МАЛЬЧИК ИЛИ ДЕВОЧКА

Источник материала:

Мальчик или девочка
 

Татьяна ЗАМИРОВСКАЯ

http://www.belgazeta.by/20080407.14/430594581

The Cure - лучшая концертная группа в мире. Я это точно знаю: попав на их выступление лет шесть назад, я с непривычным для человека, почти пресытившегося «живой» музыкой, с удивлением обнаружила, что они задействуют восприятие слушателя стопроцентно. Невозможно ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни думать о чем-либо - растворяешься в музыке. Именно поэтому, узнав о новом европейском туре группы, я сделала все, чтобы попасть на их варшавский концерт.


Можно даже не смотреть на сцену: в принципе, там ничего не происходит. Четверо людей играют музыку, сюжетность развития которой в эмоциональном плане полностью кинематографична: присутствует завязка, сюжет, кульминация, неожиданный финал (более чем неожиданный - на третий «бис» они спели свой дебютный вопиюще неполиткорректный хит Killing An Arab). На их концертах многие и вовсе стоят или сидят с закрытыми глазами. Как этот немолодой человек, сидящий рядом (видимо, слушал их в 80-е, в юности). Рядом стоит его юная подружка - пытается танцевать, потом подсаживается и начинает умоляюще искать его взгляд. Он обнимает ее одной рукой. Cure играют Love Song, и она, как и добрая половина зала, кричит ему на ухо строчку However far away, I will always love you. Она в это верит? Вряд ли. Просто очень красиво, что все наконец-то совпало.

Многие приходят на концерты не только затем, чтобы услышать любимые песни «живьем», а именно для этого: чтобы наконец-то совпало. Не важно что. Период в отношениях - с текстами песен. Настроение отдельного жизненного периода - с эмоциями, содержащимися в музыке. Вообще, «периоды» очень важны: концерт может увесисто подтвердить завершение важного жизненного этапа или, что более заманчиво, его начало. Выступление лучшей в мире концертной группы, как эффектный эпиграф: «И с этого дня в моей жизни все стало другим». В крайнем случае, как акустический эмулятор просветления: «И уже к третьей песне я поняла, что нам с Н. надо расстаться». В толпе одиноко высится парочка испанских мачо: ждут, что к ним кто-нибудь подойдет? На самом деле не ждут, но две веселые польские девочки думают, что ждут. «Как вас зовут?» - хихикают они. Девочки одеты в стиле emo - шейные платочки с черепами, черно-розовые кеды, сумки с изображением Джека из мультфильма Тима Бартона про Рождество. Cure являются прямым зачинателем этой тенденции. Не случайно когда-то ходили легенды о том, что бартоновского Эдварда Руки-Ножницы играл андрогинный, пухлый, бледный и будто сотканный из облаков вокалист группы Роберт Смит (не исключено, что гримируя Джонни Деппа, Бартон вдохновлялся смитовским образом депрессивного душки из преисподней), видимо, поэтому девочки пришли взглянуть на родоначальников. «Хуан и Хуан», - мрачно отвечают испанцы. «Хуан Карлос и Хуан Антонио», - подумав, уточняют они, разрушая волнительную сюрреалистичность момента. «А я знаю испанский!» - радуется одна из девочек и начинает обвивать молодых людей горячими фразеологизмами. Спустя десять минут становится понятно, что парни пришли на концерт, а не так, потусоваться. «Мы пойдем купим колы», - сообщают юные польки и, хихикая, выбегают из зала: может, еще с кем-нибудь познакомятся на выходе.

Я сижу на вентиляционной решетке под трибунами, туда умудрилось вскарабкаться около сотни счастливцев (прекрасный вид на сцену). Cure выдают «депрессивный блок» - тягучие, монотонные и печальные песни из альбомов Pornography и Disintegration. Рядом усаживается невысокая полненькая брюнетка в очках, обнимает руками перила и начинает скорбеть под музыку. Скорбеть в этой позе ей становится неудобно уже через пять минут, тогда она пытается грустно улечься на мой рюкзак. К ней подходит ее молодой человек, долго говорит ей что-то. Она хватает его за рукава, медленно прижимается головой к его груди и застывает в этой позе, как живая скульптура. Он смущенно гладит ее по голове, предательски отворачиваясь, пока она не видит, в сторону сцены: пошли психоделические световые эффекты. Вообще, свет на концерте был потрясающий. Молодой человек лепечет что-то невнятное: мол, я отойду сейчас, ну что ты, ну перестань. Тем не менее ей требуется разобраться прямо сейчас: любишь, нет? Он запускает пальцы в ее волосы. Она закрывает глаза. Он снова, скосив взгляд, восторженно смотрит на сцену. Получается какой-то предельно скучный видеоклип.

«Господи, да не любит он тебя, это даже на уровне жестов заметно! - хочу вскричать я, да, к счастью, плохо знаю язык. - Отойдите, ради бога, не заслоняйте мне обзор! Играйте в эмоции в холле!» Я знаю, что буду вынуждена запомнить этот тягучий и неприятный видеоряд, поэтому готова растерзать несчастных влюбленных. Мальчик медленно снял с себя объятья грустной девочки и убежал в толпу, по дороге наливаясь звуками и энергией. Девочка попыталась синхронизировать свои чувства с затягивающими, подводными гитарными риффами (Cure как раз пели про край глубокого зеленого моря) - увы, через пару минут группа заиграла веселые, дурашливые песни из своих ранних альбомов. Ее молодой человек радовался и танцевал в паре метров от нее, она грустно обвивала руками перильца, бросала на него тяжелые взгляды и хотела, чтобы он прямо сейчас подошел и сказал. Вероятно, чтобы она написала потом в дневнике: «На концерте Cure он признался мне в любви». И рассказывала об этом их общим детям, если дойдет до детей, конечно. Он виновато подошел, она взяла его за плечи, грустно заглянула в глаза. Да, порой люди платят по 50 евро только за то, чтобы посмотреть друг-другу в глаза под хорошую музыку. «Нет сил моих больше смотреть!» - сказала я вслух, спрыгнула вниз и помчалась к сцене, где оголтелые поклонники восторженно махали руками под Close To Me.

Концерт длился 3 часа и 12 минут, все выходили счастливые и опустошенные, сил на эмоции не оставалось. Зато Роберт Смит ближе к концу шоу становился все более юным и безумным, подпитываясь энергией зала. Одна из двух новых песен, презентованных на концерте, - об андрогинной, но полной кровавой чувственности любви к «мальчику, которого он никогда не знал»: про то, как он наблюдает его спящим и готов «отдать все за одно лишь мгновение его любви». Во второй песне - Please Project - поется то же самое, но уже о женщине: «Ты - единственная женщина, ради которой я мог бы умереть». Видимо, на старости лет Смит осознал, что петь стоит только о любви. И, в принципе, не важно, к кому - к мальчику ли, к девочке ли, какая к черту разница? Да и чего ему бояться? «Вы не боитесь старости?» - как-то спросила его одна юная журналистка, на что Смит резонно ответил: «Милая моя, но я уже старый! Поэтому я уже ничего не боюсь».