Директор Несвижского замка: "Звоню в исполком и прошу, чтобы рядом с музеем не крутили шансон"

Источник материала:

В этом году Несвижский замок получил престижную награду Europa Nostra за профессионализм и преданное служение. Принимая по 400 тысяч посетителей в год, он уже который год держится в тройке лидеров среди музеев Беларуси. TUT.BY встретился с директором Несвижского замка Сергеем Климовым, побывал в комнатах, в которые не пускают посетителей, и узнал об отношениях администрации замка с Радзивиллами.

Парадная лестница, с которой начинается экспозиция, закрыта для посещений, так как она ломает разработанный маршрут по замку, пояснил директор. Но мы заступаем за перегородку и проходим внутрь. На этой лестнице в XVIII веке Радзивиллы встречали гостей. Живопись на стенах аутентичная, поверх нее в советское время маслом нарисовали портреты прославленных полководцев. Со смотровой площадки, откуда для большинства посетителей открывается вид на лестницу, видны старинные часы, купленные во Франции.

Проходим в кабинет директора, где стоит копия картины «Въезд Михаила Казимира Радзивилла в Рим в 1679 году», которую ему подарил Матей Радзивилл. Оригинал находится в Вилянувском дворце под Варшавой.

— Министерство культуры приняло решение все-таки вернуть оригиналы портретов Радзивиллов, хранящиеся сейчас в Несвиже, в Национальный художественный музей, — продолжает тему высокохудожественных копий директор. — Для туристов не так важна аутентика, их влечет сюда само место, его история и дух замка.

Но оригинальных вещей в замке все же большинство. На стадии формирования коллекции мы отказались от муляжей и покупаем аутентику. Это высокохудожественные артефакты, такие как гобелены, дворцовая мебель, часы, фарфор, столовое серебро. Так, в прошлом году купили доспешный рыцарский гарнитур XVII века, успешно проданный через аукцион «Кристи» владельцами Несвижского замка в 1926 году. Пару недель назад купили портрет Стефана Батория начала XIX века. Сейчас проходит экспертизу редкое налибокское стекло. У нас есть оригиналы карт, гравюр и книг, но мы даем им время отдохнуть. В основное время выставлены копии, но иногда мы показываем оригиналы. Так во всех музеях мира, иначе бы раритеты не сохранились. Бумага болеет, ее поедает грибок из-за влажности, она трескается от дневного света.

— С какими проблемами вы столкнулись, став директором музея в 2010 году?

— За четыре года мы приняли больше двух миллионов туристов. 400 тысяч посетителей в год — это наш потолок. Большой поток посетителей нарушает необходимый режим влажности и температуры. Замок не приспособлен для такого количества туристов, у него были совсем другие цели и задачи. Чтобы как-то ограничить количество желающих попасть в замок, пришлось впервые в Беларуси ввести электронные турникеты. По правилам безопасности одновременно в замке может находиться только 400 человек, иначе образуется давка, становится душно, группы мешают друг другу.

В подтверждение слов директора во время нашей беседы к замку подъезжает карета скорой помощи: одному из посетителей стало плохо.

— Особенность в том, что туристы приезжают в основном в пятницу, субботу, воскресенье в теплое время года. Зимой никто не едет, хотя мы и цены снижали, и формировали событийный календарь. 80% замков Луары во Франции просто закрыты в это время, и здание не нужно отапливать. А мы отапливаем, штат содержим.

Мы изучали опыт замка Фонтенбло под Парижем, где Наполеон отрекся от престола и где хранятся вещи, которыми он пользовался. Так вот там 400 тысяч посещений в год. При этом французские замки финансируются на 50−60%. Нас же государство финансирует на 26%, деньги, которые мы зарабатываем, идут на жизнеобеспечение музея, зарплату, покупку экспонатов и оборудования. Мы приобретаем около 200 экспонатов в год, и это только радзивилловские вещи или предметы, которые имеют отношение к Радзивиллам или историческим личностям, сопричастным нашей истории.

