ДЖОРДЖ БЛЕЙК: ОРИЕНТИР В ТУМАНЕ РАЗВЕДКИ

Разведка — это глаза и уши государства. Она не дремлет даже тогда, когда руководство страны спит. Причем не только в буквальном, но и в переносном смысле слова… Но разведка — это еще и длинные руки, которые могут залезть гораздо дальше тех пределов, что положены общепризнанными международными законами или правилами хорошего тона. Именно поэтому разведки, точно Золушки, так часто стыдятся — и одновременно так высоко ценят ее услуги! А еще разведка — это козел отпущения: власть предержащим очень легко свалить на безвестных солдат невидимого фронта свои огрехи, глупости и даже преступления. Тем более что солдаты эти давно привыкли не только годами хранить тайну, но и молча сносить любые несправедливости, выпавшие на их долю.

Сегодня мы поговорим о счастливом разведчике. Счастливом потому, что никто не пытался сделать его пресловутым козлом отпущения: так уж ему повезло! И повезло дважды, ибо, несмотря на то, что он жив по сей день (слава тебе, Господи!), никто не осмелился бросить в него камень. Никто не винит его и за то, что он, Джордж Блейк, британский подданный, служил безопасности и спокойствию Советского Союза. А, значит, и нашей безопасности.
Родом наш герой из Голландии. Появился на свет он в далеком 1922-м году в городе Роттердаме. Конечно, воспитываясь в глубоко религиозной семье, он и сам не мог бы подумать, что когда-нибудь станет одним из лучших агентов самой лучшей в мире — и притом безбожной! — советской разведки под псевдонимом «Гомер». Впрочем, вот это как раз и естественно: лучшее всегда тянется к лучшему.
А тем, кто сомневается, что советская разведка была лучшей в мире, достаточно напомнить несколько фактов.
Первый — из теории и практики разведки. Как вы думаете, сколько нужно времени на то, чтобы с нуля создать в какой-либо стране разведывательную сеть, надежно действующую и поставляющую более-менее достоверную информацию? Как минимум сорок лет. Доказано веками. А у советской разведки между двумя смертельными войнами — гражданской и Великой Отечественной — было не более 20 лет!
Впрочем, иностранный отдел ОГПУ и военная разведка Красной Армии вынуждены были действовать еще быстрей — на опережение. И уже к концу 20-х годов они охватили широкой и невидимой сетью своей немногочисленной тогда агентуры пространства от Дальнего Востока, от США — и до Европы, до самого Северного Альбиона. И это факт второй!
А что касается Англии, давно и крепко державшей в своих руках пальму первенства по шпионскому делу, то это была не только старейшая в мире, но и первейшая разведка, с которой советской власти пришлось столкнуться, едва-едва она стала властью. Сидней Рейли, британский резидент в Петрограде, при помощи террориста Савинкова и на деньги Черчилля, а также на личные сбережения будущего чешского президента Массарика (который их получил от немецкого Генштаба) готовил покушение на жизнь Ленина, которое едва удалось сорвать. И это были «первые уроки», преподанные СИС («Сикрет интелидженс сервис») Дзержинскому и его ближайшим помощникам.
«Ученики» и их преемники превзошли своих «учителей». Да так, что те об этом и не догадывались. И это факт третий, который сам по себе — высший пилотаж разведки. Не прошло и десяти лет, как в ловушку, расставленную ГПУ, последовательно попались сначала Савинков, а там и сам Рейли: им не удалось уйти от возмездия. Да и их хозяева в Лондоне, хоть и не сидели на Лубянке, зря чувствовали себя в безопасности. Как выяснилось уже потом, в 60-х, во время Второй мировой войны СИС, сама того не зная, стала самой просоветской секретной службой Запада — ее высшее руководство около 20-ти лет находилось под контролем КГБ. Во всяком случае, управленческие коридоры британской разведки, точно кекс изюмом, были буквально нашпигованы тогда советскими агентами. Самым высокопоставленным из которых оказался (пока!) заместитель начальника МИ-6 Ким Филби, параллельно отвечавший за связь британцев с ЦРУ, а также возглавлявший знаменитую «кебриджскую пятерку» (хотя некоторые говорят о шестерке) советских разведчиков.
«Кембриджская пятерка» входит в элиту советских разведчиков наряду с Рихардом Зорге, Николаем Кузнецовым, Рудольфом Абелем (Фишером), Кононом Молодым (Лонсдейлом). Герой нашего повествования Джордж Блейк хотя и закончил курсы русского языка в Кембридже, в «кембриджскую пятерку» или шестерку не входил. Но он тоже состоял в руководителях СИС — занимал в разное время должности заместителя руководителей как раз тех подразделений «сикрет сервис», которые работали непосредственно против СССР и его союзников!
Но даже «кембриджская пятерка» — это провалившиеся агенты, о подвигах которых стало известно только потому, что их разоблачили, а, вернее, предали. И если они — лучшие советские разведчики, что же тогда говорить о тех, кто не провалился? О чьих подвигах ничего не известно? Чьи виртуозные операции до сих пор не то что не раскрыты, а и вовсе не вызывают подозрений? И кому до сих пор всецело доверяют, кого ставят в пример западным разведчикам и политикам? И чьи имена, быть может, никогда, даже через сто лет, так и не станут известны благодарным потомкам.
