Валентин Лопан: Акционирование белорусских предприятий - всего лишь имитация

Источник материала:

В прошлом году правительство Беларуси утвердило глобальный план приватизации объектов, находящихся в республиканской собственности. До окончания реализации программы осталось немногим более года, но за прошедшее время крупных сделок так и не произошло. О том, как должна проходить приватизация крупных республиканских предприятий, в эфире Радио TUT.BY рассуждал Валентин Лопан, директор консалтинговой компании "Агентство деловых связей".

Полный вариант беседы слушайте тут

Внимание! У вас отключен JavaScript, или установлена старая версия проигрывателя Adobe Flash Player. Загрузите последнюю версию флэш-проигрывателя.

Вы почти одиннадцать лет руководили Центром общественных связей Минского автозавода. Вокруг продажи МАЗа иностранной компании разговоры ведутся уже не один год, но дело так и не сдвигается с мертвой точки. Почему, как вы полагаете?

Наверное, главная причина состоит в том, что МАЗ занимает слишком большое место в экономике в целом. Это очень крупный хозяйственный комплекс, на который завязаны интересы сотен других предприятий: у него около 600 поставщиков из России и больше 130 белорусских предприятий-поставщиков. Поэтому от его состояния зависит работа, успехи, жизненные планы очень многих людей и десятков бизнесов.

Вопрос смены собственника на таком крупном предприятии очень непростой, все "за" и "против" тщательно и скрупулезно взвешиваются.

Почему в таком случае вообще возникает вопрос о продаже предприятия иностранному инвестору? Сколько раз на вашей памяти предпринимались попытки продать МАЗ?

До последнего времени о какой-то продаже было сложно говорить, поскольку МАЗ был унитарным предприятием, и вопрос о частных инвестициях, будь то зарубежных или отечественных, в некотором смысле был некорректным. Эти возможности появляются только тогда, когда предприятие акционируется, стоимость предприятия дробится на какие-то доли - акции, которыми можно как-то распоряжаться.

Акционирование предприятия прошло сравнительно недавно, в первые месяцы этого года, поэтому корректно вести разговор о привлечении стратегического или портфельного инвестора можно только сейчас, и то достаточно условно: к сожалению, акционирование крупных предприятий было больше имитационным, потому что даже устав этого акционерного общества приспосабливался под существующую систему управления. В реальности практически ничего не изменилось, хотя формально измениться должно было многое уже самим процессом акционирования.

На моей памяти предложений о продаже МАЗа было как минимум два, и все они исходили от одной и той же бизнес-структуры Олега Дерипаски. Первое предложение было в 2000 году, последнее - в 2008. Почему эти предложения не прошли, сказать сложно: решение о таких сделках у нас принимается на самом высоком уровне, такая процедура закреплена законодательно. Но в силу того, что это вопрос стратегически важный, решение принимать сложно.

Одним из условий продажи автозавода инвесторы называют сокращение рабочих мест. Действительно ли штат МАЗа сильно раздут, как считают иностранные инвесторы?

Я думаю, иностранные инвесторы так говорят, исходя из каких-то общих посылов. Инвесторы, которые работают в этой сфере и знают этот бизнес, понимают, что для производства 23 тыс. грузовиков не нужно 27 тыс. человек. Но чаще всего в Европе нет таких концентрированных предприятий полного автомобильного цикла. У них бизнес структурирован по-другому: есть сборочный завод, есть поставщики, которые могут принадлежать или не принадлежать хозяевам сборочного завода. Например, у некоторых производителей грузовиков в Европе есть свои моторные заводы, у некоторых их нет. Там производство распределено на отдельные бизнес-единицы, и хозяева следят за развитием своего бизнеса.

У нас же заводы до сих пор часто остаются цельными, и все производство идет на одной площадке. На заводе в Минске, например, производится многое, кроме двигателей. Существует очень много технологических комплексов, которые потом увязываются на сборочном конвейере.

У самого руководства МАЗа всегда была уверенность в том, что из 25 тыс. человек 3-5 тыс. точно лишние, и производство можно было бы оптимизировать. Но здесь встает социальный вопрос, за которым наше государство очень пристально следит.

Как же мы привлечем инвестора, если будем оглядываться на социальные вопросы?

Это вопрос, скорее, философский или политический. Экономика существует не ради себя самой, а для людей. Поэтому подход создавать экономику, от которой людям было хорошо жить и зарабатывать, в принципе, верный, и в таком социальном вопросе руководители предприятий не вольны принимать радикальные решения. Они могут это делать тихо, каким-то другим способом, например, прекратить прием на работу и справляться своими силами.

