Спасибо организаторам «выборов»: то, что еще вчера принималось как допустимое, сегодня считается отвратительным

Ограничусь одним примером из интервью британским СМИ (октябрь 2012 г.): «Да нет у меня ресурса для диктатуры. Вы понимаете? Ресурса нет! Даже Россия себе диктатуру позволить не может».

Иное дело авторитаризм, основанный не на поддержке, а на пассивности населения! Пассивные есть не просят. Что уж тогда говорить о предъявлении требований. Пассивные – специалисты по негативной адаптации. На ухудшение материального положения они отвечают снижением своих потребностей, последовательно переходя от копченой колбасы к ливерной. 

Но у авторитаризма, как и у любого промежуточного состояния, есть своя Ахиллесова пята. Он неустойчив. Поэтому сказав «А», автократ вынужден со временем произнести и «Б», тем самым обрекая себя на ресурсный голод. 

Однако не зря родное государство для народа с каждым годом все больше внимания уделяет IT-сектору. 

«Главная экономическая драма тоталитарного государства, - поясняет российский экономист Александр Аузан, - была в том, что следить за всеми своими подданными чрезвычайно дорого. В 1947 г. Сталин значительно сократил аппарат МГПР (Московская городская партийная разведка), потому что уже не хватало отдельных квартир для всей агентуры. Мосгорисполком и МГК партии пожаловались вождю, и выяснилось, что все проедается, потому что эту огромную систему невозможно содержать. А при цифровизации возможно».

Опыт китайских товарищей, активно внедряющих систему социального кредита с помощью инструментов массового наблюдения и технологий анализа больших данных, тому наглядное подтверждение. 

IT-технологии и резиновые дубинки, как это продемонстрировали последние события, органично сочетаются под крышей государства для народа. Их симбиоз выступает в роли основного интегратора белорусского общества. От своих соседей мы, в частности, отличаемся тем, что команды избивать и калечить белорусов дают не из Кремля, а из Дворца Независимости. Иначе и быть не может в суверенном государстве.

Что касается законов, то в государстве, в котором указы и распоряжения его главы имеют обязательную силу (Конституция РБ, статья 85), способность законов интегрировать атомизированных граждан в нацию близка к нулю. Т.к. в полном соответствии с советской традицией, закон у нас - что дышло: куда повернешь - туда и вышло.

Подкреплю сказанное примером, позаимствованным у аналитика Сергея Михайлова: «Показательна судьба Людовика XVI и Николая II. Можно по-человечески очень сочувствовать французскому королю, но судебный процесс над ним происходил в новоизбранном Конвенте, в свободных дискуссиях, в присутствии защитников, а приговор состоялся благодаря незначительному перевесу голосов при достаточно серьезных аргументах обвинения. Принимая все претензии к революционной юстиции Конвента, она не идет ни в какое сравнение с бессудным расстрелом в подвале дома Ипатьева по тайному приказу, без малейших признаков законности». 

Подобные расстрелы имели место и в новейшей истории Беларуси. И кто даст гарантию, что они не повторятся?

О том, что Германия при Гитлере поднялась благодаря сильной власти, благодаря тому, что вся нация сумела консолидироваться и объединиться вокруг сильного лидера, белорусам доходчиво объяснили еще в первые годы независимости. 

Вот только жаль, что при этом забыли описать итог деятельности сильного лидера. Германии она обошлась в 7 млн., а Европе – в 50 млн. жизней.

В Беларуси начальный этап постперестроечной авторитарной консолидации также сопровождался экономическим ростом. Но вот уже 10 лет как средняя зарплата неспособна закрепиться на отметке в 500 долларов. Очередной успех оказался временным. После 9 августа курс поплыл, а вместе с ним поплыли и надежды на сохранение рублевых сбережений.

Но не будем о грустном. Не исключено, что все мы стали не только свидетелями, но и участниками процесса, который американский экономист, Нобелевский лауреат Роберт Фогель назвал бы «переворотом вкусов и предпочтений».

В качестве примера в своих работах Фогель ссылался на отмену рабства в США. Ни экономическая эффективность, ни спрос со стороны Европы на хлопок не устояли, после того, как массовое сознание стало считать отвратительным то, что еще вчера принимало как допустимое.

Специфика выборов, разработанная государством для народа в 1996 г., ни для кого в Беларуси не являлась тайной. То, что десятки тысяч регулярно реализовывали, миллионы принимали пусть и без щенячьего восторга, но и без позывов к рвоте.

Но кризис на то и кризис, чтобы в условиях резко возросших межличностных коммуникаций имитационная природа белорусской демократии стала для большинства белорусов неприемлема. В этом и заключается одно из главных последствий прошедших «выборов», и с помощью дубинок былое статус-кво не вернуть.