ЕБРР: из-за разворота реформ капитализм в бывших соцстранах получился клановым, а не рыночным

Источник материала:

Только 44% граждан посткоммунистических стран за время перехода к рыночной экономике сократили разрыв в доходах с развитыми экономиками. У 23% населения уровень доходов сейчас ниже, чем в 1989 году, пишут «Ведомости» со ссылкой на доклад  Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР).

За 25 лет средний реальный доход в группе посткоммунистических стран вырос в 1,5 раза, тогда как в среднем в мире за то же время – в 1,25, в развитых странах – в 1,39. В результате переходным экономикам удалось сократить разрыв с развитыми странами на 17%: в 1989 г. средний доход в регионе составлял лишь четверть от уровня «большой семерки», в 2011 г. – 38%.

Однако рост доходов сопровождался быстрым увеличением неравенства: средние цифры не показывают полной картины. Экономисты ЕБРР, поделив население региона на 10 равных по численности групп с разным доходом (от 10% наименее до 10% наиболее обеспеченных), выяснили, что рост дохода на уровне среднерегионального темпа и выше затронул только 27% людей. Меньший, но все же опережающий развитые страны рост, т. е. сокративший разрыв с ними в уровне доходов, коснулся 44% граждан бывших соцстран. Для 33% этот разрыв увеличился: их доходы росли медленнее, чем в развитых странах. А у 23% населения уровень дохода ниже, чем был до начала переходного периода в 1989 году.

Данные ЕБРР получены на основе исследования более 51 000 домохозяйств в 34 странах (29 посткоммунистических, а также на Кипре, в Германии, Греции, Италии и Турции), проведенного в конце 2015 – первой половине 2016 г. В этом году ежегодный отчет ЕБРР о переходных экономиках впервые посвящен неравенству и социально ориентированному (инклюзивному) экономическому росту, бенефициарами которого становятся все слои населения. И это первое исследование команды экономистов ЕБРР, которое представляет Сергей Гуриев, бывший ректор Российской экономической школы, в 2016 году назначенный главным экономистом ЕБРР.

Изначально было очевидно, что рыночная экономика со свободой торговли, конкуренцией, развитым финансовым сектором превосходит плановую и что, даже если путь к капитализму болезненный в краткосрочном периоде, эту цену стоит заплатить, приводятся в отчете слова Сергея Гуриева: «Однако выгоды от реформ могут не реализоваться, если экономический выигрыш не касается самым прямым образом большинства населения». Помимо неравенства в уровне жизни важно сокращать неравенство возможностей – в конечном счете оно и есть корень всех неравенств, указывает Гуриев: нет ни одной страны, где при высоком неравенстве возможностей было бы низкое неравенство доходов.

В 2016 г. медианный реальный располагаемый доход на душу населения (больше и меньше которого – у одинакового числа людей) в посткоммунистических странах составил около 7 тыс. долларов (по паритету покупательной способности в долларах в 2011 г.). Но данные по каждой стране различаются очень сильно. В Словении и Литве ниже этого уровня доходы только 10% самых бедных, тогда как в Таджикистане, Узбекистане и Кыргызстане до него не дотягивают доходы даже 10% самых обеспеченных, а в России и Сербии это доход немногим ниже медианного по стране. Ниже этого уровня доходы у 50% населения Турции, 90% - Грузии, 30% - Казахстана. Доходом от $10 000 и выше в Азербайджане располагают только 20% наиболее обеспеченных, в Молдове – 10% самых богатых, в России – 50% населения, а в Польше и Эстонии – 70%.

Гораздо выше неравенство внутри стран. В среднем по региону доходы 10% самых богатых в 19 раз выше доходов 10% самых бедных, в 1989 г. этот разрыв составлял 7. Максимальный разрыв – в России и Литве. Если в России доходы 10% самых бедных – около 2,5 тыс. долларов – примерно на уровне доходов такой же группы населения Беларуси, Сербии, Латвии, то доход 10% самых богатых россиян – около 43 тыс. долларов – более чем вдвое выше дохода 10% наиболее обеспеченных белорусов (менее 20 тыс. долларов) и примерно в 1,7 раза выше, чем у самых богатых сербов (около 25 тыс. долларов). Выше, чем в России, доходы топ-уровня только в Литве (более 45 тыс. долларов).

