Земский доктор

Источник материала:

В практике сельского врача из Шкловского района было столько удивительных историй, что из них получились бы рассказы не хуже булгаковских “Записок юного врача”

Врач Тадеуш Обуховский там, где живет, в особом представлении не нуждается. О нем уважительно говорят не только коллеги, но, что еще более ценно, многочисленные пациенты. Кого-то он в прямом смысле спас, кого-то ободрил в трудную минуту, оказав помощь. За плечами сельского доктора тысячи визитов и консультаций, сотни ночных вызовов, а еще операции, за которые возьмется не каждый столичный хирург.

Гранит науки

— Я учился в Гродненском мединституте, — вспоминает доктор Обуховский. — В то время к нам задолго до распределения приезжали так называемые купцы — представители облздравотделов. Чиновник из Могилевской области расхваливал, как хорошо там будет работать молодым врачам. Будучи сельским парнем, я предпочитал вначале увидеть все своими глазами, а потом уже делать выводы. Инкогнито поехал в деревню Черноручье Шкловского района, где мне предлагали должность главного врача. Посмотрел и решил, что туда — ни ногой! Почему? В старом поповском доме в годы оккупации во время Великой Отечественной войны была немецкая конюшня, потом ее приспособили под участковую больницу с тремя палатами. Сами понимаете, что это было за медучреждение. Но прежде чем уезжать со Шкловщины, все-таки решил познакомиться с главным врачом района. Я только пришел к нему, а он сразу предложил: бери халат, привезли роженицу, пойдем вместе “рожать”. И мы действительно приняли роды. Именно этот человек уговорил меня остаться в Черноручье, пообещав, что там построят новую больницу. Так и было! В течение четырех лет возвели новое здание больницы на 50 коек. Потом после окончания мединститута в Гродно сюда же приехала на работу и моя жена. Вскоре в нашей семье появились две дочери. И спустя восемь лет, когда пришло время отправлять детей в школу, мы решили переехать в Шклов. После этого всю свою жизнь работали здесь в  райбольнице. Я — заведующим терапевтическим отделением, а жена — заведующая гинекологическим отделением.

На круги своя

— А как вы оказались в сельской амбулатории?

— После выхода на пенсию решил вернуться к тому, с чего, собственно, начал. Раньше как главному терапевту района мне по два-три раза в месяц приходилось выезжать в район на консультации, поэтому я хорошо представлял, что меня ждет. Попав в Каменолавскую амбулаторию, которая приблизительно 16—17 лет после сдачи не знала ремонта, ничему не удивлялся, а, засучив рукава, начал работать, пообещав всем сотрудникам, что наше учреждение станет образцовым. Пришлось обить немало порогов, но в 2010-м здесь мы все-таки сделали капитальный ремонт здания. На второй стройке я чувствовал себя более уверенно, как настоящий строитель. И мне это было по душе.

— Знаю, что многие, поступая в медицинский вуз, мечтают о карьере хирурга.

— Для меня хирургия осталась несбывшейся мечтой. Но я ни разу не пожалел, что случилось так, а не иначе. Даже детей привел за собой в медицину. Мы с женой мечтали, чтобы одна из них стала терапевтом, как я, а вторая — гинекологом, как мать. Так и вышло. Оксана и Оля окончили тот же вуз, что и мы, теперь работают врачами в Могилеве. У одной из них муж тоже врач, реаниматолог. У нас большая медицинская семья. Нетрудно догадаться, о чем говорим, когда собираемся за столом. Конечно, о медицине...

Когда я работал в Шклове, приходилось довольно часто дежурить. В больницу нередко поступали больные, которым требовалась операция, и  я ассистировал хирургам. Как-то в очередное дежурство в новогоднюю ночь в больницу поступил больной прямо с праздника. В хозяйстве, где работал этот человек, отмечали Новый год. Он встал, чтобы произнести тост, а сидящий рядом сосед решил пошутить и поставил табурет ножками вверх. После тоста мужчина опустился на свое место, да так неудачно, что ножка табурета пробила в его теле все, что возможно, застряла перед передней брюшной стенкой недалеко от пупка. Этого человека привезли в больницу в тяжелейшем состоянии. Его  более трех часов оперировали трое врачей райбольницы. Злая шутка соседа обошлась мужчине очень дорого. Бедолагу потом оперировали в Москве и Минске раз двенадцать, потому что полученная рана никак не заживала. Он на всю жизнь остался инвалидом.

— Значит, врач в районной больнице — больше чем врач?

