Александр Алейников: милиция сделала все, что ей разрешили

Источник материала:

Мы продолжаем (начало в предыдущем номере) беседовать с подполковником милиции, бывшим следователем ГУВД, 39-летним пенсионером Александром АЛЕЙНИКОВЫМ, не опасаясь за тайну следствия по закрытому в Новосибирске уголовному делу о белорусских "кротах".

- Александр Викторович, вы как-то сказали, что спрут, черный тотализатор, заработал на двух отборочных матчах чемпионата Европы Беларусь - Чехия и Молдова - Беларусь в 2003 году около полумиллиона долларов...
- В материалах дела анализировались ставки на эти игры, мы много беседовали с букмекерами. Исходил из того, что на покупку результатов, как называл сам Шанталосов, было потрачено 30-40 тысяч долларов. Столько денег у него имелось. Это были непосредственно траты. Как минимум должна быть стопроцентная прибыль, потому что в противном случае игра не стоит свеч. А одна московская букмекерская контора заявила, что приняла ставку на один из этих матчей, которую она тут же сняла, один к шести. Именно на этот результат.
Мы изучали в основном московские конторы, хотя прекрасно понимали, что есть такое универсальное средство, как интернет-ставка. Ведь никто не может вычислить, где и кем она сделана, так что отследить все деньги просто невозможно. Полмиллиона долларов - это приблизительная цифра. Если "зарядили" 40 тысяч долларов, как сказали букмекеры, надо смело умножать их как минимум на десять.

- Однако вернемся к хронологии событий. Шанталосова вы допросили, он, естественно, все отрицал. Далее была его очная ставка со мной. Потом Тумилович.
- Тумилович. Великий человек. Так же, как и Шанталосов, он в корне изменил мое первое представление о футболисте как личности. Только в обратную, положительную, сторону. Под самый Новый, 2006-й, год мы установили, что Геннадий Анатольевич будет находиться в Москве на сборах, где у нас появится шанс его допросить, потому что во Владивосток никто командировку не подпишет. Первый раз приехали, договорились.
Тумилович пришел на допрос в Москве после тренировки - нормальный, спокойный, грамотный человек. Ведь как его нам характеризовали чиновники федерации, тренеры: взбалмошный, чуть ли не отмороженный. Плюс Шанталосов с супругой говорили: алкаш закодированный, пурга, неадекват и прочее. Допустим, как многие вратари - с повышенным порогом возбудимости, но в остальном - здравый, вменяемый - Мужик! И патриот - без всякого пафоса.
Гену допрашивал московский следователь в моем присутствии два дня. Фактически было два допроса. Тумилович глаза не прятал, в словах не путался, его речь была связной. Он спокойно дал показания об обстоятельствах по делу: как происходили контакты с Шанталосовым, как тот предлагал ему деньги, где это происходило. "Пробивали" на предмет появления аудиозаписи в деле, которую якобы подбросили с редакцию "Прессбола". Гена опять- таки рассказал, что Шанталосов в дальнейшем пустил слухи в России, что Тумилович берет деньги и обеспечивает нужные результаты, что он играет на черном тотализаторе. И сделал это все в отместку за то, что Гена деньги не взял, на подкуп не повелся - отказался продавать игры.

- Почему вы говорите "якобы" подбросили?
- Мы не установили, кто проводил аудиозапись их беседы в кафе "У фонтана", с которой, собственно, и началось расследование - как в газете, так и у нас. На каком оборудовании, кто произвел запись? Мы только можем говорить, что две кассеты оказались у вахтера, которого мы допросили. Раз этот путь не установлен, здесь возможна уйма предположений. Сами понимаете, пока одна из версий не доказана, имеют право на существование все остальные. И Тумилович тоже не знает, кто писал. Может, догадывается, но не более того.

