«Заказчик до сих по где-то ходит». История жизни соратника Лукашенко и его смерти в теракте в Могилеве

Источник материала:

Громкое убийство депутата и председателя Комитета госконтроля Могилевской области Евгения Миколуцкого и через 22 года вызывает много вопросов. И ответов на них нет даже у его жены. Алла Валентиновна серьезно пострадала от взрыва, чудом выжила и согласилась дать TUT.BY эксклюзивное интервью. Она рассказала все, что помнит о теракте, как проходил суд и почему надеется, что заказчика убийства найдут и накажут. Ведь он до сих пор где-то на свободе, говорит Алла Миколуцкая, — и от этого ей немного страшно. А дело о теракте, который Александр Лукашенко называл едва ли не подготовкой к покушению на него, не закрыто и не имеет срока давности — так сказали вдове.

Что произошло. Кратко

Депутат парламента и председатель Комитета госконтроля Евгений Миколуцкий погиб в результате приведенного в действие взрывного устройства в подъезде дома в Могилеве утром 6 октября 1997 года. Взрывом ему оторвало руку, разорвало внутренние органы — он умер на месте. Евгению Петровичу было 37 лет.

В результате взрыва серьезно пострадала его жена, Алла Миколуцкая. Она перенесла множество операций, чудом выжила и долгое время была на реабилитации.

На траурном митинге 7 октября 1997 года в Могилеве у Дворца пионеров и школьников Александр Лукашенко заявил: «Пугать нас бесперспективно, мы найдем достойные ответы на любые выпады против власти, против людей, которые хотят добра другим людям».

— Никто из нас не думал, что поводом для сегодняшней встречи станет гнусное, сволочное убийство, — цитировала президента «Республика». — Преступники долго подбирались к президенту — не получилось. Решили начать с людей, которые были рядом с ним, которые всегда выполняли его волю. Я понимаю, что это вызов. Он брошен. Тут, на могилевской земле, хочу этой нечисти объявить, что принимаю ее вызов.

Обращаясь к «нечисти», президент предупредил: «Запомните, господа, земля будет гореть у вас под ногами!» — и дал им «10 дней, чтобы рассчитались с государством, чтобы выплатили долги и урегулировали отношения с органами власти».

Газета «Советская Белоруссия» 8 октября вышла с траурной рамкой на первой полосе и текстом: «Убийство Евгения Миколуцкого стало вызовом всему обществу. Глава государства взял расследование под личный контроль… Потребовал от правоохранительных органов, чтобы с сегодняшнего дня любое, даже самое мелкое правонарушение или преступление каралось немедленно». Была и цитата президента: «Слишком долго мы размусоливали с этими подонками. И в результате мы теряем своих людей», пишет «Белгазета».

По подозрению в совершении теракта и убийстве Миколуцкого задержали четверых могилевчан, хотя судили троих: Анатолия Гаврилова, Романа Радиковского и Виктора Янчевского. Их же обвиняли в совершении приготовления террористического акта в отношении президента Беларуси. Четвертый и основной подозреваемый, бывший сотрудник КГБ Валерий Ткачев, до суда не дожил. По официальным данным, он повесился в лежачем положении на койке в следственном изоляторе.

Приговором суда Гаврилов, Радиковский, Янчевский не были признаны исполнителями по делу об убийстве Миколуцкого. Их осудили за бандитизм. Как писала «Белорусская деловая газета», их лишили свободы на 5, 4 и 11 лет соответственно.

Могилев, начало и конец" name="%D0%A8%D0%BA%D0%BB%D0%BE%D0%B2%C2%A0%E2%80%94%20%D0%9C%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D0%BB%D0%B5%D0%B2,%20%D0%BD%D0%B0%D1%87%D0%B0%D0%BB%D0%BE%20%D0%B8%C2%A0%D0%BA%D0%BE%D0%BD%D0%B5%D1%86">Шклов — Могилев, начало и конец

Евгений Миколуцкий — земляк президента Беларуси, был его соратником, поддерживал Александра Лукашенко во время первой избирательной кампании, агитировал за него.

Евгений Петрович родом из деревни Саськовка Шкловского района. «Простой деревенский хлопец», — говорит о муже Алла Валентиновна. И до сих поражается, насколько образованным и начитанным он был для сельского парня. Она даже иногда обижалась на мужа за то, что тот свободное время проводит с книжкой в руках, а не уделяет это время семье.

— Но поговорить с ним было — одно удовольствие, причем по любому вопросу. Он читал все: от фантастики до классики, от учебников по экономике до пособий по животноводству и сельскому хозяйству, — вспоминает Алла Валентиновна.

