"Конечно, это наши люди!" В Беларуси побывали потомки самоходов, уехавших в Сибирь 120 лет назад

Источник материала:

В сибирской деревне Ермаки все такое же, как в белорусской деревне Рогинь. В каждой хате красный угол, вышитые орнаментом рушники, жители «дзекают» и «цекают». Даже фамилии у хозяев хат, между которыми больше трех тысяч километров, часто одинаковые. В конце XIX века семьи самоходов уехали с Полесья и осели в глухой тайге. На днях их потомки побывали на исторической родине и рассказали, как их прадеды строили в чужих краях свою маленькую Беларусь.

История самоходов. Как белорусы покоряли Сибирь

— Когда моя прабабушка, Пелагея Матвеевна, рассказывала про Беларусь, она плакала, — вспоминает сибиряк Николай Воробьев. — Она родилась в 1913 году, уже в Сибири, но говорила по-белорусски, пела белорусские песни. Бабушка умерла в 1999-м. Сам я мечтал побывать на этой земле с детства. Чувства переполняют. В душе каждого ермаковца, сибиряка, живет Беларусь.

Николаю Воробьеву 34 года, он живет в Тюмени, раньше не бывал в Беларуси, а его предки уехали отсюда и вовсе 120 лет назад. Но сегодня кажется, будто вернулся домой, признается мужчина. Сам только с дороги: ночь ехал автобусом из Москвы, где был в командировке, а потом еще три километра шел пешком. В семь утра был в деревне Рогинь, что в Буда-Кошелевском районе Гомельской области. Днем раньше сюда приехала мама Николая и еще десять жителей сибирской деревни Ермаки. Основная группа добиралась совсем непросто: Иртыш в этом году разлился так, что сначала ермаковцев везли на КамАЗе, потом двое суток ехали на поезде.

Этнограф и автор проекта «Вяртанне» Ольга Лобачевская рассказывает, как вышло, что когда-то белорусы попали в Сибирь:

— Рагінь, Асінаўка, Антонаўка, Бушаўка — у канцы XIX стагоддзя шмат сялян здымалася з гэтых мясцін. З усім скарбам яны адпраўляліся самохадзь — што значыць, па ўласным жаданні — шукаць лепшай долі. Гэта было яшчэ дасталыпінскае перасяленне (имеется в виду Столыпинская земельная реформа. — Прим. TUT.BY), якое пачалося з 1880-х гадоў, і было асабліва моцнае ў 1897 годзе. Прычынай стала малазямелле і вельмі вялікія сем'і. Сыходзілі з родных мясцін нават 70-гадовыя дзяды.

Для жизни ходоки из Рогини выбрали высокое место на берегу реки Тенис, приток Иртыша. Говорят, основная причина такого выбора — то, что в тайге росла липа, а значит, можно было «драць лыка і рабіць лапці». Только из деревни Рогинь в Сибирь переехали больше 20 семей.

Ольга Лобачевская, вместе с режиссером Ириной Волох и другими членами съемочной группы неделю жили в сибирских Ермаках. Там белорусы сняли документальный фильм «Самоходы».

Больше видео вы найдете TUT и на нашем канале на YouTube. Подписывайтесь, это бесплатно!

— Я думаю, што нам бы ўсім, беларусам, так захоўваць любоў да радзімы, як гэта робяць яны. У Сібіры мы гэта вельмі адчулі, — делится впечатлениями от поездки режиссер Ирина Волох.

— Ад усіх, з кім мы размаўлялі ў Ермаках, мы чулі мару трапіць на гістарычную радзіму продкаў. І мы падумалі: а чаму б сапраўды не звазіць? — рассказывает Ольга Лобачевская.

Данные о большом переселении, озвученные в документальном фильме «Белсата»: в Сибирь с 1896-го по 1909 год выехали сотни тысяч белорусов. Из Могилевской губернии — 200,3 тысячи, из Витебской — 153,6, Минской — 95,7, Гродненской — 27,5 тысяч.

В Викуловском районе Тюменской области выходцы из деревень Рогинь, Бушевка, Меркуловичи Рогачевского повета Могилевской губернии основали белорусские деревни: Осиновка (1884), Ермаки (1886), Еловка (1900), сегодня там живут потомки первых переселенцев, которые также считают себя самоходами. В Ермаках — 265, Осиновке — 65, Еловке — 46 жителей.

Как самоходы сберегли песни, рушники и старинный рецепт пива

Сибирские белорусы бродят по кладбищу в Рогини, вглядываясь в портреты стариков на памятниках и крестах. В этих краях под фотографиями часто нет никакой подписи: ни фамилии с именем, ни дат рождения и смерти. Только выразительные лица на черно-белых портретах. Там же, где фамилии написаны, сибиряки то и дело встречают знакомые: Черняковы, Воробьевы, Новиковы, Чураковы, Жуковы, Столяровы, Ковалевы…

Николай Воробьев почти уверен, что отыскал могилы своих родных.

