Фотавыстава "Бліжэй, чым блізка": аўтары расказалі пра свае здымкі

Источник материала:

Да 30 студзеня ў крэатыўнай прасторы ЦЭХ можна паглядзець выставу маладых беларускіх фатографаў "Бліжэй, чым блізка". Напрацягу некалькіх тыдняў яе аўтары распавядалі гісторыі асобных фатаграфій ў сацыяльных сетках. TUT.BY сабраў усе гісторыі разам, каб паказаць, як праца над праектам уплывае на асобу і прафесію.




Дзяніс Дзюба: "Муай-бай"

За месяц жыцця ў тайскім спартовым лагеры я падсеў на дурыян – садавіну, што пахне мерцвяком і каштуе як невялікая рытуальная паслуга. Апроч таго, я сам вырашыў заняцца тайскім боксам, і быў вымушаны набыць тую-сюю экіпіроўку. У выніку грошай расплаціцца за жытло з гаспадаром кэмпа ў мяне практычна не засталося. І я прапанаваў яму свае паслугі фатографа: ну, баі паздымаць там, зрабіць партрэты байцоў для сайта і г. д. У адказ ён папрасіў зрабіць серыю рэкламных здымкаў з Ігарам у галоўнай ролі – уладальнік лагера быў таксама вытворцам баксёрскіх пяльчатак і шортаў. Гэты здымак надрукавалі ва ўсіх спартовых часопісах Тайланду, а я зарабіў некалькі тысячаў бат і набыў сабе тры пары красовак Адыдас у фабрычнай краме (у Тайландзе іх шыюць).

Юлія Ваўчок: "Страчаная культура. Самагонаварэнне" і "Вадкая валюта"

Гэты здымак паказвае бабулю-самагоншчыцу, якая дзеліць ужо выгнаную самагонку паміж сабой і сяброўкай. Яны скінуліся цукрам і старым варэннем на бражку. Хоць бабуля і згадзілася на ананімную здымку і была нават ветлівая да мяне, усё ж адчувалася атмасфера таемнасці і нават лёгкай напружанасці. Калі ж надыйшоў час дзяліць "прадукт", бабуля звярнулася да мяне са словамі: "Вось, здымі як раз, каб сяброўка бачыла, што я па-чэснаму ўсё падзялю". Гэта была займальная і новая для мяне сітуацыя, калі пры дастаткова сакрэтнай здымке мая прысутнасць была патрэбная і важная менавіта самой гераіне, каб задакументаваць момант.

Уладзь Грыдзін: "Нябачны футбол"

Падчас друку гэтага здымка да выставы, друкар запытаўся, чаму яны гуляюць у масках. Калі я адказаў, што яны не бачаць, было вялікае здзіўленне. Маўляў, сляпыя ў футбол? Не ведаю, як бы я сам адрэагаваў, калі б не ведаў загадзя, што такое ўвогуле існуе. На здымку бачна, як футбаліст выстаўляе рукі, каб не стукнуцца аб сцену. Перад тым, каб па-сапраўдаму пачаць гуляць, яны прывыкаюць да сценаў залі і пляцовак 2 года, і толькі потым могуць прымаць удзел у гульнях. Як граюць некаторыя, можна толькі пазайдросціць - цяжка паверыць, што яны не бачаць. Так, яны гуляюць мячом з адмысловым напаўняльнікам, які дае гук, каб яго можна было чуць. Каб не сутыкнуцца яны мусяць "пазначаць" сябе словам "Бой!" Дарэчы, глядзець такі футбол не менш цікава, чым звычайны. Мы проста пра яго не ведаем.

Надзея Бужан: "Соль зямлі"

Дваццаць пяць кіламетраў пешшу для мяне, дзяўчыны, з дзяцінства асабіста не здольнай да спорту, да таго ж апошнім часам звыклай перамяшчацца па горадзе выключна на аўто, былі сапраўдным іспытам. Каля 8 раніцы разам з пілігрымамі мы выйшлі з Кафедральнага сабору, што на плошчы Свабоды, і рушылі на поўнач краіны. Дзвесці чалавек, абъяднаныя адной мэтай. Я выразна адчула, як гэты арганізм станавіўся адным цэлым. Адны спевы, адны малітвы, адны думкі.
Спрабуючы зрабіць першыя кадры, аббягаю калону. Спяшаюся. Разумею, што ў такім тэмпе доўга не вытрымаю, але адначасова баюся прапусціць той самы момант. Для мяне ўсё нова. Адчуваю разгубленасць, няўпэўненасць. Мы рушым далей. Жудасная спякота. Шмат думак. Неўзабаве я аказваюся ў "хвасце".

