Юрий Дракохруст. Саммит "Восточного партнерства": Беларусь как европейский Азербайджан

Источник материала:

Общее ощущение от Рижского саммита "Восточного партнерства", состоявшегося на этой неделе – разочарование. Грузия и Украина не получили желанного ими безвизового режима с ЕС, Беларусь – соглашения об упрощении визового режима. Конфликт, разгоревшийся из-за нежелания Минска и Еревана подписывать итоговый документ саммита с формулировкой о "незаконной аннексии Крыма", был, пожалуй, одним из немногих ярких событий на этой встрече в верхах.

Юрий Дракохруст, обозреватель белорусской службы Радио "Свобода". Кандидат физико-математических наук. Автор книг "Акценты свободы" (2009) и "Семь тощих лет" (2014). Лауреат премии Белорусской ассоциации журналистов за 1996 год. Журналистское кредо: не плакать, не смеяться, а понимать. Фото: Вадим Замировский, TUT.BY

Блог Юрия Дракохруста на Радыё Свабода >>>

Тем не менее этот саммит может стать своеобразным раздорожьем, концептуальной развилкой для всей этой инициативы, начатой ЕС 6 лет назад. И спор, возникший из-за крымского "яблока раздора", особенно выпукло продемонстрировал кризис "Восточного партнерства" как такового.

К слову, за кадром остался еще один конфликт, которым сопровождался саммит. Президент Александр Лукашенко в Ригу не поехал, как не ездил и на все предыдущие саммиты Партнерства, хотя на сей раз его, судя по всему, ждали. Но не поехал туда и президент Азербайджана Ильхам Алиев, который на всех предыдущих саммитах Партнерства был. Сообщалось, что в Риге азербайджанская делегация выступила со своим демаршем, потребовав включить в итоговую декларацию пункт с недвусмысленной позицией участников по Карабаху, угрожая в противном случае не подписать декларацию.

Судя по всему, азербайджанцев, как и белорусов и армян в связи с пунктом о Крыме, как-то уговорили, как стало известно, уже после саммита председатель Европейского Совета Дональд Туск имел долгий телефонный разговор с Алиевым, из-за чего итоговая пресс-конференция началась с опозданием на час.

Кстати, эти два сюжета некоторым образом перекликались. Возражения Беларуси заключались не в том, что формулировку насчет "незаконной аннексии Крыма" следует исключить, поскольку, по мнению Минска, имело место всецело законное воссоединение исконно русской земли с матерью-Россией. Мнение заключалось в том, что публичное определение правых и виноватых в конфликте не будет способствовать его разрешению.

Возможно, это мнение было и ошибочным, но в вопросе Карабаха аналогичное мнение разделяли все, кроме, разумеется, Азербайджана. Не исключено, что именно упоминание Крыма в проекте декларации побудило Баку настаивать на том, чтобы и в карабахском конфликте были названы правые и виноватые. А вот этого уж никто не хотел делать. В итоге участники поддержали формулу о желательности продолжения переговорного процесса по Карабаху и предостерегли от попыток решения конфликта немирным путем.

Иными словами, новый конфликт в Украине обострил старые, которые никуда не девались. И обнажил хрупкость, неустойчивость всей прежней модели "Восточного партнерства", в которое пытались собрать страны очень разные, с разными общественно-политическими системами, а то и находящиеся в состоянии "замороженного" военного конфликта.

Возможно, под впечатлением общения с белорусскими дипломатами и с г-ном Алиевым, Туск на итоговой пресс-конференции заявил, что "позиция Азербайджана и Беларуси — пример того, что сотрудничество ЕС со странами Восточного партнерства должно принимать дифференцированные формы", добавив, что Евросоюз намерен строить отношения с Беларусью "в своеобразном формате". Более резко и недвусмысленно ту же мысль во время работы саммита высказал председатель Европарламента Мартин Шульц: "Восточное партнерство" в отношении стран вроде Азербайджана и Беларуси, внутреннее устройство которых несоединимо с ЕС и нашими базовыми ценностями, также отягчает саммит".

Иными словами, лидеры ЕС, устами Туска дипломатично, устами Шульца – грубо и ясно, определили "двоечников" Партнерства, тех, кто в нем лишний.

