Тест на материнство. Как решают судьбу детей, для которых разлука с мамой - единственная защита

Источник материала:

Отобрать у мамы ребенка… К сожалению, в некоторых случаях это единственный способ защитить малыша от собственных родителей. Корреспондент «СБ Беларусь Сегодня» побывала в семьях, где происходят подобные ситуации.

— А мишку, мишку с собой взять можно? — мне кажется, что трехлетняя Вика все прекрасно понимает и потому так спокойна — ни слез, ни истерики. И только взяв любимую игрушку в руки, по-взрослому вздыхает: — Мне же там скучно без мамочки будет.

А мамочка в это время спит на диване. Разбудить ее так и не смогли. По свидетельству соседей, пьяная гулянка в доме, давно требующем ремонта, продолжалась всю ночь. Пока девочку собирают в дорогу, прибегает бабушка, от нее разит перегаром.

— Вы куда дитя забираете? — по-хозяйски строго спрашивает женщина. — А потом моей дочери алименты плати?!

Действительно, как обязанному лицу, матери-одиночке придется-таки устроиться на работу, хотя в своей жизни она ни разу этого не делала. И, возможно, пройти курс лечения от алкоголизма. Иначе можно попасть в колонию. Но у непутевой родительницы еще есть шанс взяться за ум — на исправление дается полгода. После чего Вика вернется домой или официально получит статус ребенка, оставшегося без попечения родителей. Станет социальной сиротой.

Вместе с заместителем председателя комиссии по делам несовершеннолетних Юлией Василевской и главным специалистом отдела образования, спорта и туризма Железнодорожного района Витебска Юлией Алиповой мы едем в семью, где тоже недавно забрали ребенка в приют.

Юлия Василевская по дороге рассказывает:

— У нас сейчас две таких семьи. Обе находятся под строгим контролем. У них еще есть время, чтобы вернуть детей. Вопрос: захотят ли они это делать?

Пока мы приезжаем в Рубу, где живет 37-летняя Екатерина Павлова (имена и фамилии изменены. — Авт.), ее увозит милицейский уазик: даму обнаружили в сомнительном месте в компании таких же сомнительных друзей, но зато в весьма красноречивом состоянии. Женщина, незадолго до того временно лишенная права воспитания семилетнего Виталика, попыталась пойти врукопашную против милиционеров. И заработала административный арест. Ранее она была судима за кражу, а совсем недавно вернулась из «профилактория», где проходила принудительный курс лечения от алкоголизма. Судя по всему, не помогло.

Следующий адрес — дом 27-летней Карины Суховой. Полтора месяца назад из этого неухоженного барака забрали в дом ребенка двухлетнего Игоря. Условий для воспитания мальчика здесь явно не было — стены дома от сырости поражены грибком, в комнатах — кучи хлама, постельное белье в детской кроватке давно не стирано.

Сейчас специалисты осматривают свежевыбеленные потолки и новые обои на стенах. В доме намечается явный прогресс. Самой Карины мы не застали, зато смогли поговорить с ее сожителем Николаем. Тот утверждает, что они обязательно вернут ребенка. Мальчика, мол, он любит всей душой, как собственного сына, и жизни без малыша не представляет. Сам днем работает, а по вечерам делает ремонт в доме подруги. Карина пытается трудоустроиться.

— Все у них будет хорошо, — утверждает и бабушка, которая заглянула в гости и теперь жарит будущему зятю мясо с картошкой на электроплите. — Я вот 7 миллионов рублей в кредит взяла на стройматериалы, из пенсии как-нибудь выплачу. Карина сейчас ушла к сыну — ходит туда каждый день, завтра отправится работу искать.