— Вот, Жуковы Николай Адамович и Татьяна Терентьевна. Похоже, это отец и мать сына, который с женой ушел в Сибирь.

Жители Ермаков кивают на памятники предков:

— Это они нам папрыялі, каб мы сюда приехали. Еще бабушки наши говорили, что если покойный снится — это значит, что он прыяе, помогает.

Этнографы ситуацию в уголке Викуловичского района Тюменской области называют уникальной: старожилы, потомки самоходов, умудрились там сохранить обрядность, белорусские слова, названия вещей, песни.

У Зои Марковой самоходы — предки по стороне отца. Женщина вспоминает бабушку, которая вышивала рушники белорусским орнаментом.

— Когда умер последний дядька, в Ташаире, в сундуке у него нашли пояса самотканые цветные. А два рушника я привезла сюда, подарила музею в Рогини.

— Заедьте в Ермаки — там все, как здесь: вышивки, рушники, иконы. В каждой хате красный угол, — добавляет Николай Воробьев. — Из Беларуси приезжают — заходят в ермаковские дома и говорят, что это белорусские хаты. Съездите в соседнюю деревню, Челдонск, ее основали не белорусы, а челдоны, ссыльные — там все по-другому, это видно.

— Как вы считаете, что помогло сохранить память о Беларуси? Столько ж лет прошло: четыре поколения! — спрашиваем.

— Наверное, любовь к предкам помогла, — рассуждает Зоя Маркова. — Мы так были воспитаны, что уважали своих предков. Не дай бог поругаться или сматериться при родителях — такого никогда не было.

Зоя Александровна, рассказывая про родных, смахивает слезы. Через несколько минут сибиряки уже смеются — тоже от воспоминаний.

— Одна женщина, не из самоходов, попала снохой к свекрови в Ермаки, — вспоминает историю сибирячка Елена Филимонова. — А свекровь говорит: «Вазьмі вядро — ідзі памый масты». Cноха сидит и думает: «Как же это я пойду мосты мыть, они ж далеко! И зачем мыть мосты?». Свекровь: «А, дзетачка мая. А гэта ж во, полы — масты!».

Земляки хохочут, кивая. А Елена Филимонова вспоминает второй эпизод:

—  К нам приехал из Белгорода молодой врач, проработал 3 года, хороший человек. Ему наш говор был непонятен. К нему бабушка придет на прием, он скажет: «Ну, ложитесь на спину». Она ему: «Дагары?». Он бежит к дзеўкам в дежурку: «Вы скажите, что это такое — да гары, до какой горы?». Объясняют: «Ну, на спину»… Долго так бегал, все время переводили…

Через пару минут уже доносится, то тут, то там:

— Ага, «ідзі вазьмі чапяльнік»!

— А еще: «ратуйце, а людзячкі!», «дзетачка»…

Бушевка — еще одна деревня неподалеку от Буда-Кошелево, откуда когда-то уехали самоходы. Многие сибиряки находят родные фамилии и на здешнем кладбище. В сибирской деревне Ермаки, кстати, раньше улицы так и называли: Рогинская и Бушевская.

В доме-музее в деревне Чеботовичи гостям из Сибири показывают предметы крестьянского быта. В Ермаках тоже есть свой музей, с рушниками и привычными для белорусов орудиями труда. Да что там музей: ступы, чтобы толочь зерно и маслобойки можно найти еще во многих ермаковских домах. Причем для потомков самоходов у них именно белорусские названия.

— Вот этот предмет у нас в деревне называют пранік, — говорит сотрудница белорусского музея.

— Так и у нас пранік, — радостно смеются в ответ сибиряки.

— Сын, посмотри, начоўкі, в которых я тебя купала! Точно такие.

— А плетение на лаптях? Смотрите, все как у нас!

Помимо белорусских слов и привычек жители Ермаков сохранили старинный рецепт пива, который увезли с собой в тайгу их прадеды. Пиво варили в Рогини, но там его рецепт потеряли, а в Сибири умудрились сохранить. За несколько дней на Буда-Кошелевщине ермаковцы успели пиво сварить и угостить им земляков.

— Варить пиво ходили к хозяйке, у которой есть русская печь, — сибирячка Татьяна Слепченко рассказывает, как провела первый вечер и ночь в Рогини. — Спать пошли в час ночи. А у нас же разница во времени, когда тут час — у нас в Ермаках три.

Про белорусские песни, прошение о независимой волости и круг, который удалось замкнуть

Пока варили пиво, жители Ермаков и Рогини пели песни.

— Адны і тыя песні пелі. Ермакоўцы запяваюць, а мясцовыя падхопліваюць, — улыбается Ольга Лобачевская. — На некаторыя песні мясцовыя сказалі: трохі не так, падправілі.

Уже несколько лет в сибирских Ермаках есть фольклорная группа «Россияночка». Несмотря на название, поют в ней именно белорусские песни, записанные со слов бабушек и прабабушек, потомков самоходов.