- В деле фигурируют и кассеты, которые, как следует из постановления, вы "изъяли на квартире у Тумиловича". Что это за изъятие такое?
- Мы же качественно допрашиваем. У Тумиловича в результате подлых, просто-таки гадких действий Шанталосова сорвались контракты с несколькими серьезными клубами. Валера распространял слухи, мол, Гена деньги берет.
Ну, естественно, какой хозяин клуба захочет держать у себя продажного игрока, если об этом слушок поганенький идет? И Гена начал выяснять, кто ж это на самом деле берет? А разговоры были по поводу этих действий только с Шанталосовым. И тогда Гена начал ему звонить и записывать все на диктофон мобильного телефона. Эти кассеты хранились у него дома, в Минске. Их потом и изъяли.
Потом три-четыре месяца бились с экспертизами.

- Что они установили?
- Что пленки не смонтированы. И что в длинном разговоре, на котором основана самая первая публикации "Прессбола", участвуют два человека - Шанталосов и Тумилович. Од-но-знач-но.
Именно Шанталосов рассказывает Тумиловичу, что он получал от своих московских подельников деньги для подкупа игроков сборной. Он признается Тумиловичу, что общался с ним, что предлагал ему продать матчи, тот отказал ему, но своим подельникам Валера сказал, что Тумилович деньги взял. Это все есть на аудиозаписях. Выводы экспертиз были настолько категоричными, что я просто обалдел.
Ведь вначале эксперт предупредил, что, возможно, все не так однозначно, может, лучше не начинать...
Но в любом случае мы не ставили целью посадить Шанталосова, мы хотели только одного: установить истину. И одних показаний Тумиловича для этого было мало. А тут как приговор: однозначно голос Шанталосова, и никому другому он принадлежать не может. Сто и один процент.
И там Шанталосов, в этих разговорах, этот футболист Ш. предлагает Тумиловичу взять 10 тысяч долларов за то, чтобы тот больше никаких действий по выводу на чистую воду Шанталосова не предпринимал. Заметьте, опять 10 тысяч долларов. Именно эта сумма фигурировала в деле по якобы имевшему место вымогательству с вашей стороны за уничтожение компромата. У Валеры, наверное, какая-то мания десяти тысяч долларов, которые, с его точки зрения, решают все проблемы. А кто не решает проблему за эту сумму, для того существуют ложные доносы, бандиты, рассказы, слухи, какая-то пресса - любые средства, с помощью которых можно человека опорочить, а вы там разбирайтесь между собой. 10 тысяч долларов остались у него, а человек опороченный ходит и не может понять, за что. Он сделал все правильно, он же еще и виноват. Стиль, наверное, жизни, метод такой.

- Почему тогда вы брали образец голоса у меня? Сомневались, что я на самом деле не вымогал у Шанталосова деньги?
- Мы никак не могли получить образцы голоса Шанталосова, и тогда нашли другой путь. В процессе экспертизу разделили на три этапа.
Допустим, кассеты, будто бы подброшенные в “Прессбол”, — это “А”. Еще две, изъятые из квартиры Тумиловича, — “Б”. Плюс аудиозапись вашей беседы с Шанталосовым, которую вели оперативники ГУБОПиК при вашем задержании — “С”. Тумилович, согласно экспертизе, — первый участник разговора на кассете “А”, он — “А1”. “А2” — Шанталосов, ибо ваша встреча с ним писалась не только на аудио, но и на видео, там все четко: “С1” — Бережков, “С2” — Шанталосов, в то время как экспертиза однозначно утвердила: “А2”, “Б2” и “С2” — один и тот же голос, следовательно, исходя из видеозаписи, одно и то же лицо — Шанталосов.

