Борис Пастернак. Почему автор «Доктора Живаго» не покинул СССР?

Источник материала:

Повезло нам, тем, кто не жил в пору сталинских репрессий, травли писателей и поэтов. Нас миновало несчастье быть жертвой или палачом, обличать с трибун или молчать, когда молчать было нельзя.

Вот жил в те годы Борис Пастернак. Писал стихи, переводил Шекспира, Гёте, Шиллера. А вышел в свет его роман «Доктор Живаго», и советское общество подверглось очередной проверке на честь и совесть. В СССР к такому было не привыкать: и доносы писали, и публично по команде клеймили позором. Но были и те, кто не боялся поддерживать. Правда, в газетах о таких не писали, и народ их почти не слышал. Какими нервами это всё выдерживали люди, попавшие в опалу? Кто-то бросал всё к черту и собирал чемодан, кто-то, как Пастернак, не мог оставить свою страну.

Пастернак был до корней интеллигентом. Рос он в творческой еврейской среде: папа был художником, мама – пианисткой. В доме нередко бывали Лев Толстой, книги которого иллюстрировал отец, Сергей Рахманинов, художник Левитан. Композитор Скрябин  загорелся  приобщить мальчика к музыке. Несколько лет Борис ею увлекался, даже пробовал сочинять, но оставил это занятие. Как и многих в юности, его помотало в поисках своего «Я». Учился в МГУ на философском отделении, бросил, ездил за знаниями в Германию и Италию. Заграницы хватило ненадолго. Он вернулся в Москву и в 1913 году закончил-таки университет. К этому времени у него уже собралась подборка стихов, которые он никому не показывал – стеснялся как любой начинающий. Потом пошло – благодаря знакомству с Маяковским, Асеевым, Цветаевой. Были изданы сборники его стихов «Поверх барьеров», «Сестра моя – жизнь», «Второе рождение». У автора легкий и понятный слог, в строках много какой-то теплоты, что ли, душевности. Читателям нравится. А сам он почему-то тянется к прозе. Еще и утверждает, что стихи – это необработанная проза. И вот в 1955 году писатель заканчивает свой 10-летний труд – роман «Доктор Живаго». Может, не будь в биографии Пастернака этого произведения, мы бы знали его просто как интересного поэта, творившего в эпоху Маяковского. Хотя за вклад в лирическую поэзию его несколько раз выдвигали на Нобелевскую премию. Владимир Владимирович был наш, пролетарский, а этот… Ну, что это за поэзия: 

«Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела...» 

Но из песни слов не выкинешь: роман появился на свет. Советские издания печатать отказались, поэтому впервые опубликован он был в 1957 году в Италии. Появление романа  взбудоражило строителей коммунизма. Как же: автор поставил под сомнение октябрьскую революцию, её завоевания, роль тех, кто революцию совершил. Он посмел утверждать, видите ли, что человеку не стоит жертвовать жизнью ради высоких целей общества, а надо оставаться самим собой, невзирая на обстоятельства. Он считает, что человек должен хранить достоинство и не изменять жизненным принципам, какими бы лозунгами его не призывали. А как же всеобщее равенство? А светлое будущее? Такая литература советским людям не нужна, – решили руководители КПСС, и в стране была организована обличительная кампания. Роман осуждали на собраниях в коллективах, хотя там его не читали, автора оскорбляли в прессе: надо «вырвать сорняк из нашей грядки», «изгнать паршивую овцу из стада…» А тут ещё решение Нобелевского комитета о присуждении премии за эту антисоветчину – как полено в костер холодной войны. Бориса Пастернака исключили из писательского союза. Приближенные к власти известные литераторы требовали лишить его гражданства и выдворить из страны. Ему в КГБ прямо говорили ехать за премией и не возвращаться. В октябре 1958 года Президиум ЦК КПСС  принимает постановление «О клеветническом романе Б. Пастернака». После такого хоть стреляйся. И затравленный Пастернак пишет письмо Хрущеву, что отказывается от «Нобеля» и что покинуть Родину для него равносильно смерти. Вскоре обнародовано и заявление писателя, где он подтверждает отказ от премии и нежелание эмигрировать за границу. Он пишет, что не хочет, чтобы Запад использовал его в политических целях, а это его решение принято им самостоятельно, без всякого давления.

Постойте, а как же принципы, которые Пастернак проповедует в своем романе: оставаться всегда верным себе, беречь достоинство при любых поворотах судьбы…  Выходит, жизнь оказалась куда сложнее. Она заставила писателя подчиняться обстоятельствам. Был бы моложе и крепче, может, и подался бы отсюда, как некогда русская интеллигенция. Однако Пастернаку уже под 70, плохое здоровье. Как, куда уедешь?!             

Строители коммунизма немного успокоились. Поэта продолжают печатать в газетах и литературных журналах. И вдруг в Англии публикуют стихотворение «Нобелевская премия»:  

«Я пропал, как зверь в загоне.
Где-то люди, воля, свет,
А за мною шум погони,
Мне наружу ходу нет…»

Опять он за своё? Старика вызвал Генеральный прокурор СССР и окончательно предупредил: посадим по 64-й, за измену родине. Поэт всё понял, раскаялся и обещал не писать ничего такого. А через год после этой беседы, 30 мая 1960 года, Борис Леонидович Пастернак умер от рака легких. На даче в Переделкино. На Родине, которую он не хотел покидать.

А роман «Доктор Живаго» у нас вышел в 1988 году. Смотрите, более трех десятилетий миновало с того дня, как писатель его закончил. Все эти годы  верхи считали, что нам нельзя его читать.  

Времена меняются.

Не меняются люди…

Ваш В.Д.