Но вопрос о лишней численности работников - не главный для инвестора. Главное, что их волнует, - насколько они будут свободными после прихода на предприятие принимать такие решения, потому что наше государство выдвигает одним из условий охранение рабочих мест или, по крайней мере, не вводить радикальных сокращений.

Эти опасения оправданы, особенно если посмотреть на процесс приватизации в других странах Восточной Европы и в России: там либо происходит серьезное сокращение штата, либо западные инвесторы покупают предприятие с целью его закрытия. Это один из способов расчистить себе дорогу на новом рынке - купить конкурента для того, чтобы его погубить.

По отношению к таким предприятиям, как МАЗ, нужно очень внимательно подходить к выбору инвестора. Причем почему-то принято говорить, что инвестор обязательно должен быть иностранным. Не обязательно.

Найдется ли у нас национальный инвестор, способный купить МАЗ?

Конечно, взять и купить его целиком достаточно сложно, хотя как раз сейчас МАЗ стоит гораздо меньше, чем он стоил в прошлом году, поэтому для покупки это более интересный объект. Современная экономика оценивает не стоимость стен, а стоимость самого бизнеса. Какими бы красивыми и большими эти стены не были, если они пустуют, то прибыли не приносят: в них должен жить какой-то бизнес, чтобы оправдывать хотя бы расходы по содержанию недвижимости. Стены наших заводов и устаревшее оборудование в них ничего не стоят, если они не работают. Ценятся управленческие технологии и новое оборудование.

Если предположить, что МАЗ продается иностранному инвестору, кому выгоднее для Беларуси его продать - российскому инвестору, например, КАМАЗу, ГАЗу, или все же западному, скажем, МАN?

Сегодня дать однозначный ответ сложно, особенно в свете вчерашних заявлений на высшем политическом уровне о судьбе таможенного союза. Все зависит от того экономического пространства, в котором мы будем существовать. Судьба наших многих предприятий зависит именно от этого.

Инвесторы не имеют национальности. У них есть одна общая черта - у них есть деньги и они умеют ими распоряжаться. Будет ли это российский, американский, немецкий инвестор - не столь важно, главное, чтобы этот стратегический инвестор был эффективным собственником, чтобы у него были ясные цели, провозглашенные и закрепленные в договорах, чтобы он знал этот рынок и мог на нем работать. Конечно, предпочтительнее стратегический инвестор, который имеет опыт работы на рынке грузовых автомобилей, и этот завод ему был объективно необходим для развития своего бизнеса. Нужно внимательно изучить мировой рынок, всех возможных потенциальных стратегических инвесторов, изучить их стратегию и историю за последние семь лет, чтобы понять логику и направленность их бизнеса. Тогда можно выяснить, кому объективно может понадобиться производство грузовых автомобилей в Беларуси, чтобы произведенные автомобили продавать на каких-то рынках.

Инвесторы - это не спонсоры, они приходят для того, чтобы зарабатывать деньги. И должны совпасть их интересы заработать деньги с нашими интересами сохранить рабочие места, развиваться дальше технологически.

Продажи продукции автозавода в этом году значительно упали. Насколько злую шутку с минским автозаводом сыграла его ориентация на российский рынок?

В народе часто говорят, что не нужно складывать все яйца в одну корзину. Ориентация на российский рынок, который долгое время был одним из четырех интенсивно развивающихся в мире, расслабила менеджмент: зачем предпринимать какие-то усилия на других рынках, если российские покупатели стоят в очереди в последние несколько докризисных лет? Мировые концерны, у которых больше опыта, которые пережили не один кризис, понимают, что нет ничего постоянного и вечного. Они знают, что каким бы лакомым кусочек ни был, нужно работать на всех рынках и что-то зарабатывать на них.

Можно сказать, что ориентированность на Россию сыграла злую шутку: у него было слишком много привлекательных черт, и переориентироваться с него очень непросто. Конечно, позиции на нем нужно удерживать, но при этом не сбавлять темпов по развитию на других рынках. Что касается рынков сопредельных стран, то до 2007 года МАЗ активно развивался в Украине, в странах Прибалтики. Конечно, после объединения Европы наши позиции ослабели даже в странах Восточной Европы, хотя экспорт МАЗов в страны дальнего зарубежья никогда не был больше 15%.

Из этих просчетов нужно извлекать уроки и делать соответствующие выводы.

Если вернуться к условиям, которые выдвигаются инвесторам, следует ли жестко требовать, чтобы предприятие при продаже иностранному инвестору сохраняло всю линейку производимых машин - автобусы, грузовые машины, седельные тягачи?

Я думаю, не стоит. Это дело собственника, которого невозможно заставить производить какую-то конкретную продукцию. Он может пообещать что-то на словах, но руководствоваться будет своей бизнес-логикой, и содержать убыточное производство не будет.