«Россияне ищут первоклассное жилье, но им тут негде остановиться»

— Почему не снижается количество туристов, ведь некоторые белорусы уже бывали в замке несколько раз?

— Пик посещений был в 2012 году, когда замок только открылся. Тогда мы приняли 435 тысяч людей. Прогнозировали, что отметка упадет до 280 тысяч, но она не упала. Интерес мы поддерживаем благодаря сменным выставкам, музейным праздникам, музейной педагогикой, рекламной деятельностью, развитой инфраструктурой внутри замка. Популярности места способствуют ежегодные вечера Большого театра оперы и балета в Несвижском замке, концерты и корпоративные мероприятия.

— В 2012 году вы говорили, что музей зарабатывает около 1 млн долларов в год. Сейчас столько же?

— Не хочу озвучивать цифру, но она в разы больше. На заработанное мы покупаем экспонаты, доплачиваем нашим сотрудникам. У нас средний заработок один из самых высоких в отрасли — 5,5 млн. Мы купили пять квартир для сотрудников и сдали в эксплуатацию кооперативный музейный дом на 12 квартир. Это дало возможность пригласить специалистов из Минска и других городов. У нас хорошая материальная база. Мы построили три мини-котельни, так как зимой в офисных помещениях и бытовках температура не поднималась выше 14 градусов, сделали ремонт в кабинетах, купили специальную технику для уборки снега и обслуживания нашей территории, а это около 4 гектаров. Несколько лет назад мы столкнулись с тем, что реставрация очень дорогая, и открыли свою мастерскую. За два года наши специалисты отреставрировали более 500 предметов.

Мы хотим расширить инфраструктуру и приобретаем недвижимость в районе парка. Уже построили один апарт-отель и построим еще. Не раз наблюдал россиян, путешествующих на «Бентли», уезжающих сразу после осмотра замка, потому что их не устроил сервис в Несвиже. Они ищут первоклассное жилье, но им тут негде остановиться.

— Что приносит больше денег: билеты, рестораны, отели?

— Билеты и экскурсии. Мы сдаем в аренду помещения под кафе, ресторан и две гостиницы. Аренда приносит меньше 5% дохода, она нам невыгодна. Гостиница мало востребована по многим причинам. Она не очень удобная: в ВИП-гостинице нет буфета, надо спускаться в ресторан. А в небольшой гостинице есть буфет, но нужно идти в соседний корпус. У нас по-прежнему туризм выходного дня. Нет площадок, чтобы человек остался здесь хотя бы на два дня и потратил свои деньги. Да, в парковых озерах появилась ладья, парусник, но это сезонный сервис. Закончится лето, и жизнь замрет. Пока самым успешным проектом является музейный магазин по продаже сувениров. Он в стабильно приносит в бюджет музея 13% годового оборота.

«Радзивиллы не рассчитывали, что два миллиона людей будут смотреть на их останки»

— Что нового появится в музее?

— Еще когда я подавал свою заявку на конкурс на пост директора Несвижского замка, предлагал открыть детский образовательный центр и детское кафе. В сентябре такой центр заработает в ратуше. Раньше там был ресторан, который не подходил ни под какие стандарты, мы его закрыли. В образовательном детском центре хотим сделать музей довоенных игрушек.

Мы получили грант ЕС на обследование крипты под костелом Божьего тела. В крипте очень большая влажность, многие гробы вскрыты. С разрешения Министерства культуры, костела и семьи Радзивиллов мы вскроем два неопознанных саркофага, идентифицируем останки, каталогизируем остальные саркофаги, чтобы не было соблазна их вскрывать. Обследование даст возможность в будущем произвести реставрацию крипты и приспособить ее для осмотра туристами.

Лично мне не очень нравится, что там проводятся экскурсии. Радзивиллы не рассчитывали, что два миллиона людей будут смотреть на их останки. В этом есть что-то нехристианское. Если проект будет реализован, предложим установить снаружи камеры, чтобы крипту можно было увидеть на мониторе, не заходя внутрь.