Главными бенефициарами роста доходов в посткоммунистических странах стала наиболее обеспеченная группа: у 10% наиболее богатых доход вырос на 82%, тогда как у 10% наиболее бедных – на 17%, или в 4,9 раза меньше. Быстрее, чем в среднем, доходы у наименее обеспеченного населения росли только в Казахстане и Украине, а также в Азербайджане, где бенефициарами более быстрого роста стала половина населения нижней части медианы (первые пять из 10 доходных групп), причем только у наименее обеспеченных 30% этот рост был выше, чем в странах «большой семерки». В Черногории, Сербии и на Украине средний доход ниже, чем в 1989 г., у 100% населения, в Таджикистане – более чем у 90%.

Для сравнения: в Турции, не переживавшей трансформационного экономического шока, опережающий рост доходов касался 80% населения и затронул группы со средним доходом в большей степени, чем бедные и богатые слои; тогда как в Египте и Тунисе, напротив, более быстрый рост доходов был в сегменте ниже среднего. В Китае траектории роста доходов похожи на постсоветские, однако бедные получили больше выгод, чем в постсоветских странах: разрыв в приросте доходов 10% наименее и 10% наиболее обеспеченных в Китае составил 3,1 раза.

В целом страны региона в сравнении с остальными частями мира демонстрируют умеренный уровень неравенства, достаточно низкий уровень бедности и высокий уровень концентрации богатства, заключают экономисты ЕБРР.

Однако большинство людей в бывших соцстранах уверено, что неравенство выше, чем показывают официальные оценки, и продолжает расти. Это противоречие в ощущениях и реальных данных может отражать слишком высокую концентрацию благосостояния у крайне небольшого числа людей. Эти ощущения важны – и важнее официальных данных, говорится в отчете: они ведут к социальным конфликтам и вызывают противодействие реформам.

Уровень неравенства оказывается ниже в странах, где высоко качество экономических институтов (верховенство права, контроль за коррупцией, качество регулирования и эффективности управления). Качество политических институтов на неравенство не влияет, однако играет важную роль в ограничении концентрации материальных благ у наиболее богатых. Чрезмерная концентрация богатства может вызывать негативное отношение к ключевым экономическим и политическим институтам, лежащим в основе рыночной экономики, и тем самым вести к замедлению экономического роста, указывает ЕБРР.

Негативное влияние на развитие экономики неравенства возможностей даже больше, чем неравенства доходов, пишет ЕБРР, потому что люди ограничены в возможности применить свои знания и таланты. Неравные возможности, как и сверхконцентрация богатства, могут вести к потере доверия к ключевым экономическим и политическим институтам – фундаменту общества и рыночной экономики как таковой. Различия в социальном статусе родителей, месте рождения (город или село), поле и этнической принадлежности обуславливают до 50% причин неравенства в доходах. Страны с более высоким уровнем неравенства возможностей имеют и более высокое материальное расслоение.

Как отмечается в статье «Ведомостей», путь реформ в посткоммунистическом мире был неодинаков. Страны, сумевшие распределить выгоды от рыночных реформ среди большинства населения, сохранили политические демократические институты и продолжили прорыночный путь. Напротив, в странах, где люди были уверены, что реформы делаются для обогащения небольшой части населения, произошел разворот как от рыночной экономики, так и от демократии. В этих странах антирыночники и популисты построили институты кланового капитализма, констатирует Гуриев. И путем демонтажа политических сдержек и противовесов, подавления свободы слова и гражданского общества предотвращают возможность для сторонников реформ бросить вызов на честных выборах.

Однако эффективная рыночная экономика – это больше, чем просто конкуренция: она должна быть всеобъемлющей, тогда реформы получат политическую поддержку. Реформы, приносящие пользу большинству населения и в кратко-, и в долгосрочном периоде, предотвращают популизм как в кризисное, так и в нормальное время, заключает Гуриев.

КСТАТИ

Что касается будущего белорусской экономики, то ЕБРР оставил свой майский прогноз в силе.  Аналитики банка ожидают, что ВВП Беларуси сократится на 3% в 2016 году, прежде чем вырасти на 1 процент в 2017 году.

Валовой внутренний продукт Беларуси сократился на 2,9% в годовом исчислении за девять месяцев 2016 года. Спад в России продолжил оказывать влияние на белорусскую экономику за счет крепких связей в торговле и финансах, констатируют аналитики. Инфляция была на пути снижения на фоне умеренных темпов роста заработной платы и в целом жесткой денежно-кредитной и фискальной политики.