Бросил юрфак, учился у Шишкина, женился в 43 года. Рассказываем о крутом белорусском художнике

Источник материала:

Бросил юрфак ради Академии художеств, стал блестящим пейзажистом, но в 37 лет оставил живопись. Иллюстрировал книги, создавал театральные декорации, изучал памятники архитектуры, преподавал. Рассказываем о художнике Фердинанде Рущице.

Фердинанд Рущиц — живописец, график, театральный художник, педагог, еще при жизни получивший известность на территории современных Беларуси, Литвы, Польши, России. В календаре памятных дат ЮНЕСКО на 2020 год есть и 150-летие со дня его рождения. Такое упоминание почетно и говорит о международном признании.

Но на родине, в Беларуси это имя широко известно лишь в узких кругах знатоков искусства. Большая часть творческого наследия Рущица принадлежит музеям Польши и Литвы. В Беларуси есть лишь единичные работы, наиболее ценная — «У костела» в постоянной экспозиции Национального художественного музея. Есть надежда, что осенью, накануне 150-летия со дня рождения художника, здесь откроется ретроспективная выставка. Но подготовку юбилейной экспозиции тормозит коронавирус.

TUT.BY вспомнил несколько фактов из биографии художника, который, возможно, как никто другой, сумел передать тревожность неба и изменчивость облаков.

Любил деревню и всю жизнь возвращался в Богданово

«Сяджу ў нашай багданаўскай «святыні мар» (перевод с польского на белорусский Ф. Янушкевича, из книги «Фэрдынанд Рушчыц. Дзённік. Да Вільні: 1894−1904». — Прим. TUT.BY). Это фрагмент дневниковой записи Фердинанда Рущица. Май 1896 года. Ему 26 лет. Он живет в Петербурге, учится в Академии художеств, а к родителям приехал погостить. «Багданаўская «святыня мар» — так художник называет фамильное имение в деревне Богданово. Это Воложинский район Минской области, если искать на современной карте Беларуси. Но чтобы один раз увидеть те места, достаточно полистать альбом живописи Фердинанда Рущица. Его лучшие пейзажи созданы во время домашних пленэров в Богданово. Небо, облака, поля, рощи — все те же. А вот с архитектурной «спадчынай» — печаль.

— Фамильная усадьба не сохранилась. Все, что дожило до сегодня, это фрагменты хозяйственных построек, ледовни, коровника, и часть парка. Имение горело во время Второй мировой войны. Уже после нее все то, что осталось от дома, разобрали на стройматериалы, — рассказывает ведущий научный сотрудник Национального художественного музея, искусствовед Юлия Лисай. — Ценно, что на сельском кладбище сохранились фамильные захоронения семьи Рущицов. Это могилы художника, его супруги, родителей и других родственников.

Знаменитая картина «У костела» из коллекции Национального художественного музея написана в Богданово, как и большинство знаковых работ Рущица. Место узнаваемо, но все здесь давно иначе.

— Костел, который мы видим на картине Рущица, сгорел во Вторую мировую. Удивительна его история: здание неоднократно восстанавливалось. Сразу же после войны, в 1944 году, храм был отстроен в прежнем виде, и также из дерева. Поэтому уже к 1980-м годам потребовалась обновление обветшавшего и нуждающегося в реконструкции здания. Интересно, что новая, уже кирпичная постройка воспроизводила архитектуру прежнего деревянного костела, — рассказывает Юлия Лисай.

По словам искусствоведа, сохранилось невероятное количество зарисовок к картине «У костела».

— По ним видно, как Рущиц педантично работает над композицией, выкристаллизовывая ее, ищет формат, выбирая между горизонтальным и вертикальным. Он зарисовывает костел вблизи целиком и отдельные детали (например, двери), потом дает ракурс на него издалека, помещая в перспективе богдановских полей, затем изображает интерьеры костела во время службы. Делает множество эскизов, чтобы найти наиболее выигрышный ракурс. И в итоге мы получаем финальную версию картины, акцент в которой не на здании, но на ярко-синем весеннем небе, по которому плывут низкие кучевые облака.

Учился у Шишкина арифметике, а у Куинджи — алгебре

Бросить вызов судьбе? За свою жизнь Фердинанд Рущиц делал это не раз. Например, чтобы стать художником, он оставил престижный юридический факультет Санкт-Петербургского Императорского университета, куда ранее поступил по настоянию отца,

Первые два года учебы в Императорской академии художеств Рущиц занимается в мастерской профессора Ивана Шишкина. Но после его отставки в 1895 году переходит в мастерскую профессора Архипа Куинджи.

В своих дневниках воспитанник сразу двух легендарных педагогов напишет, что у Шишкина учился рисунку, технике, то есть арифметике в живописи, а у Куинджи — композиции, которую сравнивал с алгеброй.

— Шишкин и Куинджи — это две эпохи в русском искусстве и две абсолютно разные системы преподавания. Несомненно, Рущицу повезло, что у него была возможность учиться у обоих. Шишкин нацеливает студентов точно передавать реальность, словно сканировать пейзаж. Он приверженец скрупулезной выписанности деталей. У Куинджи другой подход, он учит обобщению увиденного, переплавке информации и впечатлений в цельное и лаконичное визуальное высказывание, — поясняет Юлия Лисай.