В январе к российским каникулам откроется второй сувенирный магазин, где будет продаваться линейка продуктов более высокого класса. Мне всегда хотелось вернуть сюда винные погреба. Нам будут привозить хорошее вино, которого даже нет в белорусских ресторанах, а продавать его под нашими брендами.

Никто не может клеить бирку «Несвижский замок» куда попало. Мы всем разрешаем клеить бирку бесплатно, но не позволяем делать это хаотично. Например, одному из магазинов Несвижа мы не позволили на сахарном пакете наклеить изображение замка и подписать сверху «Магазин №». В замке нет бакалейного магазина. Другой пример: одно из предприятий захотело лить водку под нашим брендом, но печать замка и упаковка была некачественной, мы им отказали. Вообще в год мы продаем в замке тысячу наименований сувениров, в прошлом году сотрудничали с 76 поставщиками.

У проекта есть огромный потенциал, и его необходимо развивать дальше. Это понимаем не только мы. Наши партнеры из одной минской компании заплатили больше миллиарда рублей за стратегию развития музея-заповедника. Этот документ, подготовленный чешским подразделением известной консалтинговой компании объемом 85 листов, дал направление нового развития, а именно: как сохранить свои позиции и приумножить то, что имеем. Цель максимум — отказаться от дотаций государства и выйти на самоокупаемость. Это реально.

Мне бы хотелось открыть еще несколько музейных площадок, чтобы в Несвиже было интересно. Это позволит перераспределить туристические потоки. Хотелось бы наш позитивный опыт перенести на другие белорусские объекты, которые еще не востребованы и ждут своей капитализации. Пока мы пробовали сделать кольцевые маршруты по радзивилловским местам, обследовали имения в радиусе 50 км. Есть даже микроавтобус, но заказы единичные.

Из перспективных планов — так называемая мягкая реституция. Мы знаем, где находятся вещи, в разное время покинувшие Несвиж, и работам над тем, чтобы они вернулись в качестве выставочных проектов. В планах на 2018 год привезти в замок коллекции средневековых военных доспехов Радзивиллов, которые сейчас разрозненными частями хранятся в музеях Старого и Нового Света.

«Спальню покупали в Нью-Йорке за 200 тысяч долларов»

Продолжаем экскурсию по замку. Сергей Климов ведет нас по закрытым для большинства посетителей комнатам. Женскую спальню можно осмотреть только через ограждение, доступ в саму комнату закрыт, так как большой наплыв туристов нарушит уровень влажности в помещении.

Здесь стоит гарнитур фисташкового цвета, который покупали с подачи Александра Лукашенко, рассказывает директор:

— Будучи на экскурсии в замке, президент спросил, почему спальня пустая. Сказали, что нечем заполнить. Он поручил: «Исправить». Покупали ее в Нью-Йорке за 200 тысяч долларов, но после того, как их заработали. Гарнитур принадлежал Константину Радзивиллу и до 1929 года находился на вилле в Каннах. Константин был женат на Марии Бланк, отец которой владел казино в Монте-Карло. Князь заказал ей мебель с гербом Радзивиллов. От этого комплекта еще есть шкаф, он сейчас на реставрации.

Здесь же на столе лежит альбом фотографий Эльжбеты Радзивилл, которая приезжала в замок несколько лет назад и комментировала ход реконструкции.

— Эльжбета не знает, что он уцелел. Это копии, но и специалист не определит это сходу. У кровати висит портрет жены последнего ордината Радзивилла. Якобы она была баронесса, но говорят, что на самом деле — простолюдинка. Когда Эльжбета увидела портрет, она ударила по нему, мы едва его поймали. Она считает, что эта работа не могла висеть в спальне у кровати, — рассказывает директор.

Рядом со спальней размещены бывшие башни-бойницы, где потом сделали молельню. Там остались 15 слоев краски, первый — еще XVI века. Туда также не пускают посетителей.

