуют крупные компании, которые охотятся за потенциальными покупателями). Количество вопросов в анкете не удивляет. Оно шокирует - 300 штук!

- На одну анкету в среднем должно уходить больше 25 минут, - невозмутимо продолжает Сергей. - Опрос поквартирный. Причем опрашивать надо далеко не всех подряд.

Среди 20 респондентов (то есть тех, кого опрашивают) должно быть трое пенсионеров, четверо молодых людей в возрасте от 18 до 25 лет и столько же юных барышень. Остальные - 30 - 45-летние мужчины и женщины. И не простые, а со стабильной работой и зарплатой.

Насильственное совершеннолетие

Я долго и безрезультатно старался достучаться до  сердец жильцов пятиэтажки через тонкую сталь входных дверей. Кто-то не отвечал, кто-то посылал к черту, кто-то - еще подальше. Открылась бедному путнику только десятая по счету  дверь.  Девушка, появившаяся на пороге, оказалась слегка ошарашена настойчивым вниманием к своей скромной персоне.

- А зачем вам нужно знать, какие продукты я покупаю? - настороженно спрашивает она.

- Понимаете, я просто получу день ги за ваши ответы, - терпеливо объясняю я. - А компания продаст результаты исследования фирмам, которые ужас как хотят знать предпочтения своих потенциальных клиентов.

Минут через пять мне надоедает задавать вопросы из безразмерной анкеты. Я уже откровенно халтурю - пропускаю некоторые пункты (потом самостоятельно заполню, как часто юная особа ходит в кинотеатры и сколько денег она тратит на мороженое). И все равно в положенные 25 минут ну никак не укладываюсь. Признаки явного утомления подает и девушка. Окончательно махнув рукой на все, перехожу к последним пунктам - личные данные респондента.

- Сколько вам лет? - деловито вопрошаю я.

- Шестнадцать.

-Че-е-ерт! Теперь я должен порвать эту анкету на кусочки. Возрастной ценз у нас начинается с 18 лет.

И тут мне в голову приходит гениальная мысль.

- Слушайте, а давайте рвать анкету не будем, - вкрадчиво произношу я. - Просто если вам позвонит проверяющий, вы скажете, что вам 18 лет.

На том и порешили. Мое боевое крещение состоялось.

Рейтинг президента -   победа интервьюера

Вечером за кружкой пива рассказываю о событиях минувшего дня своему знакомому. Несколько месяцев назад он тоже работал интервьюером.

- Молодец, наш человек! - радостно хлопает меня по плечу Саша, выслушав рассказ о допросе 16-летней девушки. - Поверь, так делают все.  Как-то раз, например, крупная социологическая контора из Москвы заказала нашей компании политическое исследование: за какие партии народ проголосовал бы, рейтинг президента и все такое. Одной новенькой девочке впихнули штук 50 толстенных анкет и отправили опрашивать жителей какого-то села. Та, разумеется, осталась дома и сама заполнила листы. 

Так же и другие интервьюеры наглеют с политическими исследованиями.  Это самые толстые анкеты - опрос занимает не менее часа, а отвечать соглашаются далеко не все. Заполнив процентов 20 опросных листов реальными данными, умный интервьюер прослеживает тенденцию и заполняет оставшиеся в соответствии с ней. Допустим, за одну партию высказалась половина реальных респондентов. Значит, половина выдуманных людей тоже будут ее сторонниками.

Другое дело, что политические опросы проверяются куда строже. Но тут хитрые интервьюеры тоже элегантно выкручиваются. Проверяющие в основном общаются с респондентами по телефону. Соответственно в одну анкету можно вписать свой номер мобильного телефона, в другую - домашнего, в третью, четвертую и пятую - своих родственников, друзей и подруг. Главное, чтобы твоя подружка-аспирантка не забыла, что она 50-летняя Агриппина Феоктистовна с незаконченным средним образованием. За время работы на социологическую фирму все мои родственники кем только не побывали - от зажравшихся бизнесменов до голодных учителей. А уж политические предпочтения федерального и местного уровня у них менялись так часто, что название очередной партии приходилось записывать на бумажке.

Рыночные отношения

Самое смешное - это даже не поквартирные, а уличные опросы. Как-то раз одна сигаретная компания, продвигающая на рынок новую марку дешевого никотина, заказала нашей компании исследование, посвященное предпочтениям бедных курильщиков. Опрос нужно было проводить на одном из рынков возле сигаретного киоска. Увидел, как кто-то покупает сигареты дешевле 12 рублей, быстренько взял его в оборот, задал порядка 30 вопросов, подарил спонсорскую пачку и пошел искать следующую жертву. Но это в идеале.

