Какие исследования начнут проводить в 2020 году, и какие экспертизы для физлиц под запретом? Рассказывает Андрей Швед

Источник материала:

Новости Беларуси. Уже в апреле седьмой день рождения отметит Государственный комитет судебных экспертиз – ведомство уникальное не только для постсоветского пространства, но и для всего мира, сообщили в программе «Неделя» на СТВ. Он был создан по поручению Президента практически с нуля, и сегодня без экспертных заключений комитета не обходится ни одно расследование.

На неделю председателя Госкомитета судебных экспертиз Андрея Шведа принял глава государства.

«Если есть эффективность, тогда не надо систему ломать». Александр Лукашенко принял с докладом Андрея Шведа

После встречи с Президентом Андрей Швед рассказал, что только в 2019 году Государственный комитет судебных экспертиз провел почти 284 тысячи исследований, больше всего – для подразделений Следственного комитета и органов внутренних дел.

Интервью «Недели» с Андреем Ивановичем.

Юлия Огнева, СТВ:
После разговора у Президента достаточно много уже информации было. Постараемся не повторяться. Давайте не с того, что есть, а с того, что будет. Что планируете на 2020 год с точки зрения новых исследований?

«Мы в этом году начнем производить взрыво-технологические экспертизы»

Андрей Швед, председатель Государственного комитета судебных экспертиз Беларуси:
Во-первых, в этом году мы впервые начнем производить взрыво-технологические экспертизы. Это очень востребованное направление. Наши специалисты будут отвечать на комплекс вопросов, связанных с несчастными случаями на производствах. Условно говоря, где-то что-то взорвалось на каком-то предприятии – это будет объект отдельного экспертно-судебного исследования.

«Расширим перечень исследований ДНК животных»

Мы также в этом году расширим перечень исследований ДНК животных. В первую очередь идет речь о делах о браконьерстве. Наши специалисты будут устанавливать ДНК еще трех новых видов, в первую очередь животных, занесенных в Красную книгу, или тех, на которые есть определенные ограничения при охоте.

«Мы внедрим в практику экспертизу, связанную с установлением происхождения растительных наркотических средств»

В этом году мы внедрим в практику экспертизу, связанную с установлением происхождения растительных наркотических средств. Как правило, крупные партии идут из одного региона, и для правоохранителей очень важно, если есть такая возможность, установить, откуда поступает конкретная партия наркотических средств. Тогда можно отслеживать сам трафик и попытаться выйти непосредственно на тех, кто первоначально формирует вот эти партии наркотиков.

Большая работа у нас начата, и предстоит ее завершить, по автоматизации всех процессов, по созданию единой базы всех судебных экспертиз, исследований, баз данных. Всё это замкнуть в одно единое кольцо, в одну систему, которая будет доступна не только для наших специалистов, но и в определенном сегменте для наших коллег из правоохранительных органов для того, чтобы они могли оперативно получать ту или иную значимую для них информацию.

Юлия Огнева:
Помогают ли белорусские исследования в раскрытии транснациональных преступлений? Если можно, с примерами.

О раскрытии транснациональных преступлений: «Наши правоохранители изъяли самую крупную за всю историю Беларуси партию героина»

Андрей Швед:
Конечно. Наиболее яркие примеры можно привести по борьбе с наркотрафиком, когда наши специалисты по поручению правоохранительных органов исследуют партии наркотиков, которые не только изымаются, но и в оперативных целях представляются нами исследования для того, чтобы сопровождать эти наркотические средства для выявления всей цепочки посредников, отправителей, получателей и т. д.

Наиболее яркое исследование мы проводили в прошлом году, когда наши правоохранители изъяли самую крупную за всю историю Беларуси партию героина. Речь шла о сотнях килограммов. Наши специалисты принимали непосредственное участие в производстве экспертизы этих наркотических средств.

