Отечественные травматологи осваивают новинки: костный цемент и лазер

Врач-нейрохирург Дмитрий ЛИТВИНЮК устанавливает гало-аппарат. Фото: Юрий МОЗОЛЕВСКИЙ

Упал, очнулся, больничная койка, гипс. Травма в списке причин общей смертности занимает третье место после сердечно-сосудистых и онкологических заболеваний. За сухими цифрами медицинской статистики сотни личных трагедий и исковерканных судеб отдельно взятых семей… Чтобы узнать о новейших разработках, которые творят чудеса и ставят на ноги даже самых безнадежно больных, корреспондент "Р" отправилась в Республиканский научно-практический центр травматологии и ортопедии.

В омут с головой

Заходим в одну из палат нейрохирургического отделения. В ней — шесть молодых мужчин, все с травмой позвоночника. На больничной койке каждый из них проведет полторы-две недели. Иван Николаевич, например, в отделении уже десять дней и, как говорят врачи, почти сидит на чемоданах. Домой, правда, придется отправиться с гало-аппаратом, фиксирующим шейный отдел позвоночника. Эту замысловатую конструкцию ему носить еще три недели.

— С друзьями отмечал день рождения на берегу озера, — пряча глаза, кается мужчина. — Выпивали, развлекались. Потом кто-то позвал купаться. В воду прыгнули вместе с приятелем. Дальше не помню…

Разговор у нас не клеится, и неприятную историю завершают соседи по палате. На берег беднягу вытащили друзья, вызвали "скорую помощь". Главное, что вовремя. Опоздай они хотя бы на пять минут, спасать было бы уже некого…

Подобных историй в РНПЦ расскажут немало. Только за последний месяц в отделение попало десять горе-ныряльщиков. А ведь лето только началось. Травматологи не устают повторять, что алкоголь и вода — вещи несовместимые. Но, к сожалению, доходят эти увещевания уже слишком поздно.

— Девяносто девять процентов ныряльщиков повреждают шейный отдел позвоночника, а несколько — спинной мозг, — рассказывает "Р" Андрей Мазуренко, заведующий лабораторией травматических повреждений позвоночника и спинного мозга РНПЦ травматологии и ортопедии. — Увы, из десятка пострадавших этого сезона пять уже никогда не встанут на ноги. Из сотни ныряльщиков 2011-го почти 60 остались инвалидами — после тяжелого повреждения спинного мозга его функции восстанавливаются всего в одном случае из десяти. Даже с несложным повреждением позвоночника человек нетрудоспособен от 4 до 12 месяцев. Представьте, один только шейный позвонок срастается три месяца.

Цемент для позвонка

И все же травмы ныряльщиков — явление преимущественно сезонное. Двадцатитрехлетний Александр возвращался домой и попал под колеса автомобиля. Чудом выжил, но всю жизнь проведет в инвалидной коляске. Его сосед по палате Сергей чинил крышу дачного домика и соскользнул с конька…

— Ежегодно тяжелые травмы позвоночника получают порядка 500 белорусов, — продолжает Андрей Мазуренко. — И для этого необязательно нырять. Самая высокая вероятность сломать кости шейного отдела позвоночника именно в ДТП и при падении с высоты.

Методика лечения зависит от характера повреждения. При травмах без осложнений, не требующих хирургического вмешательства, накладывают гипс, устанавливают фиксаторы или гало-аппарат. При осложненных в ход идут высокотехнологичные методы лечения. Это различные методы фиксации позвоночника титановыми конструкциями — винтами, стержнями, пластинами. Есть и новые методы. Например, вертебро-пластика — новинка в области хирургии. Она показана при переломах поясничных, грудных позвонков на фоне остеопороза. Выглядит процедура так: через специальную иглу в позвонок вводят костный цемент, который его закрепляет.

Еще одно новое направление — лазерная вапоризация: операция по удалению межпозвонковой грыжи с помощью лазера. Используют ее только тогда, когда консервативное лечение бессильно помочь. Она имеет ряд преимуществ по сравнению с обычной хирургической: проводится под местным наркозом без разрезов и менее травматична, благодаря чему пациент быстрее восстанавливается.