«Почему мы чувствуем себя ниже европейцев? Мы равные, у нас такие же памятники, такая же история»

— Сложно ли вам общаться с потомками Радзивиллов?

— Мы с Матеем и Николаем Радзивиллами долго общались на «вы». Потом они заметили, что мы ровесники, активно работаем по восстановлению наследия семьи, и перешли на «ты». Я общаюсь с польскими, итальянскими и французскими Радзивиллами. Потомки Марии де Кастелян владеют замком Монтрезор в долине Луары. Сами они живут во флигеле, а в замок пускают туристов. Старшая в их роду графиня Мария Рэй. Она через всю жизнь пронесла детские воспоминания о посещении довоенного Несвижа. Графиня и ее сестры в Париже даже не знали, что Несвижский замок восстановлен. Показал им альбом, они смотрели с восторгом.

Итальянские потомки Радзивиллов очень успешно управляют своим имением в 70 тысяч гектаров под Перуджи. Это очень открытые доброжелательные люди, с ними легко общаться. Диана Радзивилл — внучка последнего несвижского ордината Леона. Вместе с мужем и двумя сыновьями она восстанавливает на своих землях пять небольших замков и горные виллы их прежних подданных. Семья мужа владеет этим местом с XV века. Пьешь кофе на террасе, а перед домом проносится псовая охота с громкими звукам охотничьих рожков, как XV веке. Похоже, для аристократии столетия мало что изменили…

Знаком я и с наиболее известной в Беларуси представительницей рода — княгиней Эльжбетой Радзивилл-Томашевской. Долгое время именно она ассоциировалась с историей замка ХХ века и благодаря своему взрывному характеру, унаследованному от герцогов Мальборо, свой каждый приезд в Беларусь превращала в шоу. На 98-м году жизни княгиня сохранила прекрасную память, много рассказала интересного, и, несмотря на расхождения, позитивно оценила работу музея. В одну из наших встреч она подняла бокал, чтобы я как можно дольше управлял сегодняшним замком.

— Какие музеи и замки в мире являются для вас образцовыми?

— Образцовых музейных комплексов в Европе много, и мы о них знаем. К сожалению, у наших соседей в Литве и Польше по условиям развития таких объектов нет. Самый близкий наш партнер — Дворец великих князей литовских. Но мы в разных условиях: они получили средства от ЕС и свободно покупали артефакты в Европе. Мы же, несмотря на то, что деньги есть, не можем покупать предметы свободно: нужны разрешительные документы, чтобы перевезти раритет через ЕС.

В свободное время я езжу по музеям Беларуси. Очень люблю районные музеи, там остались прекрасные специалисты. Может быть, они плохо разбираются в музейных технологиях, артефактах и ценах, но они живут музейным делом. Вместе с нами приз Europa Nostra получали сотрудники музея Боснии и Герцоговины. Когда они были в составе Югославии, правительство закрыло их музей, и сотрудники шесть лет ходили на работу без денег. Так вот в наших районных музеях тоже не за зарплату работают, она там небольшая. Это подвижники.

Министр иностранных дел одной из стран после посещения замка сказала, что ее мир перевернулся. Она считала, что Беларусь — аграрная страна, здесь бульба и дудки, и внезапно она увидела европейский замок. Почему мы чувствуем себя ниже европейцев? Мы равные, у нас такие же памятники, такая же европейская история.

По дороге Сергей Климов также рассказал, что Радзивиллы в свое время заказали пять портретов у Рембрандта. В Америке живет эмигрантка из Европы, ее отец купил коллекцию у дилера известного коллекционера барона Тиссена, где была и одна из этих картин. Музей договорился сделать с нее копию.

— У вас фактически есть свой замок. Как за последние пять лет изменилась ваша жизнь?