С мужем она познакомилась во время учебы в сельхозакадемии в Горках. Он учился на экономическом факультете, она — на агрономическом. Он пригласил ее, когда объявили белый танец на вечере отдыха двух факультетов — и Алла Валентиновна подумала, что он один из студентов-иностранцев, которых тогда в академии было много: потому что правил не знает и одет очень модно. Как позже выяснилось, соседями Миколуцкого по комнате были поляки, они-то и снабдили его джинсами-«варенками» и другой дефицитной одеждой.

После танцев Евгений Петрович дождался приглянувшуюся студентку и проводил в общежитие. Потом были 2 года красивых ухаживаний, свадьба, рождение дочери Алеси на последнем курсе обучения. И распределение: у Аллы Валентиновны — в Минск, в институт кормовых культур, у Евгения Петровича — в племхоз «Городище» Шкловского района. И семья решила остаться в районе.

— Просто мы не хотели жить в общежитии. Правда, первые два месяца жили у его сестры в Городище, но потом получили свою квартиру — трехкомнатную, со всеми удобствами. У нас было все: соцпакет, стабильная хорошая получка, «13-я» зарплата. Мы, молодая семья, у которой не было ничего, могли позволить себе отложить деньги и купить, например, мягкий уголок. Некоторые подруги, которые остались «в городе» — в Горках, — приезжали и говорили, что у них такого нет, — вспоминает Алла Миколуцкая. — В деревне были детский сад, школа, Дом культуры. Мы прекрасно жили.

Говорит, их с мужем карьеры развивались постепенно, по ступенькам, но довольно быстро. Например, супруг, экономист по образованию, успел поработать даже начальником фермы, она — агрономом. Потом он работал главным экономистом племхоза и одновременно был первым секретарем ячейки комсомола организации, Алла Валентиновна же по совету мужа переучилась тоже на экономиста, работала по этой специальности в «Киновидеопрокате». И когда в организацию пришли налоговики — тогда эта структура, какой мы ее знаем в нынешнем виде, еще формировалась, — то после проверки пригласили Аллу Валентиновну работать к себе — так их впечатлил порядок в документах, за которые отвечала Миколуцкая.

К тому времени семья 10 лет прожила в деревне, переехала в Шклов. Евгений Миколуцкий поработал главным ревизором в контрольно-ревизионном управлении агропромышленного комплекса по району, перешел в департамент экономического контроля главным специалистом.

— Почему ревизор? Это логично. Ведь кто такой ревизор? Это экономист, который знает, как составляется любой первичный документ. А Женя знал все досконально, — объясняет Алла Миколуцкая. — Через 2 года этот департамент стал службой контроля президента, а потом — Комитетом госконтроля. И его областную структуру предложили возглавить Жене.

Но до этого — еще несколько лет.

Алла Валентиновна вспоминает, как работала в налоговой Шклова, когда Александр Лукашенко был еще депутатом и заходил к ним выпить кофе, рассказать о том, что он делает как депутат, спросить о проблемах. С Евгением Миколуцким будущий президент тогда тоже был уже знаком. «Шклов маленький — все друг друга знали», — объясняет Алла Валентиновна и вспоминает:

— Александр Григорьевич всегда был очень чутким. Помню, в нашем доме в Шклове в гараже произошло короткое замыкание проводки. Было около 11 вечера, все уже спали. Огонь заметила соседка, перелезла через забор, стала стучать в окна и всех будить. И Женя рванул в гараж — там стоял газовый баллон. Он схватил его и выбросил на улицу в снег. Отчаянный был! Дом не пострадал, а гараж сгорел. В нем ничего ценного не было — только хлам, который давно пора было выбросить.

Пожар в гараже, говорит Алла Валентиновна, был для Шклова громким происшествием. Его моментально начали обсуждать все. «И тут нужно отдать должное Александру Григорьевичу. Он как узнал, тут же позвонил, спросил, что случилось, нужна ли какая-то помощь», — говорит она.

Семья Миколуцких вошла в команду депутата Лукашенко, когда он баллотировался в президенты. Алла Валентиновна вспоминает, как они ездили агитировать за него и искренне верили в то, что делают. Результаты выборов первого президента Беларуси Миколуцкие узнали в санатории, где тогда отдыхали.

Чтобы работать в налоговой, Алла Миколуцкая получила еще одно высшее образование по специальности «финансы и кредит». А ее мужа Лукашенко позвал возглавить будущий Комитет госконтроля Могилевской области. Какое-то время семья еще жила в Шклове, Евгений Миколуцкий ездил на работу в Могилев. А в 1995 году Миколуцкие переехали в тот самый дом на улице Большой Машековской, где и произошел теракт.