Юлия Огнева:
В своем интервью вы говорили о том, что совсем недавно удалось раскрыть убийство 1997 года – казалось бы, то, которое уже и не раскроется никогда. Есть ли еще примеры резонансных долгоиграющих расследований, которые удалось завершить благодаря вашим исследованиям?

Андрей Швед:
Таких примеров с каждым годом все больше и больше. Если брать наиболее свежие, то это, например, серия изнасилований девочек в Минской области в районе города Заславля. Долгое время они оставались нераскрытыми. Благодаря базе данных ДНК удалось выйти на след преступника и его изобличить.

О внесении веществ в список запрещенных: с момента обнаружения этого вещества до внесения его в список уходит несколько суток

Юлия Огнева:
Мы уже затронули тему наркотрафика. Насколько я знаю, очень оперативно все новые вещества попадают в список запрещенных. Расскажите, каков процесс попадания в этот список?

Андрей Швед:
Наши специалисты круглосуточно мониторят всё информационное пространство. Мы общаемся с нашими коллегами из правоохранительных органов за рубежом. И как только узнаем, получаем достоверную информацию о том, что где-то на территории какого-то государства появилось новое, неизвестное нам наркотическое вещество, наши специалисты анализируют его состав предварительно, устанавливают формулу. И дальше по нашей инициативе это вещество оперативно вносится в список запрещенных. Как правило, с момента обнаружения этого вещества, его определения до момента внесения в список уходит несколько суток.

Юлия Огнева:
А насколько прирос список, например, в прошлом году? Может быть, уже в этом что-то внесли?

Андрей Швед:
Всего с того момента, как была внедрена в 2014 году эта практика (она уникальная, существует только в Республике Беларусь), по нашей инициативе было внесено 225 новых веществ, в 2019 году – 10. В этом году пока еще ни одного. И это хорошо.

«Мы ощущаем постоянное увеличение интереса физических лиц в производстве различного рода исследований»

Юлия Огнева:
Насколько востребованы услуги комитета судебных экспертиз у физических лиц?

Андрей Швед:
С момента образования Государственного комитета мы ощущаем постоянное увеличение интереса физических лиц в производстве различного рода исследований, притом сегмент с каждым годом расширяется. Если мы начинали традиционно с исследований ДНК на отцовство, то сейчас люди к нам обращаются по разным вопросам. Кто-то хочет восстановить информацию на каком-то носителе, кто-то хочет восстановить изображение, кто-то хочет восстановить текст, который был написан. И так далее, и так далее. Мы для физических лиц проводим любые исследования – такие же, как и для наших правоохранительных органов.

Юлия Огнева:
А самая популярная услуга, зачем к вам обращаются?

Андрей Швед:
Установление отцовства.

«По заказу физического лица мы не производим экспертизу по установлению причин смерти»

Юлия Огнева:
А какие экспертизы вы не выполняете по заказу физического лица?

Андрей Швед:
По заказу физического лица мы не производим экспертизу по установлению причин смерти. Это исключительно по постановлению органов, ведущих уголовный процесс.

Мы не проводим экспертизы, например, на определение вменяемости или невменяемости в уголовно-правовом смысле. И ряд других исследований, которые нами проводятся исключительно по решению органов, ведущих уголовный процесс.

Юлия Огнева:
Скажите, это дорого – провести у вас экспертизу?

Андрей Швед:
В зависимости от вида или подвида исследования и количества объектов.

Юлия Огнева:
Вот сколько стоит установление отцовства?

Андрей Швед:
Если речь идет о классической схеме – мама, папа и ребенок – чуть больше 200 рублей.

«Мы делаем всё для того, чтобы по максимуму исключить ошибки наших специалистов»

Юлия Огнева:
Ну и последний вопрос: заключение ваших экспертов – это истина в последней инстанции?

Андрей Швед:
Это должен быть неоспоримый элемент истины в любом деле. Мы делаем всё для того, чтобы по максимуму исключить ошибки наших специалистов.