— Верно. И швец, и жнец и на дуде игрец (смеется). Знаете, сельская медицина сейчас возвращается к своим истокам — к практике земских врачей, которая уже доказала свою состоятельность. Врач общей практики на селе — это, по сути, земский врач. Правда, сейчас такие доктора не принимают роды. А раньше, когда я работал главврачом в Черноручье, мне приходилось это делать. И не однажды. В моей практике был потрясающий случай. Помню, зимой, ночью звонит мне тракторист, из деревни, которая находится в шести километрах от участковой больницы. И сообщает, что его жена рожает, а голова ребенка застряла... Говорю ему: быстрее везите роженицу сюда, иначе худо будет. На улице минус 28 градусов, сильный мороз. Мужчина набросал сена в прицеп и повез к нам жену с еще не родившимся ребенком. Я вызвал акушерку, а сам поставил воду греть, чтобы быть готовым к родам. Женщину привезли практически нагую и жутко замерзшую. В темноте я быстро взобрался на прицеп, достал ребенка и стал оказывать женщине помощь. Это был непростой выбор — кого спасать в первую очередь? Женщине угрожала смерть из-за кровотечения. А поскольку ребенок был сильно переохлажден, то шансов выжить у него, к сожалению, было уже мало. Мы быстро оказали помощь матери, а потом взялись за новорожденного. И каково же было мое удивление, когда, столько времени проведя на холоде, он закричал?!

— Интересно, кем стал этот мальчик спустя годы?

— Знаете, я не однажды вспоминал события той ночи. И хотя я врач и должен оказывать помощь по первому зову, что всегда, собственно, и делаю, хочу все-таки сказать: в нашей жизни есть немало необъяснимого. Такое чувство, что небеса не хотели, чтобы этот ребенок родился. Он появлялся на свет и с первого своего вздоха прошел через страдания. Но рос, опередив всех своих сверстников, хотя и родился семимесячным, к тому же с врожденным пороком сердца. Из-за болезни парня не призвали в армию. Он начал пить. И в 21 год повесился... Как все это объяснить?!

Об отношении к врачам

— Профессия врача действительно трудна не только физическими, но еще и эмоциональными нагрузками.

— Это правда. В том же Черноручье не было современного транспорта. Чтобы не замерзнуть, ходил на вызовы в валенках и тулупе до пят. Ездил на ночные визиты на телеге с лошадью.  Но мне это не было в тягость. В медицине должны работать безотказные люди, которые всегда чувствуют ответственность за здоровье и жизнь человека и готовы жертвовать личными интересами. За годы врачебной практики у меня сформировался принцип — никогда никому не отказывать в помощи. Летом в дачных кооперативах проживает не менее 10 тысяч дачников, которые часто обращаются за помощью  в сельскую амбулаторию. И мы их всех принимаем, хотя могли бы и отказать.

— Врач на селе по-прежнему человек уважаемый?

— Что вы?! Так было раньше. А теперь отношение к доктору, можно сказать, потребительское. Меня возмущает, когда некоторые дети участников и инвалидов войны звонят в амбулаторию, чтобы доктор привез лекарство их отцу или дедушке. Приезжаю и вижу, что во дворе стоят несколько крутых иномарок. И никому из родственников даже не пришло в голову, что за препаратом для родного человека они могли бы и сами приехать в сельскую амбулаторию.

А как прикажете относиться к такому — в амбулаторию звонят дети стариков из Минска или Могилева и дают указания врачу посетить одинокую мать или отца! Спрашиваю: а вы сами давно навещали родителей? Или отключат телефон, или скажут, что это не имеет никакого значения. “Доктор, вы должны посещать своих пациентов” — и точка.

А иногда один и тот же пациент вызывает за месяц три-четыре раза врача на дом. Казалось бы, и нужды такой нет, а одиноким людям просто хочется поговорить... А ведь амбулатория обслуживает 32 деревни, полторы тысячи населения.

Но особую досаду вызывают алкоголики, которым доктор нужен, чтобы выписать бюллетень. Сорок процентов вызовов “скорой помощи” — к пьяным людям.

— Если сегодня начать все сначала?..

— Я мог бы стать строителем. Ведь построил участковую больницу, капитально отремонтировал сельскую амбулаторию, кроме того, своими руками возвел дом для семьи и еще два дома своим дочерям. На моем участке есть гараж, два погреба, баня. Впрочем, я мог бы стать и специалистом сельского хозяйства, ведь вырос в деревне, в крестьянской семье. Знаю, какой это тяжелый труд — работать на земле. С малых лет жал серпом, косил, работал в поле. Знаете, когда я взял кредит на строительство дома одной из дочерей, чтобы погасить его, выращивал тритикале. Урожай был отменный. Зерно продал, погасил кредит.

Сад для души... и внуков

— Есть ли у вас, кроме работы, увлечение для души?

— Очень люблю заниматься своим садом. Это для души и внуков. Когда-то и мой отец посадил сад, ухаживал за ним, а я, будучи мальчишкой, наблюдал за тем, что он делает. Теперь у меня рядом с домом растут восемнадцать яблонь, две груши, много вишен, абрикосовая слива, крыжовник, смородина, голубика. У нас все свое — картошка, капуста, свекла, кабачки, огурцы, томаты. Сейчас лето, встаю в четыре часа, чтобы успеть все полить в саду и огороде. А потом — на работу.

— С чем в жизни вам трудно смириться?

— С несправедливостью. От этого я страдаю.

— А кому вы никогда не протяните руки?

— Всем подам руку, даже врагам, потому что я — врач. И знаю, что когда-нибудь так случится, что даже неуважаемый мною человек обратится за помощью. И я ее обязательно окажу.

— Что для вас медицина, Тадеуш Антонович?

— Это вся моя жизнь...

Теги: знакомства, Гродно