Безвестность — вот высшая награда разведчику! И высшая оценка его труда.
Но как же нам, простым людям, составлять свои суждения об уровне разведки? На что ориентироваться? На то, что неизвестно?!
Именно поэтому Джордж Блейк для нас — один из редких ориентиров в туманном мире разведки. Ориентир ценный, ибо подлинный. И такой же героический, как и все, что касается беззаветного служения Родине и справедливости.
…Когда Джорджу стукнуло восемнадцать, его городишко Шевинген близ Гааги, где он тогда жил, как и всю остальную Голландию, оккупировали немцы. И Джордж возненавидел «швабов», ибо с молоком матери впитал веру в добро, в Бога и в лучшую долю человечества. Библейские постулаты он буквально перелагал на практику жизни, и в такой чистой системе ценностей фашисты логично становились абсолютным злом, с которым Блейк решил бороться. Несмотря на свои восемнадцать, Джордж в это время — худенький щуплый юноша, который вполне мог смахивать на старшеклассника. Со школьным ранцем за спиной и в гимназической форме Блейк и стал одним из лучших связников голландского Сопротивления. Он был способен проскочить под носом у любого патруля, не вызывая подозрений.
Впрочем, одним из лучших он был не только в голландском Сопротивлении.
В 1990-м году, уже проживая в Советском Союзе, Блейк издал в лондонском печатном доме «Jonathan Cape» автобиографическую повесть «Иного выбора нет», самим названием намекая на предопределенность своей неординарной судьбы. Книга вполне откровенная, точно передающая душевную эволюцию героя, раскрывающая некоторые тайные страницы биографии автора, но четко и умело следующая законам жанра. Блейк умалчивает о том, о чем все еще нужно молчать, и как бы выводит за скобки определенные события. Причем столь мастерски, что читатель этого даже не замечает. Но самое главное — мэтр разведки слегка сглаживает важнейшие повороты собственной судьбы, он как бы умаляет их драматизм, показывая себя не героем, а обыкновенным человеком. Мы же попытаемся раскрыть кое-какие важные «скобки» и показать, что Блейк — далеко не простой человек, оказавшийся в центре рискованных событий. Наоборот, он, можно сказать, намеренно конструировал собственную героическую судьбу.
Взять хотя бы, когда он был связником. Сам Блейк пишет, что, поработав в Сопротивлении пару лет, он вдруг решил перебраться в Англию. И это ему удается! Мало того, на острове его сразу же зачисляют в военно-морское училище…
Вы можете себе представить юношу, который во время мировой войны вдруг решает на собственный страх и риск пересечь границу между рейхом и Великобританией, проходящую по холодному проливу Ла-Манш? И не просто границу — вооруженный фронт между двумя враждующими коалициями?! Естественно, это можно было проделать только с помощью британской разведки, с которой Блейк тогда еще якобы даже не был знаком. Но факты говорят, как мы видим, об обратном: Блейка активно использовали голландские подпольщики, а затем и их британские кураторы. Прошел он со своим «рюкзачком» не одну только Голландию, а чуть ли не всю Европу. Чем и заслужил приглашение на остров.
В действительности, молодой Блейк добирался на Альбион кружным путем: не через Ла-Манш, а через неоккупированную немцами зону Франции, затем Испанию, а затем уже через Гибралтар. И на британскую землю он впервые ступил не в Саутгемптоне, а в Ла-Линеа, то есть фактически еще на континенте. Такой далекий «объезд» уж больно напоминает обычные шпионские тропы, да и двигался он по классической «эстафете», выстроенной британской разведкой. Блейк сам намекает на это, рассказывая, как еще на французской территории прибыл с «рекомендательным письмом» в американское консульство: «Меня провели в кабинет молодого человека, который был очень похож на англичанина. Через два года я столкнулся с ним в коридоре Главного управления разведки в Лондоне и узнал, что он действительно англичанин и сотрудник разведки». Поистине, счастливая «случайность»!
Можно не сомневаться, что на самом деле Блейк уже тогда добился заметных успехов на разведывательном поприще в качестве начинающего агентурщика, и эти успехи, а также великолепное знание обстановки в оккупированной Европе предопределили его переброску на остров — для повышения квалификации. То, что вместо разведки он почему-то целый год обучался в военно-морском училище — обычная процедура для вернувшихся из «командировки» агентов. Их помещают на «карантин», всячески проверяя и убеждаясь, что их не перевербовали, а уж затем снова допускают «к станку». Только вот юный Джордж тогда еще не ведал этой «тонкой» процедуры, и когда его по окончании училища почему-то вдруг направили на курсы водолазов, занервничал. Какие водолазы, когда он хочет в разведчики!
Как настоящий шпион, Блейк решил подхлестнуть события. В книге он пишет, что у него внезапно обнаружилась «непереносимость глубины». Но можно почти не сомневаться: на первом же глубинном погружении он изобразил, что теряет сознание — и его списали на берег. Что же оставалась британской разведке? Прекратить проверку и ввести нового кадрового разведчика в дело.
Как вы думаете, куда именно? Ну, конечно он занялся подготовкой британских шпионов, забрасываемых на голландскую территорию. Но самое интересное (для нас), что отдел П-8, заместителем начальника которого стразу же стал Блейк, организационно входил в управление с «очень сладким», как сказали бы в советской разведке, названием: Управление Скандинавских стран и Советского Союза…