Евгений Петрович тогда создавал костяк Комитета госконтроля области, собирал команду людей. И его жена, и коллеги вспоминают с трепетом и каким-то благоговейным уважением, что Миколуцкому удалось с нуля построить крепкую структуру. И это в то время, когда не было ничего — ни офиса, ни оборудования, ни даже законодательной базы. На календаре — 1990-е годы, когда, по воспоминаниям контролеров, действительно процветал бандитизм, контрабанда, а Беларусь только-только стала суверенным государством.

— Неудивительно, что Александр Григорьевич поставил именно Женю возглавлять Комитет госконтроля. Он был так верен и предан делу — просто до фанатизма. Он действительно был искренним патриотом. И эта его вера в будущее… Я не могу передать вам, как он относился к своей работе, к своей стране — такого отношения сейчас и не встретишь, — говорит Алла Валентиновна.

Про «лихие девяностые» она сама знает не понаслышке: работала замначальника налоговой инспекции Могилева. И в рейды ездила, и контрабанду задерживала. Причем ситуация у налоговиков была похожей: нормативной базы нет, а наказывать нарушителей нужно.

— Помню, мы еще в Шклове жили. Я еще там работала, а Женя — уже в Могилеве. И вот он возвращается домой, а под забором целая очередь стоит, у каждого — своя проблема: «выплати зарплату», «выплати пенсию», «в магазинах — шаром покати». Люди всегда знали, что к Жене можно обратиться, он поможет, решит по справедливости. Но такие очереди, конечно, пришлось пресекать: он всех просил обращаться в его рабочие часы в Комитет госконтроля. Должно же быть личное время!

А его было катастрофически мало, особенно когда семья переехала в Могилев и Евгения Миколуцкого избрали депутатом от Белыничского и Круглянского округов. Работу и депутатство пришлось совмещать — тогда было так, — но глава семьи всегда находил время для родных, говорит Алла Валентиновна. Как все успевал — для нее до сих пор загадка.

— Женя очень много брал на себя, когда некоторые осторожничали. Наверное, просто мы молодые были и горячие, искренние и честные, не прошедшие всех кабинетов власти и не понимающие многих подковерных интриг. Думали, что каждому можно верить, что если кто-то что-то говорит, значит, так и есть. Поэтому все было непросто.

За полгода и несколько часов до терракта

Алла Валентиновна вспоминает, что несмотря на определенные сложности на работе, все шло относительно хорошо и ничто не предвещало трагедии.

Дочь Алеся в 1997 году оканчивала лицей, поэтому 11-классница была в фокусе внимания родителей. Евгений Миколуцкий возил ее по репетиторам и практически муштровал: девушка готовилась поступать в вуз. Домой они возвращались ближе к ночи, но каждый день отец находил время еще и диктант дочери надиктовать, и по истории спросить. И Алеся ожидания отца оправдала: все сдала на «отлично».

В мае Миколуцкий ездил с правительственной делегацией в Китай обменяться опытом. По возвращении сильно заболел из-за акклиматизации, лечился недели две.

В июне Алеся сдала в лицее все выпускные экзамены на «отлично» и автоматически поступила в МГУ им. Кулешова на иняз — раньше такое практиковали. Тогда же, в середине июня, прошел выпускной вечер в лицее, и Миколуцкие приехали на него втроем. Старшие побыли немного и уехали, оставив дочь продолжать веселиться.

— Давайте думать логически: если бы были какие-то угрозы, разве мы разрешили бы своему единственному ребенку гулять допоздна и возвращаться одной по темной улице безо всякой охраны и чтобы даже папа не поехал встречать ее на машине? — замечает Алла Миколуцкая.

В начале июля выпало несколько выходных подряд, и семья поехала в Витебскую область к друзьям отдыхать.

— И у Жени все время звонил мобильник. Это была огромная трубка, и их в городе были единицы. Звонили, потому что у нас в квартире срабатывала сигнализация. И пока мы не приехали, там выставили даже пост охраны.

По словам Аллы Миколуцкой, сигнализация срабатывала не впервые — такое уже происходило. Она предложила мужу вызвать мастера проверить, все ли в порядке, и даже предположила, что у кого-то есть дубликаты ключей и этот кто-то бывает в квартире.

4 июля, рабочий день.

— Мы выходим с Женей из подъезда — стоит странный мужчина, — в деталях помнит тот эпизод Алла Валентиновка. — Неприметный очень, о таких говорят «серая мышь». И тот мужчина бросается прямо ему под ноги: «Евгений Петрович, можно с вами поговорить?». Я отошла к машине, но в нее не села — стою, смотрю. Женя ему говорит: «Какой у вас ко мне вопрос? Хотите поговорить — приходите в офис госконтроля». Мужчина был этим ответом очень недоволен, даже разъярен. Женя сел в машину, и я вижу, что его трясет. Спрашиваю, кто это, а Женя отвечает — говорю дословно: «Это очень страшный человек, Ткач. Он держит весь город». Я начала истерить и сказала, чтобы он немедленно пошел в соответствующие структуры (КГБ. — TUT.BY).