— Так вот он, секрет образца голоса Шанталосова...
— Нет, это мы делали на крайний случай, если бы больше ничего не смогли. Но потом мы еще дополнительно получили искомый образец. Законным путем. Мы постоянно перестраховывались, собирали просто-таки железобетонные доказательства. Ведь первоначально, когда обсуждали это дело в ГУВД, начальство было за предъявление обвинения уже по совпадению “АБС”. На дворе стоял март 2006 года. Однако в прокуратуре сказали: “Ну, вы еще поработайте”. Поработали. Изловчились, изъяли образцы, провели экспертизу, которая всех просто убила наповал.
В июне 2006 года Шанталосов работал в “Белшине”, а все материалы были подготовлены для передачи в суд. Мы только ждали, когда же нам разрешат задержать, арестовать Шанталосова. Мы должны были это сделать, но так называемое добро бюрократического рода на предъявление обвинения отсутствовало — прокуратура возражала.

— Дальше дело приостановили. На каком основании?
— В прокуратуре сказали, что им нужно время для консультаций. Мы уже стали извращаться: давайте сделаем еще вот это, ну или вот еще то, запишем Молдову, например, допросим еще каких-нибудь пару игроков, которые раньше выступали за рубежом, но мы их не видели, и так далее.

— И “доизвращались” до того, что вас уволили...
— Да, нас ликвидировали 26 декабря. Я передал дело начальнику. И вспомнил о нем только через полгода — после вашего звонка.

— Как сейчас помню, июнь 2007-го, Беларусь проигрывает дома Болгарии, а в румынской прессе разгорается скандал по поводу якобы сдачи матча. И тогда я вспоминаю телефон следователя Алейникова: “А что там с нашим делом?” И узнаю, что он больше не следователь. Вкратце вспомним ваш комментарий:

“Для меня увольнение и отстранение от дела были крайне неожиданными. Особенно второе, как будто уголовное дело касалось того, как тракторист Вася назначил стрелку на сеновале доярке Мане с целью заговора против ее благоверного супруга ветеринара Коли. Тут ведь не банку огурцов из погреба сперли — украли надежду и веру у сотен тысяч болельщиков, граждан страны. Хотя и срок за это по 253-й статье УК, считаю, совершенно плевый, максимум до трех лет лишения свободы, тем не менее в Беларуси да и, наверное, в мире (на территории бывшего СССР как минимум) такое дело расследовалось впервые. И я утверждаю: оно было расследовано, там все ясно и все доказано, можно идти в суд. Но на протяжении всей работы чувствовал какие-то тормоза сверху, кто-то сильный все время работал против... В результате мне просто велели сдать дело начальнику управления. Кто им теперь занимается, точно не знаю, но, боюсь, человек не видит разницы между правым инсайдом и искусственным офсайдом. Самое любопытное, что накат был столь мощным, что сократили не только меня, но и весь отдел из восьми человек...” (“ПБ” от 7.06.2007).
То есть вы тогда четко дали понять, что Шанталосова прикрывает кто-то в верхах. И после этого тут же выходит знаменитая статья в газете “На страже”, где начальник следственного управления предварительного расследования ГУВД Геннадий Казакевич совершенно сенсационно срывает маску с футболиста Ш., который после 20.07.2007 для прессы стал Шанталосовым. Официальный печатный орган МВД раскрыл тайну следствия, но главное, Геннадий Аркадьевич заявил, что, оказывается, Шанталосову в апреле все-таки предъявлено официальное обвинение, правда, заочно, потому что в момент вынесения его уже не было в Беларуси. Обвиняемый объявлен в розыск, “который коллеги из уголовного розыска осуществляют всеми доступными методами. И как только мы найдем фигуранта — а мы его найдем! — дело будет направлено в суд. Тут двух вариантов быть не может”, — заключил Казакевич.
Теперь, спустя время, как оцениваете такое заявление?
— Теперь я его понимаю. Налицо признаки коррупции, падает тень на милицию, а она-то как раз здесь и ни при чем. Хочется об этом кричать, вот и перегнули палку. И потом, вы знаете, любая реорганизация требует времени, привыкания. Тем более столько следователей ушло, столько уголовных дел осталось. Идет перераспределение функций. Может, мое интервью каким-то катализатором послужило, что уже в прокуратуре опомнились: “Давайте что-то делать”.
Но ведь мы же к вам ходили, будоражили, спрашивали. Все эти вопросы обсуждали давным-давно. “Шанталосова надо изыскать, есть возможность привлечь за подделку документа. Получил паспорт из Казахстана? В Россию уехал? Хорошо, давайте выцарапаем его из России, поедем в Москву, изымем документы”. В Новосибирск готовы были двинуть — хоть поездом, без проблем. Мы бы доказали! Но получился тупик — прокуратура стояла на своем. Это называется “я пишу, а я зачеркиваю”.
А тут выходит статья в “Прессболе”, потом другие газеты закипели, российские СМИ, словно все взорвалось. Естественно, надо посмотреть. А кто? В прокуратуре газеты мало читают, думаю, администрация подсказала: “Вы там чего, совсем с ума посходили?”
Я понимаю, люди заняты государственными делами. Но когда так, в открытую... Если бы Бережков не теребил, если бы, допустим, не позвонили после 0:2 с Болгарией и не спросили: “Что у нас там сделано?”, так бы все это и лежало. А что милиция? Да, мы готовы, все знаем. Только вы нам разрешите хоть что-нибудь! Вот им разрешили дело отправить в Россию — они отправили. Я считаю, это все, что им разрешили. Не больше.

