"На носках были дыры от углей". Как люди помогают многодетным, потерявшим в пожаре свой дом

Источник материала:

Дом многодетной семьи Микель в деревне Пашковичи под Минском загорелся ночью 21 января. Родители разбудили сыновей и выбежали из дома в чем были — без документов и личных вещей, дети даже обуться не успели. Теперь Евгений разбирает пепелище дома, который строил пять лет, и следит за лошадьми, которые стояли в конюшне рядом. Пламя по счастливой случайности не перекинулось на сарай.

Евгений живет в деревне Пашковичи с самого детства. Дом завещал ему отец, пять лет назад он начал его достраивать. Пока семья с тремя мальчишками жила на первом, отец начал делать второй этаж — детскую и спальню. Но 21 января около 12 ночи его мать проснулась от шума, подумала, что коты расшалились, и встала посмотреть. Увидела дым в коридоре и разбудила сына.

— Я набрал ведро воды, думал затушить пожар. Пока не был готов второй этаж, я сделал люк, чтобы тепло не выветривалось. Открыл его, а там все полыхает. Ведро воды уже не помогло бы. Разбудил детей. Жена выскочила с младшим, я вынес двух старших. Потом вижу, жены нет, забежал обратно в дом, а тут все в дыму. Я кричал, но никто не отозвался. К счастью, жена выбежала через другой вход. Мы ничего не успели забрать, ни паспорт, ни права, ни удостоверения. Но главное, что все живы!

Пожарные объяснили Микелям, что на асбестовой трубе дымохода скопилась сажа и от высокой температуры начала «стрелять». Евгений объясняет, что в холода, топили дом каждый день, а 21-го января было тепло, печку затушили, и включили отопление только вечером. Он предполагает, что пожар случился из-за перепада температуры.

Евгений показывает то, что осталось от кухни. Плита вся черная — ее купили лишь две недели назад.

— Хорошо хоть картошка осталась в погребе, — горько шутит Евгений и объясняет, что потолок засыпал подвал и таким образом сохранил погреб.

Евгений боялся, чтобы пламя перекинется на сарай с лошадьми. Он показывает оплавленный линолеум, которым укрыта стена. Говорит, что на чердаке сеновал, и от искры все полыхнуло бы.

Евгений уверяет, что на пепелище строить уже ничего не будет, несмотря на то, что коробка блочного дома осталась. Планирует разобрать второй этаж, поставить стропила и сделать на этом месте сарай. А на дальней части участка Евгений, где проектировал конюшню, теперь будет возводить там дом.

— Позвонил архитектору, объяснил, что конюшня уже не нужна, и попросил сделать проект какого-нибудь домика. Он сказал, что даже денег не возьмет. Поставить бы хоть коробку шесть на шесть метров, чтобы было где жить. Снимать очень дорого. За деньги на четыре месяца аренды я же могу фундамент залить, — сокрушается Евгений.

Лошади днем пасутся на улице в загоне, в сарае остаются только две кобылы — одна на сносях, а вторая только недавно родила жеребенка. Ночью Евгений всех загоняет в помещение.

— Сижу тут до ночи, до последнего автобуса, ведь если лошадь ляжет к стенке, она может не ожеребиться. Вчера уехал уже вечером — что-то на сердце неймется. Приезжаю — лежит уже маленький красавчик, поднялся, начал смоктать. Еще одного надо дождаться, — с теплотой говорит хозяин.

Евгений занимается лошадьми с детства, отец завел первую лошадь, когда сыну было 9 лет. Теперь у хозяина шесть лошадей — это семейный бизнес. Долгое время Евгений работал на «Беларусьфильме» с животными, его лошади и даже дворовой пес снимались в кино. Когда в России начался кризис, заказов на съемки стало меньше и Евгений оформил ИП, чтобы сдавать лошадей напрокат. Объясняет, что тяжеловато прокормить животных.

«Простые люди помогают даже больше, чем государство и организации»

Сейчас семья снимает однокомнатную квартиру в Лошице: поближе к лошадям, школе и садику. Мебели там минимум, одна тахта, на которой все пока и спят впятером.

Когда папа возвращается домой, дети сразу налетают на него с вопросами о жеребенке. Евгений говорит, что мальчишки просят взять их с собой в деревню.

— Старший уже помощник. Когда дома жили, все время просил его пораньше забрать с продленки, чтобы помогать по хозяйству. Вилы схватит, поднять не может, но спрашивает, чем еще помочь.

Старший сын Леша ходит в первый класс лошицкой школы. Средний, Саша — в садик, а младший, Андрей — еще сидит дома. Евгений объясняет, что деревня дружная, многие дети также ходят в сады и школы Лошицы, поэтому детей возили всех вместе то один родитель, то другой.

Вещами люди помогли, их теперь даже слишком много. В деревне пригнали технику, чтобы вывезти мусор и ни копейки не взяли. Мужчины помогали стянуть обгоревшую крышу.

— В Пашковичах много друзей, товарищей, все мои ровесники, у всех дети. Помогали еще и школа в Лошице, садик. Спасибо им огромное! Нам лампы, кастрюли, чашки, полотенца принесли… Ведь у нас вообще ничего не было: суп сварили, а черпака нет, захотелось пюре — картошка и молоко есть, а толкучки нет. Не задумываешься о таких вещах. Люди давали деньги, кто по рублю, кто по два, даже валюту — кто сколько мог. Одежду, обувь, игрушки… Детей мы успели только одеть, даже не обули. Лешка помнит, что на носках от углей были дыры. У нас было всего два одеяла: одно я на себя накинула, когда выбегала, а в другом вынесла малыша, — вспоминает Ольга.

— Я удивлена, как отозвались на беду люди! Простые люди помогают даже больше, чем государство и организации. Например, в магазине нам отказались восстановить карточку с 5%-ной скидкой как многодетной семье. Мужу по справке взамен паспорта сняли деньги в банке, а они не могут по ней восстановить карточку.

Ольга вспоминает, что дети не слишком испугались пожара. Их сразу увезли на скорой, и они не видели, как догорал дом.

— До пяти утра нас возили по больницам, чтобы сделать малышам анализ на угарный газ в крови. Сашке было интересно: пожарные, скорые. Кто ни звонит ему, он рассказывает об этом, как о приключении. Леша посерьезнее относится, ведь он уже был там после пожара и помогал убирать мусор, видел, что ничего не осталось.

Родители говорят, что дети скучают по своим игрушкам. Услышали про сохранившийся погреб и все просили папу поискать на кровати их мишку — вдруг упавший потолок сохранил и его.

Семья с 2015 года стоит в очереди на улучшение жилищных условий как многодетная. Они примерно 700-е, а в год очередь продвигается на сто семей. Ольга обратилась за помощью в исполком, чпопросила выделить арендное жилье. Но ответа надо ждать 15 дней. Пока же семья снимает квартиру на те деньги, что собрали люди.

— Причем мы снимаем квартиру без холодильника и стиральной машины, но все равно дорого. Отдавать такие деньги нереально, тем более зимой покататься на лошадях мало желающих. Летом заработок больше.

На вопрос, чем им можно помочь сейчас, Ольга и Евгений теряются и говорят, что им только надо построить хоть какой-нибудь дом. Евгений рассчитывает уже весной заливать фундамент, чтобы осенью возвести небольшое жилище - чтобы была кухня, ванна, туалет и одна комната. Соседи по деревне обещали сделать сруб со скидкой.

— Ничего, построим новый дом, — треплет сына по голове Евгений.