– Першы раз? – нечакана пытаецца ў мяне высокі хлопчык са здаровымі пухлымі шчокамі.
– Так заўважна?
– Не, проста цікава. Я ўжо трэці! Стамілася, мабыць? – нічога не адказваю, усё зразумела па выразу твару. – Трымайся, хутка прывал!
Хлопчык так нечакана, як і аказаўся побач, раствараецца ў натоўпе. У яго важная справа - ён нясе гучнагаварыцель.
Першы прыпынак на Паўночных могілках. Трыццаць хвілін на пасілак і адпачынак хутка прайшлі. Зноў ідзем. Зноў спякота. Зноў думкі. Міжволі захапляюся працэсам. Галава пачынае ачышчацца ад непатрэбнага. Фотаапарат даўно схаваны ў заплечнік.
– Ну што, падабаецца? – гэта добры здаравяк вяртае мяне да рэчаіснасці. – Пачакай, самае цікавае заўсёды напрыканцы!

Чакаю. Чаму не? Часу у мяне шмат.

Чарговы прывал. Сярод людзей выразна з'яўляецца стомленасць. У моладзі нават хапае сілы збегаць па марозіва і напоі ў прыдарожную краму. Сяджу каля дрэва на зямлі. Здаецца, больш выразна адчуваю прыроду, узаемаадносіны з ёй. Вырашаю расчахліць фотаапарат. І вось яно – раблю першы кадр!

Людміла Пагодзіна: "Берлін: ад заходу да світання"

Вечером мы пришли в sex-kino бар. Сегодня в этом маленьком притоне проходит концерт по случаю полнолуния. В этом весь Берлин – здесь искусство просачивается сквозь щели во всякое мало-мальски пригодное помещение под любым предлогом. Сегодня полная луна? Окей, давайте что-нибудь сыграем.

В баре полумрак и красные лампы. На крохотной сцене перед экраном еле умещается японский музыкант с самодельными электронными инструментами. Люди сидят на засаленных диванчиках и на полу - места очень мало, приходится тесниться. Завсегдатаи бара смешались с теми, кто пришел специально на концерт. Но необычная обстановка дополняет необычный звук.

Здесь я познакомилась с Валери. Приветливая, с шикарной кипой волос, родом из Франции. Мы проговорили минут 15, пока не пришло ее время выходить на сцену. Она исчезла в гримерке, а когда вышла – это был уже кто-то другой. Пятнистые веки, затянутые в тугой узел волосы и стальной, холодный взгляд. Она разрезала толпу, и мы молча проследовали за ней.

Сцену было плохо видно из-за дыма и слабого освещения. За клавишами уже стоял Себастьян - второй участник Noblesse Oblige, и то, что там происходило, было больше похоже на ритуал. Валери читала текст, как заклинание. По спине пробежали мурашки. На середине второй песни она вдруг вышла из транса и врезала кому-то, кто стоял у ее ног. Больше в этот вечер они ничего не сыграли.

Через неделю мы встретились в кафе:

– Что все-таки произошло той ночью?

– Мы отыграли две песни и перед тем, как начать третью, кто-то из публики, кто поначалу просто пускал мыльные пузыри в сторону сцены, подошел совсем близко и выплеснул содержимое флакона прямо мне в глаза. Меня это ослепило. Никогда в жизни никто из зрителей не делал по отношению ко мне ничего агрессивного, не бросал бутылки и так далее, поэтому сначала меня это шокировало. Потом разозлило. По-настоящему разозлило, потому что это был огромный парень, который, видимо, решил, что может делать все, что ему вздумается, и никто не даст ему сдачи. Тогда я решила дать сдачи, спрыгнула на него и врезала по морде настолько сильно, насколько смогла. Я почувствовала себя… хорошо. Мне просто хотелось дать ему понять, что это ненормально – делать то, что он сделал. Это была праведная месть, но надеюсь, что этого никогда не повторится. После этого я первый раз задумалась о том, что когда ты на сцене - ты превращаешься в доступную мишень для любого безумного человека.

Дар'я Сапранецкая: "Апантаныя небам"

Это фотография про Петровича. Петрович как раз тот романтик из 70-ых, у которого не вышло стать пилотом, и в итоге он так прочно застрял на Боровой, что и провел здесь инструктором по парашютному спорту почти всю жизнь. У Петровича очень добрые глаза и он такой настоящий человек. Знаете, про таких еще любит снимать фильмы Клинт Иствуд. Я снимала Боровую почти все лето, но мне все чего-то не хватало, я поняла, что хочу кадр отделения из самолета и устроить это на свой страх и риск мог только Петрович. На ватных ногах я подползала к открытой двери и снимала, как ребята, как птички, выпархивают из гнезда, пока Петрович, страхуя, держал меня за шкирку. Он, как выпускающий, прыгал последним, в самолете оставались только я и пилот, и чтобы меня не просквозило, Петрович, отделяясь, закрыл за собой дверь.