— Думаю, оставайся вы при деле, сделали бы больше.
— Здесь профессиональных навыков мало, надо еще быть болельщиком. А следователь, принявший дело, таковым не является. Помню, Костюкевич, бывший тренер “Шахтера”, говорит в процессе беседы: “Вы не следователь, вы — спортивный журналист”. Отвечаю: “Я в милиции работаю, просто футбол люблю”. — “Я вам не верю. Покажите удостоверение”. Пришлось предъявить.
Или, например, Лухвич пришел на допрос разгоряченным, мол, что вы в этом понимаете. Говорю: “Спокойно, гражданин Лухвич. Давайте не будем. Давайте посмотрим правде в глаза. Я же вас не обвиняю в том, что, играя за “Торпедо”, вы калечили нападающих”. И все, с Саши спесь напрочь слетела. Спокойно так побеседовали “на два листа”. А вот на Максима Ромащенко “воспитание” не подействовало, я его вынужден был допрашивать в его джипе, писал на коленях. Но у него “уважительная” причина — он действительно гражданин России.

— Мне Игорь Ковалевич, которого Шанталосов так “засветил”, рассказывал, что контраст был — между допросами в УБОПиКе и в вашем кабинете. Мол, там следователь злой, а вы добрый...
— В УБОПиКе был не следователь, а оперативник. А я не добрый, а всего лишь старался вести себя корректно со всеми: с обвиняемыми, потерпевшими, свидетелями. К тому же уважаю не только закон, но и футбол, футболистов.

— А журналистов? Вам не смешно, что Пукшанский в розыске? Как это в России можно разыскивать человека, который не скрывается, фигура публичная?..
— У Михаила нет постоянного места жительства, а место регистрации в Московской области временное. Место работы есть, а места жительства нет.

— Полагаю, уже нет и места работы, в ФК “Сатурн” — точно. На днях вот по поводу своего розыска заявил российской прессе:
“Вы знаете, это такая ерунда. Все знают мои контакты, мое место нахождения, и мне странно, что идет такая подмена понятий. Я общаюсь с десятками людей в футбольных кругах, каждый день бываю на футбольных матчах, поэтому тот, кто меня хочет найти, всегда может это сделать. Я позвонил следователю этого УВД и сказал, что готов ответить на все его вопросы, а в случае острой необходимости даже приехать. Также я связался со своим адвокатом, который сейчас решает, что нам лучше предпринять... Главный редактор белорусского издания “Прессбол” (Бережков), судя по всему, неадекватный человек, раз эта информация столько лет муссируется. Возможно, у него есть какие-то корыстные интересы, тем более что в его отношении заведено дело по статье “вымогательство”.
- Насколько мне известно, уголовные дела против Бережкова не возбуждались никогда. Ни по каким статьям. Что лишний раз свидетельствует о цене слова Пукшанского.