Вроде бы все налаживается, бабушке обещают выписать разрешение на посещение внука. Но сомнения остаются — в прошлый раз эта же чинная с виду женщина находилась здесь под хмельком. Ее нынешний визит, а также картошка с мясом и порезанный на тарелке соленый огурчик наталкивают на определенные подозрения. Не укрылись эти моменты и от моих сопровождающих:

— Нужно будет вечером сюда заглянуть, — решают они. — Не Карину ли с горячительным так радушно ждут домашние?

При решении детских судеб тщательно анализируется каждая конкретная ситуация, проводится множество рейдов и проверок, горе-родителей вызывают на заседание комиссии по делам несовершеннолетних, где еще раз предупреждают: не измените образ жизни — на защиту детей встанет Декрет № 18. И только в том случае, если все эти меры не возымели действия, малыша отправляют в приют. Но и это не конец — у родителей еще есть шанс, вот только пользуются им не все.

Несколько лет назад из дома Галины Свиркуновой увезли двух дочерей. Потом лишили ее родительских прав. Младшую дочку забрал отец, и вначале школа и органы опеки нарадоваться не могли: заботливый папа старательно трудился, за малышкой смотрел. А потом, как и бывшая супруга, пошел по наклонной. На девочку времени оставалось все меньше. Когда приходили представители органов опеки и комиссии, заставали главу семейства нетрезвым. Тот оправдывался — вон соседу помогал курятник делать. Как было не выпить? А еще надо было траву косить, праздники светские и религиозные отметить… В итоге забрали 13-летнюю Дашу в приют. А через полгода папу лишили родительских прав.

Мы побывали в доме, где живет мать девочек, — добротный, кирпичный, строится банька, хороший огород. Дом, кстати, располагается неподалеку от полуразрушенной усадьбы ее бывшего мужа. Именно там, всего в сотне метров, росла в нищете девочка с отцом, но это ничуть не волновало Галину, которая воспользовалась моментом устроить свою личную жизнь.

Дверь нам сегодня открыла ее старшая дочь: после достижения совершеннолетия она вернулась к матери и уже успела сама родить ребенка. А теперь обивает пороги инстанций, требуя социальное жилье: дом принадлежит бабушке и дедушке, за ней здесь площадь не закреплялась. Оля утверждает, что мама собирается вернуть Дашу. А мне в это не верится. Если мать так прекрасно жила без дочерей десять лет, зачем ей сейчас эти хлопоты? Тем более что лет через пять младшая тоже сможет претендовать на бесплатное жилье от государства.

А вот семью Нины Козич вполне можно назвать в этом плане показательной. В доме — чистота и порядок. Красивые обои и дорогая бытовая техника. Максим, который пять лет провел в приемной семье и школе-интернате, под строгим надзором мамы делает уроки. Четырехлетняя Маша играет с конструктором. Все разговоры хозяйки — только о детях. Максим читает 60 слов в минуту, а надо 70. Как наверстать? Скоро в декретный, будет, мол, времени побольше — станем читать книжки чаще.

Нина вышла замуж, теперь ждет третьего ребенка. В семье уже давно забыли вкус спиртного — деньги тратятся на питание, обстановку и обновки детям. Вспоминать о недавнем прошлом Козич не желает — тот период, признается, для нее как страшный сон.

Официально

Тамара Олехнович, заместитель председателя комиссии по делам несовершеннолетних облисполкома:

— С начала года в соответствии с Декретом № 18 президента свыше 300 детишек из 174 семей признаны нуждающимися в государственной защите. Около половины этих семей — неполные, более 30 — многодетные. В родные дома возвращены 173 ребенка, более 120 получили статус оставшихся без попечения родителей. В большинстве своем социальные сироты отправляются в опекунские, приемные семьи и детские дома семейного типа.

На территории области осталось всего 6 детдомов и школ-интернатов, хотя детей-сирот в регионе насчитывается более 3,6 тысячи. Стоит отметить, что показатель «истинного» сиротства очень низок: в результате смерти родителей осиротел только каждый седьмой воспитанник. Остальные получили сиротский статус при живых папах и мамах.

Теги: Витебск