Справедливости ради нужно сказать, что такое предприятие, как МАЗ, нужно реструктурировать, что, кстати, КАМАЗ сделал давно. Определенная децентрализация необходима: таких предприятий, как МАЗ, где на одной площадке производится вся номенклатура грузовиков, прицепов, автобусов, в мире нет.

Должны ли при продаже иностранному инвестору учитываться непрофильные социальные активы, которые есть у завода - санаторий, больница?

Если на момент продажи такие активы есть, конечно, они должны быть учтены. Вопрос в том, как к этому отнесется инвестор. Это большая проблема всех наших белорусских предприятий: возможно, такие разнопрофильные комплексы исторически были оправданы, но для западного инвестора они непонятны.

Кстати, лет десять назад на МАЗе прошел процесс вывода непрофильных активов. У него на балансе было 280 жилых домов, в которых проживало 40 тыс. человек, в том числе и не работающих на предприятии. Все это было передано городу, жилищно-коммунальному хозяйству - тому, кто должен этим заниматься. Это было правильно, потому что управление такими активами отнимает время у менеджеров.

До конца 2010 года планируется продать более 35 открытых акционерных обществ Министерства промышленности. Среди них Бобруйский машиностроительный завод, Борисовский инструментальный завод, Минский подшипниковый завод - скажем прямо, средние предприятия. Насколько амбициозен этот план и насколько реалистичен?

Он амбициозен, но нереалистичен. Акционировав эти предприятия, мы сделали шаг к приватизации: когда есть акции, процесс сделки, казалось бы, ускоряется. Но если почитать уставы крупных акционерных обществ, то можно заметить, что они подгонялись под существующую систему управления. Если инвестор будет покупать акции этих предприятий, то с таким уставом он вряд ли согласится, и его придется переделывать.

Акционерное общество стопроцентно находится у государства, а государство - это несколько тысяч чиновников. Функцию собственника для промышленности выполняет Министерство промышленности. Получается, что на собрании акционеров будет голосовать только один человек - министр. По законодательству любой страны, в том числе и нашей, акционер не может вмешиваться в текущую деятельность предприятия. Но у нас ничего не изменилось: по-прежнему идут регулярные заседания в министерствах, идет доведение показателей, требуются отчеты, то есть идет конкретное ручное управление, как и раньше. Если говорить об акционировании как о необходимом условии для дальнейшего развития приватизации, то нужно перестать имитировать все эти процессы, особенно в кризис. Ничего не изменилось для руководства предприятий после их акционирования, хотя после этой процедуры такие заводы, как МАЗ, не должны входить в структуру Министерства промышленности.

Я считаю, что зря отказали работникам предприятия в участии в акционировании под предлогом, что стратегический инвестор захочет купить все акции. На самом деле, инвестору достаточно 51% акций или 50% плюс одна акция в зависимости от прибыльности бизнеса. То есть часть акций можно было продать сотрудникам предприятия - это сняло бы некоторую социальную напряженность. Более того, западный менеджмент видит определенный смысл в том, чтобы работники каким-то образом участвовали в управлении предприятием. У нас это можно было бы сделать тем, что незначительную часть акций продавать работникам, которые имели бы свой голос на собрании акционеров. Это было бы больше похоже на акционерное общество, появился бы такой орган управления, как собрание акционеров. В нашей же ситуации акционерное общество теряет свой смысл.

Как вы оцениваете их перспективы для приватизации флагманов белорусского машиностроения - БелАЗ, МТЗ, Гомсельмаш, Лидсельмаш?

Сейчас эти предприятия стоят меньше, чем это было даже в прошлом году, когда рынок рос. Приватизировать их нужно обязательно, потому что на этих предприятиях должен быть эффективный собственник. Ни в одной стране мира государство не является эффективным собственником в экономике, хотя бы потому, что оно очень медленно принимает какие-то решения. Сейчас, в условиях кризиса, когда идет перераспределение сфер влияния, время - это самое дорогое, что есть, и терять его нельзя. У нас уже год, как продолжается кризис, но скорость принятия решений и формулировки каких-то стратегий осталась прежней. У субъектов системы управления нет серьезных мотивов, чтобы этим заниматься.

Сейчас главное - привлечь эффективного собственника, чтобы он быстро начал менять что-то на этих предприятиях. Надо что-то делать. Просто сидеть и ждать, что один человек придет, решит проблемы и всем скажет, как жить, - это терять время. Невозможно одному человеку что-то сделать за всю страну. Поэтому государство должно объявить, что начинает передачу субъектов хозяйствования в частные руки с тем, чтобы они эффективно хозяйствовали.



Теги: Минск