Максім Сарычаў: "Без назвы"

Как человек может просто взять и исчезнуть? Это кажется невозможным в мирное время, в современном цифровом обществе, где каждый шаг фиксируют мобильные операторы и камеры наблюдения. Но люди исчезают и, работая над этой темой, я понял, что причины разные: психические заболевания, потеря ориентации в безлюдной местности, убийства и самоубийства, похищения.

Чаще всего родные пропавших остаются наедине со своей бедой и в поиске могут рассчитывать только на силы друзей и отзывчивость окружающих. Следуя за волонтерами поискового отряда "Ангел", я пытался передать атмосферу мест, где пропали люди, состояние их близких. В стрессовой ситуации они сохраняли силу духа, помогали в поисках, но одновременно были и самыми уязвимыми. Именно эта уязвимость помогала мне чувствовать и передавать в фотографии всю сложность и трагичность происходящего.

Этот снимок был сделан в августе 2014 во время поисков молодого журналиста и музыканта Димы Шевчука. В тот день мы нашли его повесившимся в лесу. В поисках участвовало больше 60 человек - друзей и знакомых Димы. На фотографии одна из них.

В какой-то момент мы (около 15 человек) отделились от основной группы, мне пришлось перестать снимать и полностью погрузиться в поиск. На бегу я вглядывался в глубину леса, держал дистанцию с соседними людьми, пробирался сквозь бурелом. У нас было всего две рации, поэтому приходилось кричать, когда кто-то отставал или уходил в сторону и цепь из людей прерывалась. Усталость, короткие перекуры, проверка координат по GPS... Мы набрели на участок леса с поваленными и сломанными деревьями. Казалось, что какая-то злая сила сделала это.

Когда мы нашли Диму, я не сделал последнюю фотографию. Она осталась в глубине памяти.

Аляксандра Салдатава: "Навука - гэта..."Мой проект ("Наука это…") в целом о том, чего нельзя показать: об абстрактном понятии, явлении. Очень долго мне не удавалось понять, что же конкретно мне снять, чтобы передать собственно свое отношение. Пытаясь как-то разделить все поле возможностей на части, я решила снимать интерьеры, сами институты с их бесконечными коридорами и огромными холлами и, конечно, портреты людей. Ни то ни другое по отдельности не работало. Мне нужны были кадры, где было бы взаимодействие среды и человека, грань их отношений.

Этот снимок сделан в холе Института Физики. Я уже закончила съемку сотрудников на их рабочих местах и меня провожали длинными путаными коридорами к выходу. Огромная стена стеклоблоков и цвета пола - классика для любого учреждения. Я очень долго отстраивала кадр, ждала случайного прохожего, чтобы интерьер не превращался в бессмысленную геометрию. Так или иначе, но ничего не получалось. Когда же я подняла голову от шахты фотоаппарата, оказалось, человек, который меня провожал, беседует с одним из сотрудников, не успевшим на съемку. Я попросила его постоять немного перед камерой. Так как у нас не было никакого разговора о том, что я собственно снимаю и для чего, он постоянно пытался от меня сбежать, сделать шаг вправо, отвернуться, только не смотреть мне в глаза. В конечном итоге, он спрятался за шуткой.

Мне кажется, именно в этом ускользании от постороннего, в отсутствии возможности до конца пробиться, стать своим в этом месте, случился этот кадр.

Фотапраекты былі створаны ў рамках адукацыйнага курса па фотожурналістыцы пад кіраўніцтвам Андрэя Паліканава і Таццяны Плотнікавай (часопіс "Русский репортер"), а таксама Юрыя Козырава (агенства NOOR, часопіс "TIME"). Цягам шасці месяцаў аўтары некалькі разоў сустракаліся з куратарамі, асноўная праца вялася праз інтэрнэт. Падчас урачыстага адкрыцця выставы куратары Андрэй Паліканаў і Таццяна Плотнікава заўважылі, што ў межах курса беларускія фатографы вучыліся ў старэйшых калег - куратараў, а куратары - у іх.

Выстава працуе да 30 студзеня 2015 года, штодзённа з 10.00 да 22.00.
Адрас: г. Мінск, пр-т. Незалежнасці, 58, корпус 6 (праход праз вул. П. Броўкі), левы пад'езд, 2 паверх.
Кошт уваходнага квітка: 25 тыс. руб.

Теги: Курсы валют