«Весну» купил коллекционер Павел Третьяков, а «Землю» хвалила вся Варшава

Во время учебы в академии художеств Рущиц буквально зациклен на том, как найти свой стиль и состояться в профессии. Он и сам признает, что это его идея фикс. К светским тусовкам равнодушен, хотя и не затворник. Театры, выставки, балы, разговоры в мастерских до поздней ночи — все случается. Но Фердинанд не любитель шумных компаний. Об этом так пишет в дневнике: «Ігралі на гітары і спявалі, аднак я сядзеў і маўчаў - так мне было сумна».

С Петербургом расстается вскоре после завершения учебы. Но прежде была дипломная выставка, где Рущиц представил три картины — «Вечерняя звезда», «Тритоны» и «Весна». Последнюю приобрел для своей коллекции сам Третьяков. Казалось бы, вот и аргумент в пользу признания таланта молодого художника. И тем не менее Рущиц возвращается в Богданово.

— Останься Рущиц в Петербурге, он не стал бы тем художником, каким мы его знаем, — отмечает Юлия Лисай. — С 1898 по 1904 год он живет в Богданово, где создает свои основные живописные работы. В том числе раннюю, но ставшую знаковой картину «Земля». Первый раз Рущиц выставил ее в Петербурге в 1899-м, где картину встретили холодно. Для русской культуры те смыслы, которые вложил в нее художник, были непонятными, слишком национально-шляхецкими. Но когда Рущиц в том же году привез ее на выставку в Варшаву, она встретила совершенно иной прием и стала визитной карточкой еще очень молодого мастера (ему всего 28 лет). «Земля» укрепила позиции художника и сделала его звездой в глазах варшавской художественной и литературной критики. Картина была прекрасно принята во многих кругах общества и получила множество интерпретаций. Коллеги-художники специально приходили на выставку, чтобы посмотреть эту работу.

Был влюблен в дочь знаменитого художника Константина Маковского

С Петербургом связана и очень личная история Рушица. Он вхож в круг художников объединения «Мир искусства», хотя и не считает себя там своим. И тем не менее эпизодически участвует в совместных выставках, откликаясь на приглашения Сергея Дягилева и Александра Бенуа. Видимо, через мирискусников он и познакомился с Еленой Маковской — дочерью «придворного живописца» Константина Маковского, студенткой Академии художеств.

Это о ней он напишет в дневнике: «Ліхтары праз вакно асвятляюць яе прыгожую галаву, буйныя валасы, і нагадвае яна адну з маладых мужчынскіх галоў Ван Дэйка». Комплимент едва ли назовешь ванильным, но полотнами Ван Дейка художник особенно восхищался, когда бывал в Эрмитаже. Фотопортрет Елены появится на столе Фердинанда в его кабинете в Богданово.

Но Елена Маковская уедет учиться в Дрезден и там выйдет замуж за скульптора австрийского происхождения Рихарда Лукша. Фердинанд Рущиц вступит в брак, когда ему будет немногим за 40 лет. Его избранницей станет 20-летняя Регина Рауцк. В семье родятся шестеро детей.

Стал свидетелем сенсационной находки — королевских захоронений

В 1907 году Рущиц завершает картину «Гнездо». На ней изображен фрагмент семейного дома в Богданово. К станковой живописи он больше не вернется. Почему? Можно только фантазировать.

Дальше в жизни художника начинается абсолютно новый период: он преподает, оформляет спектакли, создает иллюстрации для книг. К этому времени он успевает пожить в Варшаве, Кракове, но решает обосноваться в Вильно, где участвует в образовании университета Стефана Батория и создании факультета изящных искусств. Его деканом Рущиц будет почти 15 лет.

Он всерьез увлекается архитектурой и становится первым председателем Общества любителей Вильно. Сохранились зарисовки, которые художник делал во время прогулок по Старому городу.

В сентябре 1931 года вся Вильня обсуждает сенсационную новость. Город пострадал от наводнения, подвалы Кафедрального собора оказались затоплены, тогда и был обнаружен королевский склеп — место захоронения Александра Ягеллончика и двух жен Жигимонта II Августа: Елизаветы Габсбург и Барбары Радзивилл. Рущиц делает документальные рисунки крипты и королевских останков. В дневнике он напишет, что приступал к этой работе не без страха…

Год спустя Фердинанд Рущиц тяжело заболел. Желтая польская пресса позже напишет, что все, кто имел причастность к открытию королевского склепа, умерли преждевременно. Болезнь лишила художника возможности говорить, а также обездвижила правую руку, но он приспособился делать зарисовки левой. Благодаря заботе жены и дочери прожил еще четыре года.

— В начале 1990-х в Богданово, где Фердинанд Рущиц похоронен, приезжали польские документалисты. Они снимали биографический фильм о художнике. Но что показать? Усадьба не сохранилась, — рассказывает искусствовед Юлия Лисай. — Тогда они придумали интересный ход: повторили на видео сюжет картины «Земля». Распаханное поле, камера медленно уходит вверх в облачное небо. Низкие, кучевые облака — визитная карточка Рущица. Что-то от художника в Богданово все же осталось…

Теги: Новости