— Нет, это народный замок, я только оперативный управляющий! Первые четыре года я просто не заметил, потому что было очень много работы. Сейчас по самому замку меньше работы, но нельзя стоять на месте, опыт нужно внедрять на другие площадки. В округе около 700 усадеб и еще больше заброшенных парков, которые надо приводить в порядок. У нас уже собралась команда специалистов, которые могут делиться опытом на других объектах. Это поможет нашим коллегам избежать ошибок на стадии разработки концепций по возвращению исторического наследия. Знания и опыт, полученные в Несвиже, помогают более реалистичному взгляду на многие вещи.

— Есть ли планы изменить что-то в парке? Чтобы там можно было купить хороший кофе навынос, чтобы были зоны для пикников.

— Парки относятся к коммунальной собственности, не мы ими управляем, хотя по статусу это единый объект ЮНЕСКО. Пока мы продаем единый билет и мало влияем на ситуацию в парках. Хотелось бы, чтобы и нынешние владельцы парков понимали значение этого места. Порой приходилось звонить в исполком и просить, чтобы рядом с замком не крутили шансон, потому что это мешает посетителям замка. Все-таки вокруг замка должна быть определенная атмосфера. Надо понимать, что это не «мои туристы», они приезжают посмотреть страну, наши памятники.

«Сотрудников, которые вступали в перепалку, мы уволили»

— С какими неприятностями вы сталкивались на этом посту?

— Были случаи, когда в перепалку с туристами вступали наши работники, но с такими людьми мы быстро прощаемся. У объекта статус всемирного наследия, здесь должен быть европейский сервис. В остальном здесь круглосуточная охрана, они смотрят за порядком.

Был и черный пиар, рассказывали про пластиковые окна. Но я за шесть лет не нашел в замке ни одного пластикового окна. Много писалось о том, что башня не та. А хоть один из тех, кто писал, внес хоть копейку? Внесли наши партнеры, заповедник и частные лица. Была одна пенсионерка из Клецка, которая перечислила на башню всю свою пенсию. Мы не могли выяснить, кто она, когда устанавливали памятную доску с именами меценатов на стену. В итоге узнали ее фамилию по платежке. Она даже не знает, что ее имя есть на стене замка, на той самой Часовой башне.

Все пророчили Несвижскому замку крах, а за четыре года два миллиона людей проголосовали своими деньгами за этот проект. Это показатель. Было несколько музейных команд, они менялась. Кому-то сейчас обидно, но если здесь все было бы нормально, новые люди бы не пришли. Павел Латушко, будучи министром культуры, провел первый в истории конкурс на должность директора Несвижского музея- заповедника. Было шесть кандидатов. Победила моя программа, и из того, что я тогда обещал, я пока не сделал только музей частных коллекций.

— Есть любимое помещение в замке?

— Мне больше всего нравятся залы в Каменице, которые сохранились. Они аутентичные, каждый сантиметр говорит об истории. Но мы не знаем многих секретов замка. Мало исследованы подземные ходы замка, ждем мощной аппаратуры. Закрыты спецархивы, где хранятся документы, проливающие свет на многие тайны замка.

— Есть у вас голубая мечта найти 12 золотых апостолов, которые, по легенде, спрятаны где-то в окрестностях замка?

— Я реалист, а работа в Несвижском замке сделала меня еще и прагматиком. Все, что здесь было, проще искать на антикварных аукционах. Еще не подтверждено историками, что скульптуры вообще существовали. Многие мифы и легенды Несвижского замка появились в конце ХХ века благодаря талантливой публицистке Клавдии Шашигиной-Потоцкой, и мы с удовольствием их поддерживаем.

Очень хочу сделать экспозицию с проекцией приведения замка — Черной Дамы, но пока это невозможно по техническим причинам. Должен найти свое музейное прочтение и миф о 12 апостолах и событиях войны 1812 года. Придерживаем для этого подземное помещение и место для экспозиции.

Мне кажется, здесь должно быть что-то среднее между классическим музеем и интерактивным аттракционом. Аутентичных интерьеров здесь не было уже в ХХ веке, поэтому классическим музеем мы и не станем. Но ресурс замка еще не раскрыт даже наполовину.

Теги: Минск