— На базе РНПЦ действует выездная оперативная нейрохирургическая бригада, — рассказывает Андрей Мазуренко. — Наши специалисты отправляются по вызову во все регионы страны и оказывают экстренную помощь больным со спинальной травмой. Благодаря этому смертность от повреждений шейного отдела позвоночника за два последних десятилетия уменьшилась во много раз.

Суставный интерес

Переходим в травматолого-ортопедическое отделение для взрослых. Именно здесь выполняют наиболее сложные операции по пересадке суставов при переломе шейки бедра.

— За всю жизнь ни одного перелома, да что перелома, даже вывиха не было, — разводит руками минчанка Татьяна Васильевна. — А тут — на тебе. Вышла из магазина, оступилась на крыльце и упала от острой боли. Уже в больнице мне сказали, что дело в бедре.

Перелом шейки бедра — удел людей пожилого возраста. И если после сорока лет отломки бедренной кости в месте перелома можно зафиксировать металлическими винтами и они срастутся, то после шестидесяти и старше единственный выход — эндопротезирование.

— Перед операцией всегда оцениваем состояние больного, — рассказывает Сергей Худницкий, заведующий отделением. — Если нет противопоказаний, устанавливаем эндо-протез. Вот снимок тазобедренного сустава пациента 1934 года рождения. Пенсионер ведет малоподвижный образ жизни, поэтому ему поставили однополюсный сустав. Активным имплантируем тотальный. За год в среднем меняем 10—15 тазобедренных суставов. А с переломом шейки бедра оперируем от 70 до 150 человек.

Вообще, замена сустава — процедура сложная, длится она несколько часов при участии не менее трех хирургов.

Методик лечения переломов в отделении за долгие годы разработано множество. Одна из самых современных — закрытый интрамедуллярный остеосинтез. Его преимущества — малая травматичность хирургического вмешательства, минимальная потеря крови во время и после операции, непродолжительное время операции. В кость через небольшой (3—4 см) разрез вводится специальный штифт. Он вставляется вдали от места перелома, что снижает риск послеоперационных осложнений. Для усиления фиксации применяют специальные штифты с блокированием. На их верхнем и нижнем концах сделаны отверстия, через них вводят винты, которые проходят через кость. Уникальность метода в том, что уже на следующие сутки после операции пациенту разрешаются движения в суставах и дозированная нагрузка на травмированную ногу.

Все чаще в последнее время специалисты РНПЦ травматологии и ортопедии прибегают к малоинвазивной хирургии. Однако, по словам Сергея Худницкого, новые методики способны лишь облегчить процесс заживления, но не ускорить. Если физиологически кость взрослого человека срастается за четыре месяца, то за два этого точно не произойдет.

Наука в действии

— Мы стараемся не отстать от современных веяний в травматологии. За последние годы специалисты РНПЦ предложили 3 ноу-хау в области лечебных и диагностических технологий, разработали 3 комплекта опытных образцов изделий медицинского назначения и 7 серийно выпускаемых или готовых к выпуску конструкций, — рассказывает Александр Линов, ученый секретарь РНПЦ травматологии и ортопедии. — Так, разработана и внедрена в практику система хирургических вмешательств на зоне роста длинных трубчатых костей у детей и подростков. Для уравнивания длины нижних конечностей специалисты нашего центра разработали специальные фиксаторы, благодаря чему пребывание на больничной койке сократилось до 3—5 дней. Еще одна перспективная новинка — имплантаты для остеосинтеза переломов пяточной кости.

Эффект от отечественных разработок весьма внушителен. Они не только помогают пациенту выздороветь, но и заметно экономят бюджетные средства, ведь в 3—5 раз дешевле импортных аналогов.

— Научные достижения РНПЦ травматологии и ортопедии известны как в Беларуси, так и за рубежом, — рассказывает Александр Линов. — В отделениях центра проходили лечение граждане более чем из 40 стран мира. Ежегодно в РНПЦ травматологии и ортопедии выполняется около 5000 операций, консультируется свыше 26 тысяч пациентов из всех регионов республики.