Впрочем, в некоторое оправдание названных держав стоит сказать, что их внутреннее устройство было примерно таким же, как и сейчас, в 2009 году, когда их приглашали в создаваемое "Восточное партнерство". Так что, как говорят украинцы, "бачилы очи, що купувалы".

И в самом деле вряд ли очи на природу белорусских и азербайджанских партнеров открылись у представителей ЕС только сейчас, конфликты на саммите стали, скорее всего, лишь поводом для того, чтобы раздражение и разочарование выплеснулись на поверхность.

Но, судя по всему, этому "прозрению" способствовало и еще одно обстоятельство – то, что кризис самой идеи "Восточного партнерства" был вызван не только ее неудачами, но и ее успехами. Дело в том, что и "отличники" евроинтеграции в рамках Партнерства оказались в нем в определенном смысле лишними. Да, на саммите, к большому огорчению Тбилиси и Киева, не удалось подписать соглашения о безвизовом режиме. Скорее всего, как было заявлено в декларации саммита, это произойдет до конца нынешнего года. Или до середины следующего. Или до конца 2016-го. В принципе, цель достижимая, Молдова безвизовый режим получила еще в прошлом году. Однако при всей ее важности – цель все же локальная. Она будет достигнута. И что потом?

Декларация учредительного саммита "Восточного партнерства" 2009 года обещала странам-партнерам ассоциацию, зону свободной торговли и безвизовый режим с ЕС. Молдова всего этого уже достигла, Грузия и Украина – в шаге от достижения. А большего Партнерство и не обещало.

И с этим связано еще одно разочарование Рижского саммита. Накануне его "отличники" Партнерства довольно недвусмысленно просили и даже немножко требовали от Евросоюза обозначить следующий институциональный шаг – перспективу, пусть даже далекую и туманную, членства в ЕС. И натолкнулись на каменную стену, на твердое "нет". Это "нет" было особенно обидным на фоне политики ЕС на Балканах. Черногория, Сербия и Албания статус полноценных кандидатов получили, Белград и Подгорица приступили к предметным переговорам с ЕС о членстве. Даже для Боснии нашли некий промежуточный статус "кандидата в кандидаты". "Отличники" "Восточного партнерства" не дождались и этого.

О причинах этого уже доводилось писать. Но, если продолжать метафору, получается, что "школа" "Восточного партнерства" теряет смысл с двух сторон. "Отличники" ее успешно закончили, в Риге им внятно объяснили, что в "университет" их в обозримом будущем не примут. Совершенствовать "знания" никому не запрещено, страны могут принимать европейские стандарты хоть из политической, хоть из экономической, хоть из правовой сфер и внедрять их у себя. В конце концов независимый суд, демократия и отсутствие коррупции - вещи полезные прежде всего для себя, а не только для вступления в ЕС. Но в цели, в "якоре", в "университете" "отличникам" евроинтеграции в Риге было отказано.

Но и "двоечники" прочно застряли в "первом классе", демонстрируя явное нежелание учиться именно в этой школе. Тогда что же тогда остается от "школы" "Восточного партнерства"? И во что она может превратиться, в чем может заключаться "своеобразный формат", о котором говорил Дональд Туск? Возможно, ответ кроется в его же словах, сказанных в интервью TUT.BY накануне саммита: "Цель "Восточного партнерства" и саммита в Риге - государственное строительство (state-building), Евросоюз готов помогать в этом, несомненно, сложном процессе, укрепления устойчивости – внешней и внутренней - у наших восточных соседей".

Устойчивость, конечно, можно понимать по-разному. Можно считать, и многие в Европе так и делают, что залог устойчивости – это демократия, что автократии внутренне неустойчивы, что режимы, кажущиеся вечными, обрушиваются в одночасье. Но тогда идеал и образец устойчивости – это то, что предлагалось и предлагается в "Восточном партнерстве", и в чем Беларусь не очень преуспела. Ну а с точки зрения обыденных представлений об устойчивости: конфликтов с соседями у Беларуси нет, этнических и прочих острых конфликтов внутри страны нет, ни на Донбасс, ни на Приднестровье, ни на Абхазию нет и намека, контроль над всей территорией страны налицо (по мнению некоторых, даже и до болезненности отеческий), вклад в дело мира в Европе Беларусь, как площадка для переговоров по Украине, исправно вносит.

