"У меня был 21 одноклассник - осталось трое". Как живет сирийский беженец, которому некуда вернуться

Источник материала:

Джамбер приехал в Гродно еще в 2010 году, когда на его родине, в Сирии, все было относительно хорошо. Здесь жил его брат, поэтому молодой человек недолго выбирал, куда ехать учиться. Но он и не думал, что возвращаться ему будет некуда.

Родители очень хотели, чтобы их сыновья получили хорошее образование, поэтому отправили их в Беларусь. В Сирии наши университеты считали престижными, и состоятельные граждане старались отправить своих детей на учебу в страны бывшего Советского союза.

Джамбер (имя изменено. — TUT.BY) поступил в гродненский колледж легкой промышленности, выучил русский язык. Отучившись на программиста, стал студентом гродненского университета. В 2011 году в Сирии началась гражданская война.

— Сначала казалось, что все происходит не по-настоящему. Война казалась далекой и игрушечной, — молодой человек гостеприимно накрывает на стол. Просит подождать, пока сварит в турке кофе. Мы сидим на маленькой кухоньке, которая постепенно наполняется теплым ароматом восточного напитка. Кофе сладкий и пряный.

Джамбер живет в одном из спальных районов Гродно. В однокомнатной квартире — только самое необходимое. Свое имя молодой человек просит изменить.

— Назовите меня Джамбером. Так звали моего лучшего друга. Он уже на небесах. Ему уже все равно.

Своего статуса молодой человек не то чтобы стесняется, но говорит, что не очень хочет, чтобы знакомые и друзья узнали о его вынужденном положении. А то, что положение именно такое — он не сомневается: у него даже не статус беженца как таковой, а статус дополнительной защиты в нашей стране. Он выдается иностранцам с 2014 года, если те по каким-то причинам не могут вернуться в свою страну или для них существуют вполне обоснованные угрозы для жизни и здоровья.

Остался в Беларуси без денег, без учебы и жилья

На родине молодого человека стремительно развивался вооруженный конфликт. Родители, некогда состоятельные люди, остались ни с чем. В какой-то момент времени молодой человек и сам оказался в безвыходной ситуации: без денег в чужой стране и без возможности вернуться. Ведь возвращаться уже было некуда.

— Мы жили около Дамаска. Мой отец — профессор в местном университете. Студенты его уважали и любили. Мама — директор школы. Но когда началась война, отец потерял работу. Уже несколько лет они как-то перебиваются, но все не очень хорошо. Университет закрыт, а в городе постоянно разрываются снаряды. Много моих родственников уже погибло, — Джамбер перечисляет имена и заметно волнуется. — У меня был 21 одноклассник — в живых осталось только трое, включая меня. Конечно, мне повезло — я вижу все, что происходит на улицах, где я вырос, через экран телевизора. Но каждое утро, просыпаясь, я боюсь включать компьютер. Пока он загружается, я молюсь, чтобы в интернете не было новостей из моего города. Тогда я буду знать, что там все в порядке.

В посольстве за паспорт запросили 400 евро

Проучившись два курса в университете, Джамбер оставил учебу — у родителей закончились деньги. Парню пришлось полностью рассчитывать на себя. Вернуться на родину он не мог — город уже находился под контролем исламистов.

—  Если бы я вернулся, то сразу пошел в армию. А воевать я не хочу. Да и по здоровью я вряд ли долго продержусь — когда-то попал в автоаварию, после которой плохо хожу.

Парень не растерялся и, пока позволяли документы, как-то начал приспосабливаться к новым реалиям. Нашел работу. Чем он только ни занимался! И торговал на рынке, и работал охранником, сторожем, строителем, и возил товар для гродненских ипэшников. Но потом истек срок всех документов. Даже паспорта.

— Я обратился в сирийское посольство за помощью. Но сейчас в моей стране бардак. Всем, наверное, не до меня. Сотрудник посольства сказал, что за паспорт придется платить, — 400 евро. Есть деньги — приезжай, нет — останешься без паспорта. На тот момент у меня таких денег не было. Сейчас, если честно — тоже. Мне даже иногда нечем платить за квартиру. Хозяйка каждый месяц грозит меня выселить, — вздыхает Джамбер.

Знакомые посоветовали, а потом помогли оформить статус дополнительной защиты. Так Джамбер стал лицом без гражданства. Он показывает свои документы — удостоверение, благодаря которому может официально устраиваться на работу, и просроченный паспорт. Вот и все, что у него есть.

«Тяжело от осознания того, что я не могу вернуться домой»

Джамбер с острожностью делится своими планами на будущее — заработать денег и открыть свое небольшое дело. Он уверен, что все получится, ведь какое-то время он занимался тут бизнесом. Тогда, говорит, была возможность даже отсылать деньги родителям. Правда, вскоре прогорел.

Но Джамбер не отчаивается и планирует строить свою новую жизнь в Беларуси, ведь тут есть девушка и вроде бы новая работа: молодого человека пообещали устроить на одно из предприятий города.

— Иногда, конечно, очень чувствуется одиночество. Мой брат уехал в Москву на заработки. Я стараюсь проводить время со своими племянниками — в Гродно остались его жена и дети. Но иногда очень сильно скучаю по родному городу. И тяжелее еще от того, что я знаю: сейчас не могу вернуться обратно. А когда смогу — не знаю. Были такие моменты, что я 9 месяцев не мог узнать, что с моими родителями: они просто не выходили на связь. И только через друзей и знакомых мы выяснили, что с ними все в порядке, а в городе повреждена связь. Последний раз я с ними разговаривал 2 января. Получается, что уже два месяца не слышал родные голоса и не знаю, что с ними. Уехать они не могут — нет денег. Вот и получается такой замкнутый круг.

По данным ООН, на июль 2015 года Сирию покинули более 4 миллионов человек. Примерно 7,5 миллионов стали вынужденными переселенцами внутри страны. По данным МВД РБ, с января 2013 года по июль 2015 года 235 сирийцев обратились с ходатайствами о предоставлении статуса беженца или дополнительной защиты в Республике Беларусь. 20 человек получили официальный статус беженца в нашей стране. Еще 90 гражданам Сирии белорусской стороной была предоставлена дополнительная защита.

Теги: Новости, Гродно