Утром в понедельник возле сигаретного киоска очереди отчего-то не выстраивались. А тут еще «проклятое» повышение уровня жизни (опять же если верить опросам нашей же фирмы) сказалось - большинство курильщиков на сигареты дешевле 18 рублей и не смотрят. Помаявшись на морозе пару часов, я подхожу к тетеньке, сидящей в том самом киоске, объясняю ситуацию.

- Девушка, хотите я подарю вам тридцать пачек сигарет? Тогда найдите мне тридцать добровольцев для социологического опроса.

Через пятнадцать минут работа рынка замерла. Возле меня выстроилась живая очередь продавщиц, страждущих ответить на вопросы анкеты. Разумеется, я только переписывал их данные, чтобы потом заполнить листы самостоятельно.

Спустя несколько дней ко мне подошла Инна Николаевна и ободряюще улыбнулась:

- Прекрасно сработал! Поздравляю: у тебя в сигаретном опросе ноль процентов брака: все респонденты подтвердили свое участие. Это лучший результат по фирме!

Я скромно потупил глаза. Размер премии за «чистый» вопрос превысил мой обычный гонорар в полтора раза.

Финал, как водится, подкрался незаметно. В тот день Инна Николаевна метала молнии и рвала заполненные анкеты, глядя на равнодушно сидящих перед ней интервьюеров. Тот провальный опрос, в котором схалтурили абсолютно все сотрудники, неожиданно решила проверить Москва. Наш непосредственный босс Сергей только бессильно разводил руками.

- Понимаете, ребята, этого никто не ожидал, - заупокойным голосом вещал он. - Мы все тут, конечно, знаем, что уровень халтуры довольно высок. Да и Москва догадывается. Но главное - это продать результаты исследования. Чего уж они так вцепились в регионы, непонятно.

Так он нас морально готовил к тому, что все наши гонорары автоматически превратились в штрафы, и ближайшие два месяца мы будем работать исключительно бесплатно. Если, конечно, будем.

- Понимаю, что заставить кого-то остаться я не могу, - грустно продолжал начальник отдела по работе интервьюеров. - Но я вас всячески к этому призываю.

Вообще эта сцена выглядела крайне комично. Сотрудников, надругавшихся над репутацией фирмы, уговаривали остаться. Притихшие интервьюеры, которым смертельно надоела скучная работа, не верили своим ушам.

- Тем, кто останется, возможно, потом оформят трудовую книжку, - использовал Сергей свой последний козырь.

Что было дальше, я так и не дослушал. Некоторое время спустя случайно сталкивался на улице с моими коллегами, усиленно рисовавшими анкеты в одно время со мной, - не согласился остаться, кажется, никто.

Единственное, что нас сейчас объединяет, - абсолютное неверие в результаты социологических опросов. И это - научный факт!

КОММЕНТАРИЙ СПЕЦИАЛИСТА

Большинство исследований проводятся с нарушениями

Наталья ТИХОНОВА, заведующая кафедрой социально-экономических систем и социальной политики Высшей школы экономики, заместитель директора Института социологии РАН, руководитель Центра комплексных социальных исследований ИС РАН:

- Есть очень ограниченный список организаций, которые могут корректно провести опрос и грамотно построить выборку. Их на всю Россию примерно десятка полтора. Параллельно существует масса фирм, которые не очень дорожат репутацией и стремятся за счет низких цен получить дополнительные заказы. И там идет чистой воды фальсификация. Примерно четыре пятых всех социологических опросов у нас проводятся некорректно. И никакого отношения к науке в общем, ни к социологии в частности эти конторы не имеют.

В социологии действует тот же принцип, что и в целом на рынке. Если заказчик хочет получить исследование дешевле, чем оно стоит в хорошо зарекомендовавших себя фирмах, то, скорее всего, ему всучат откровенную липу. И чем меньше фирма, тем выше риск. Ведь проведение общероссийского исследования - это очень затратное дело, и маленькой фирме это просто не под силу.

Елена КРИВЯКИНА.

ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА

И опять - пальцем в небо...

Мы живем в стране, в которой принято попадать пальцем в небо. Социологические фирмы проводят виртуальные опросы, населяя целые города выдуманными персонажами.  И почему-то никого не удивляет, что эти искусственные граждане подозрительно хорошо относятся именно к продукции заказчика исследования: курят его дешевые сигареты, пьют его ненатуральные соки, глотают его химическую лапшу и стирают его немылящимися порошками.  Но это не смущает заказчиков, которые, ориентируясь на выдуманную систему ценностей,  выпускают ширпотреб, который просто некому покупать. В итоге государственные статистики тоже попадают в порочный круг и делают совершенно далекие от реальности  выводы о росте потребления, читай - уровня жизни. Таким образом на бумаге получается, что жить стало лучше, жить стало веселей. Веселее - может. А вот лучше ли?

Евгений САЗОНОВ

Александр Нечаев ждет ваших откликов на нашем сайте