Если так смотреть, то получается не "двоечник", а как бы не "отличник". Правда, не в той "школе". Ну так "школа" меняется. В ЕС давно было объявлено о пересмотре взгляда на всю политику соседства, то есть не только с восточными, но и с южными соседями. Ну а южные соседи – известно кто. Такие столпы демократии, как Египет, Марокко, Алжир, Ливия. В Египте власти оппозиционеров пачками расстреливают, в Ливии вообще война всех против всех. Так на таком фоне Беларусь просто светоч.

Не исключено, что трансформация политики соседства будет, в частности, означать "перевод" Беларуси (и Азербайджана) из "школы" Партнерства в другую и сильное изменение взгляда на них. Как стало известно канцлер Германии Ангела Меркель во время приезда в Минск на переговоры по Украине спросила Александра Лукашенко, когда он освободит политзаключенных. "Да нет у нас политзаключенных", - ответил он гостье.

Конечно же нет. Как и у президента Египта Абделя Фаттаха аль-Сиси нет. Потому что часть уже расстреляна, а труп политзаключенным быть не может, а те, кого судят и кто сидит – так это же лица, "совершившие конкретные уголовные преступления".

Такое изменение ракурса европейских взглядов на Беларусь, безусловно, порадует белорусские власти. Об этом говорил и министр иностранных дел Владимир Макей в своем выступлении на саммите в Риге: не надо конфронтировать, не надо спорить о порядках, не надо нас обижать санкциями, давайте сотрудничать в сфере экономики. Поздней в беседе с журналистами он посетовал на то, что "благодаря этим так называемым политзаключенным" продвижение Беларуси в направлении Европы "немножко стопорится".

Не исключено, что наконец-то не будут спорить, обижать и конфронтировать. Правда, и стопориться тогда будет нечему. Какое движение в Европу может быть у азиатской или африканской страны? У хорошей азиатской или африканской страны. Там ведь тоже люди живут, со своим укладом, обычаями.

Ну и ладно, ну и не надо, своя гордость есть. Чем плохо быть Азербайджаном в географической Европе? Да ничем, в общем-то. Правда, есть по крайней мере одно "но". Границы, скажем, нигде нарушать нельзя. Но в Европе их совсем-совсем, взаправду нельзя. Будет не очень хорошо, даже России, если нарушать. Ну а в далеких странах…По-всякому бывает. Тот же Карабах формально азербайджанский, а фактически нет. И никто в мире особо по этому поводу не убивается. Кроме самих азербайджанцев, разумеется. То есть нельзя, конечно. Но ведь Азия-с. Живучи на погосте, всех не оплачешь.

Так что если с Беларусью, оказавшейся отнесенной к экзотическому и своеобычному афро-азиатскому миру как-то и когда-то случиться нечто подобное, то Евросоюз это, безусловно, решительно осудит. Но и все. Не свое же, не свои же.

Куда в рамках этой модели отнесут "отличников" "Восточного партнерства" - это хороший вопрос. В худшем случае, наверно, в категорию "Европы+", то есть региона по ценностям, по порядкам европейского, но очень уж восточного. Принимать его совсем уж к себе опасно из-за неизбежного конфликта с Россией, но защищать и поддерживать его надо, потому что все же свои.

На саммите "Восточного партнерства" в Риге про такие сценарии прямо никто не говорил. Но и ход саммита, и общая логика развития "Восточного партнерства" делают эти сценарии весьма вероятными. И не исключено, что в будущем точкой отсчета "афроазитизации" Беларуси станут именно эти несколько дней в мае 2015 года.

Приглашая в 2009 году Беларусь в "Восточное партнерство", ЕС посчитал страну Европой. Своеобразной, гипотетической, но все же Европой.

Ошибочка вышла. С кем не бывает.

Мнение авторов может не отражать точку зрения редакции TUT.BY.

Теги: Минск