- Он публично называет меня "неадекватным человеком", грозит иском - "о защите чести и достоинства" или по статье "клевета". "Насколько мне известно, - говорит Пукшанский, - Шанталосов также будет подавать в суд на Бережкова и Тумиловича".
- Ну, вот видите, оказывается, Пукшанский о делах Шанталосова осведомлен. А Валера, если верить его показаниям, о Мише ни сном, ни духом. Не знаю такого человека, и все тут. Что же касается гражданского иска либо других, более тяжких, угроз, то они беспочвенны. И, с моей точки зрения, свидетельствуют лишь о том, что тактика защиты у этих двух господ одна и та же - нападение. Вот у Бережкова и Тумиловича действительно есть все основания, чтобы атаковать П. и Ш. по всем фронтам.

- И все же вопрос остается: почему объявленного в розыск Пукшанского никто не ищет, он "ходит на футбол" и дает интервью. Тот же "формальный" подход?
- Конечно.

- И никто искать не будет?
- Вы представляете, где Новосибирск, а где Москва...

- Я подсчитал, дело о "кротах" в Беларуси приостанавливали 15 раз! Такая цифра в следственной практике еще встречается?
- Очень редко. Но само дело слишком редкое. Вообще первое такое дело. А с учетом его результата, может, и последнее. Хотя не хотелось бы так думать.
Я считаю, прецедент создан. Преступная деятельность Шанталосова нами расследована качественно. Он действительно у людей деньги украл, веру украл. Люди на футбол ходили, на эту сборную молились и молятся.
Все футболисты, с которыми сейчас встречаюсь, говорят, что футбол после июня 2005 года стал значительно чище.

- И это уже результат, за который хочу вам сказать спасибо.
А читателям "ПБ" предложим то, что они давно требовали, но чего, в силу тайны следствия, мы сделать не могли - публикуем расшифровку аудиозаписей, с которых, собственно, все и началось.
Фрагмент разговора, происходившего по версии следствия в минском кафе "У фонтана" 29.11.2003.
Голос, принадлежащий, по утверждению экспертизы, Тумиловичу (Т): Ну что, Валера. Что за ситуация, я ничего понять не могу, то он путается, то тебя понять не могу.
Голос, принадлежащий, по утверждению экспертизы, Шанталосову (Ш): Мне ты можешь на сто процентов верить, Гена. Я тебе тогда говорил, что я никогда не подставляю людей. Я тебе скажу одно, такая ситуация была: после того как мы с тобой в Стайках разъехались, я деньги отдал человеку, сказал, что никаких там дел нет. Ты же не сказал мне "да", правильно? Поэтому ничего не было. Я передал, что человек сомневается, не хочет. А был там человек, которого он прислал в Минск. Александр его зовут. Все! На следующий день я улетел в Казахстан. И было все нормально. Пока тебе не позвонил... Короче, понимаешь, вот, когда с Австрией играли, по телефону я позвонил. Деньги заряжали через Казахстан...
Т: С какой Австрией?
Ш: Ну, когда с "Пашингом". Помнишь, ты был в Бельгии, мы прошли Бельгию, а потом попали на "Пашинг". Мы дома сгорели там без шансов.
(19.07.2003 в Кустанае местный "Тобол" в матче Кубка Интертото уступил "Пашингу" - 0:1. Через неделю в Австрии хозяева выиграли 3:0. В обоих поединках "Метлицкий на игру заявлен не был, Шанталосов провел весь матч" - все, что написал тогда об этом "ПБ".
Продолжение следует.