Сибирские белорусы вспоминают, что застали еще вечёрки, которые у них называли «складчына». Там, говорят, танцевали кадрили, падеспань. Младшие ермаковцы сначала не все понимали в протяжных белорусских песнях, потом смогли разобрать и потихоньку стали петь сами.

— Нас десять человек — ни у кого нет музыкального образования, нот не знаем, а белорусские песни поем, — рассказывает Надежда Вычужанина, которая в Ермаках работает директором дома культуры.

В Беларуси потомки самоходов старались петь: пели в Минске на презентации фильма о самих себе, пели, когда варили пиво, пели на концерте в Буда-Кошелево, пели на празднике деревни в Рогини, когда угощали пивом своих белорусских земляков.

На концерте в Буда-Кошелево местные жители сначала слушают гостей немного настороженно, а услышав знакомые с детства песни — отогреваются.

Татьяна Михалкова — родом из Бушевки, Любовь Романова — из деревни в Рогинском сельсовете. Женщины со слезами на глазах подпевают сибирячкам.

— Конечно, это люди наши! Песни же наши, корни. Только мы поем «цалаваў», а яны «цэлувау», вот и вся разница, — хохочут белоруски. — Да мы сами точно в этом ансамбле, только здесь, в Беларуси. И у нас он называется «Сябрына».

После концерта кто-то из зала отправляется благодарить сибиряков, кто-то — просить переписать слова пары старинных песен, которые в Ермаках сохрались, а на Буда-Кошелевщине давно не поют.

У Елены Новиковой, которая приехала в Рогинь из Санкт-Петербурга, потомком белорусских самоходов была бабушка. Последние несколько лет женщина раскапывает историю самоходских деревень, работает с документами Тюменского, Тобольского, Челябинского и Омского архивов. И, похоже, когда-нибудь напишет книгу.

— Я рано осталась без мамы, бабушка воспитывала меня с 12 лет до окончания школы. В Ермаках я жила пять лет. Это был удивительно привлекательный, хоть порой и непонятный, мир. В Ермаках говорили на особом языке, а подготовка к Пасхе, Троице в этой деревне была гораздо важнее, чем праздники 1 мая и 7 ноября, — рассказывает Елена. — Когда я, молодая девочка 12 лет, ссорилась с бабушкой и обиженно выходила из дома, она говорила: «Давай, давай, бягі прочкі!». Я понимала: «Беги-беги, отойдешь!». Потом возвращалась, обнимала бабушку. Помню конец 60-х годов, тогда в Ермаках электричество вырабатывал небольшой движок. Долгими зимними вечерами я писала сочинения за керосинкой, а бабушка сидела за прялкой и рассказывала удивительные истории великого переселения из Беларуси в Сибирь.

На видео — жительницы Ермаков, потомки самоходов исполняют «Святы вечар». Справа — Пелагея Харитоновна Мельникова (Воробьева), внучка Харитона Мельникова, одного из самых первых жителей Ермаков. Видео предоставлено правнуком Пелагеи Харитоновны, Николаем Воробьевым. Запись сделана в 1990-х, автор — Лилия Демина.

Уже сейчас в архивах Елена находит новые истории. Например, про то, что в 1917 году уставшие от смутного времени белорусы-самоходы писали Тобольскому губернатору. Просили разрешить девяти поселениям создать самосоятельную Ермаковскую волость.

— А в начале 1990-х сельское хозяйство рухнуло, — рассказывает Елена уже совсем новую историю. — И как-то в Ермаки на концерт приехала белорусская делегация. И нашелся такой местный житель Анатолий Жариков. Он сказал: «Слушайте, ну мы тут, конечно, поем-выступаем, но на дворе август, а у нас в колхозе ни одного комбайна — нечем зерно убирать. Давайте напишем прошение Лукашенко, чтобы прислал нам пару комбайнов».

Чем закончилось дело с сельхозтехникой, неизвестно.

Бабушку Елены, которая тосковала по Беларуси, привезли в Сибирь, когда ей было два года.

— Она не помнила своей земли. Но ей мама, старшие сестры и братья рассказывали. А я у нее спрашивала: «Ну что такое твоя Беларусь?». Бабушка отвечала: «Так я ж не помню зямельку сваю» и говорила, что хотелось бы хоть горсть земли подержать в руках. Я бабушке обещала, мол, вырасту и привезу целый мешок земли! Вот, до сих пор еду, — говорила Елена в Минске, накануне поездки в Рогинь.

Ермаковцы в Рогини земли набрали.

— Знаете, что мне кажется? Наши прадеды круг начали рисовать, а мы его замкнули, сюда приехав. Сколько они мечтали о том, чтобы здесь побывать, — сказал землякам за столом Николай Воробьев.

Документальный фильм телеканала «Белсат» «Самоходы», снятый в сибирской деревне Ермаки. Режиссер: Ирина Волох, 2017, Беларусь.

Теги: Минск