«Уверена: пока сын был в СИЗО, у следователя был роман с его женой». Родные настаивают на новом расследовании

В суде он рассказал, что втянул в эту историю и супругу — попросил сделать несколько ложных закладок: «Она, видимо, любит меня, раз взялась за это». Родные молодого человека говорят, что позже они узнали: пока Вадим был в СИЗО, следователь «закрутил роман с его женой», а потом женился на ней, пишет TUT.BY.

Теперь родные добиваются, чтобы производство по делу было возобновлено. «Следователь был лично заинтересован в исходе дела, он должен был взять самоотвод (попросить руководителя отстранить его от расследования. — Прим. TUT.BY)», — настаивает Лариса, мать осужденного, она представляет его интересы по доверенности.

Дело, по которому Вадим проходил обвиняемым, было одним из самых громких после подписания в 2014 году «антинаркотического декрета», направленного на борьбу со спайсами. На скамье подсудимых тогда оказалось более десяти человек, Следственный комитет заявлял о том, что пресечена деятельность крупной международной преступной группы. Свое выступление в суде 26-летний Вадим начинал со слов «вообще не признаю себя виновным», он настаивал, что был потребителем, а не распространителем. В закладках, которые он успел разложить, по его словам, был не наркотик, а «левый порошок».

— Когда уже сидел за решеткой, решил обеспечить себе алиби, — говорил он в суде. — Передал жене три адреса, чтобы она сделала закладки. Хотел потом назвать их следователю, чтобы он увидел: у меня были не наркотики, а простой порошок (чтобы снять с себя подозрения в распространении наркотиков. — Прим. TUT.BY). Это моя вина, раскаиваюсь, что втянул в это жену. Она, видимо, любит меня, раз взялась за это.

Мать Вадима говорит, что он тогда даже не догадывался, что у супруги завяжутся романтические отношения со следователем. Суд признал парня виновным в незаконном обороте наркотиков (ч. 4 ст. 328 УК) и участии в преступной организации (ч. 2 ст. 285 УК), приговор — 17 лет лишения свободы.

Лариса вспоминает, что сына задержали в мае 2014 года. А уже в июле, по ее словам, она впервые увидела с невесткой незнакомого мужчину.

— Я приехала на дачу и вижу, что в доме незнакомый мужчина, — вспоминает собеседница. — Я поняла, что у Лены завязались отношения. Конечно, Вадиму я об этом ничего не говорила. О том, что это следователь, я тогда не знала. Меня не допрашивали по делу Вадима, и как выглядят следователи, я не знала, а невестка подробно не рассказывала. Кроме того, она перестала давать мне внука (у Вадима и Елены есть ребенок. — Прим. TUT.BY), поэтому я боялась лишнее сказать, чтобы она не запретила нам встречаться. В конце лета у внука день рождения. Меня сначала пригласили, а потом Лена позвонила, мол, не надо приезжать, что они куда-то уедут. Я прямо почувствовала, что в доме ее новый мужчина и что она хочет от меня это скрыть, поэтому на следующий день приехала поздним вечером на дачу. Там я застала этого самого мужчину, в шортах и тапочках. У нас тогда произошел сильный конфликт. Все эти обстоятельства я указывала в своих жалобах, говорила об этом на личном приеме председателю СК. Есть даты — можно проверить по мобильному телефону местонахождение этого человека. Есть люди, которые тоже видели его на даче, — можно их опросить.

Лариса настаивает, что следователь не просто появлялся на даче, где невестка жила с внуком, он поселился там, пока ее сын был в следственном изоляторе.

О том, где работает мужчина, подчеркивает Лариса, семья узнала уже после того, как был оглашен приговор.

— Мы узнали от внука, он как-то сказал, что Артем — следователь, — говорит Лариса. — Встречались мы редко и на короткое время, поэтому расспрашивать его мы особо не могли. Пока шло следствие, Лена получила справку, что Вадим в СИЗО, и их быстро развели (в марте 2015 года. — Прим.TUT.BY). Еще через некоторое время узнали, что у Лены изменилась фамилия: она вышла замуж. Вот когда мы увидели ее новую фамилию и вспомнили рассказы внука, все сошлось: ее муж не просто следователь, это следователь, который допрашивал Вадима, допрашивал Лену как его жену, давал ей разрешения на свидания, проводил очные ставки, в том числе с фигурантом, который, я считаю, оговорил Вадима, разрешал ходатайства сына. Если у него с лета 2014 года были отношения с Леной, он не имел права продолжать расследование, он должен был взять самоотвод, потому что у него появилась личная заинтересованность в исходе дела.

Мать Вадима говорит, что проблема не только моральная, но и правовая.

— Что я могла сказать Лене? Что она должна быть одна и ждать моего сына? Нет, я на это не имею никакого права. Но здесь другое. Пока сын был в СИЗО, следователь закрутил роман с его женой. Это нарушение закона. Вадим обо всем уже знает. Он пытался ей писать, звонить, она мне заявила: «Пусть прекратит, нечего трепать нервы». Ребенка сыну на свидание дали всего один раз, но я не настаиваю. Внук вырастет и сам во всем разберется, он пострадать не должен. Мама для него — самое главное.

Лариса считает, что производство по делу должно быть возобновлено, поэтому обратилась в Управление собственной безопасности и к председателю Следственного комитета. В своих заявлениях она указывает:

— Считаю, что следователем, скрывшим от руководителей Следственного комитета свои близкие отношения с женой обвиняемого, находящегося под стражей, и не заявившим самоотвод от производства предварительного расследования, не только были грубо проигнорированы требования норм уголовно-процессуального законодательства, но и нарушены этические, моральные нормы, существующие в обществе. Воспользовавшись ограничением свободы моего сына, следователь отнял у Вадима семью — жену и сына.

Елена с обвинениями бывшей свекрови категорически не согласна.

— Это голословное обвинение! — эмоционально реагирует она на слова Ларисы. — Я знаю ее позицию: якобы она застала меня с ним на даче. Это такая чушь! Мол, соседи могут это подтвердить... Ну какие соседи? Показаний от них предъявлено не было. Если бы нарушения были, с этим бы давно разобрались. Никаких доказательств нет, никаких нарушений нет, есть только их (Вадима и его родных. — Прим. TUT.BY) письма.

Женщина убеждена, что вина бывшего супруга была доказана.

— Есть приговор суда, доказательств против Вадима просто уйма. Вы же понимаете, что не следователь назначает наказание, не следователь определяет срок, — подчеркивает собеседница. — Но так как я вышла замуж за этого человека (следователя. — Прим. TUT.BY), естественно, у них (Вадима и его родных. — Прим. TUT.BY) ко мне ненависть. Чтобы его оправдать, им же надо к чему-то апеллировать.

Елена не отрицает, что с нынешним мужем познакомилась в ходе расследования по делу бывшего мужа и что этот самый следователь допрашивал ее как свидетеля. Но настаивает, что личные отношения у них завязались после окончания следствия, когда приговор уже был оглашен.

— Во время следствия свекровь не ходила в Следственный комитет и не писала жалобы, что видела меня с этим человеком (следователем. — Прим. TUT.BY). Только после того, как был вынесен приговор суда, начались обвинения.

Елена сообщила, что развелась с Вадимом в 2015 году, замуж за следователя, по ее словам, вышла в 2018-м. На вопрос, были ли у них отношения до заключения брака, собеседница ответила, что «все пояснения уже дала Следственному комитету».

— Если следователя связывают личные отношения с близкими обвиняемого (тем более, содержащегося под стражей), есть основания полагать, что следователь не может обеспечить соблюдение принципа объективности расследования по уголовному делу, — отмечает адвокат Виктор Мацкевич. — Механизм устранения такой ситуации предусмотрен УПК: следователь обязан заявить самоотвод, который разрешает начальник следственного подразделения (ст. 76, 77, 82 УПК). Если следователь этого не сделал, налицо нарушение этой обязанности, служебной этики, а также принципов досудебного производства, что могло повлиять на исход дела в целом.

В Следственном комитете матери осужденного ответили, что нарушений со стороны следователя не выявлено.

— Не установлено взаимоотношение должностных лиц СК и участников уголовного процесса, которые бы повлияли на ход расследования, собирание доказательств и полноту предъявленного обвинения, — указано в ответе за подписью начальника управления собственной безопасности СК Дмитрия Жебруна. — Действия должностных лиц СК, осуществлявших расследование по делу, соответствовали требованиям уголовно-процессуального законодательства, объем предъявленного обвинения подтвержден материалами дела. Законность и обоснованность проведенных следственных и процессуальных действий, а также предъявленное обвинение проверено Генпрокуратурой при направлении дела в суд и установлено вступившим в силу обвинительным приговором.

TUT.BY в Следственном комитете рассказали, что указанный следователь не был руководителем следственной группы, не мог влиять на принятие основных решений по уголовному делу, в том числе по квалификации преступления. Брак с бывшей супругой осужденного был заключен в 2018 году, то есть после вступления в силу обвинительного приговора. И юридическим фактом является заключение брака, а не личные симпатии, отмечают в СК.

— С позицией Следственного комитета я не согласна, — говорит Лариса. — Буду обращаться в КГБ и Администрацию президента.