Алла Миколуцкая говорит, что муж так и сделал. А потом начались разные странные ситуации. Например, она слышала нетипичные шумы в трубке домашнего телефона. А как-то муж принес домой странное устройство — по его словам, обнаруживающее или блокирующее «жучки», если они есть в квартире. Принцип работы устройства Алла Валентиновна так и не поняла, но говорит, что оно весь июль лежало у них в гостиной с мигающей лампочкой и подавало какие-то сигналы.

В августе семья уехала отдыхать в Сочи. И ничего, вызывающего тревогу, по воспоминаниям Аллы Валентиновны, не происходило. Вернулись Миколуцкие домой за пару дней до 1 сентября, весь следующий месяц прошел обычно.

По понедельникам Евгений Миколуцкий с утра ездил на планерку в облисполком. Поэтому машина приходила в 07.45. В нее садилась вся семья: Евгений Петрович выходил возле облисполкома, Алла Валентиновна — у налоговой, дочь Алеся — возле университета.

— Этот ритуал соблюдался четко, и это кто-то отследил. Потому что взрывное устройство мало того что было расположено на уровне жизненно важных органов, но и сработало в 07.50, то есть ставка была на всю семью, — с дрожью в голосе вспоминает Алла Валентиновна.

Когда открылась сессия депутатов палаты представителей, Евгений Миколуцкий уехал в Минск. Жене он звонил каждый день, разговаривали они каждый раз подолгу.

— И вот после этой сессии он приехал темнее темной тучи. Был вечер пятницы, 3 октября. Сказал, что серьезно поссорился с братом. Тот якобы приходил к нему и просил устроить на работу. А когда Женя сказал, что не может этого сделать, тот заявил, что в таком случае брата у него нет. Уверена, это была одна из причин такого его настроения. Я помню этот разговор на кухне, Алеся с нами еще была. И я помню, как просила его изменить образ жизни, больше следить за здоровьем. Сказала еще: «Не дай Бог что случится — кому мы будем нужны с Алеськой?». А он сказал: «Запомни раз и навсегда: если со мной что-то случится, у меня есть надежные друзья, которые никогда тебя не бросят».

В субботу, 4 октября, Фащевской школе, где учился Евгений Миколуцкий, исполнилось 100 лет. И глава областного КГК сел за руль и поехал на празднование. Домой, по воспоминаниям жены, вернулся часа в два — уставший, но в хорошем настроении. Эмоционально рассказывал, кто там был, кого видел. И про ссору с братом забыл.

5 октября, в воскресенье, семья поехала отдыхать в лес вместе с еще двумя семьями.

— День такой прекрасный был, солнечный — настоящее бабье лето. Мы жарили шашлык, варили уху, гуляли по лесу. Так провели весь день. Вернулись домой, у меня страшно разболелась голова, и я прилегла отдохнуть. И так теперь об этом жалею — я ведь могла с ним поговорить, но не поговорила. Неважно, о чем. Мне кажется, что есть какая-то недосказанность, что я могла что-то ему рассказать и что-то важное услышать.

Но услышала другое — тоже важное. Особенность дома в том, что над этажом с квартирой Миколуцких располагался техэтаж, по которому можно было переходить из одного подъезда в другой.

— Я лежу, а наверху кто-то все ходит, все какая-то мышиная возня. И я думаю: наверное, бомжи — стало холодно, они там греются. Сама себе говорю: нужно сказать Жене, чтобы завтра их шуганул.

«Поднимаю голову — вижу оторванную руку. И Женя так виновато улыбается»

6 октября 1997 года. Миколуцкие должны, как обычно, всей семьей выйти из квартиры, сесть в машину и разъехаться на работу и учебу. По счастливой случайности первокурсница Алеся остается дома: ее группу еще в субботу предупредили, что первой пары в понедельник не будет.

Супруги идут к дверям, отец, как обычно, шутя говорит дочери никому не открывать, «а если кто спросит, где папа с мамой, сказать, что заряжают пулемет». Миколуцкие подходят к первой ступеньке лестницы, и Алла Валентиновна слышит, как наверху, на техническом этаже, скрипит дверь. Она вспоминает, что нужно бы сказать мужу проверить, нет ли там бомжей, — и начинает падать.

— Я вообще не поняла, что произошло. Подумала, что Женя споткнулся и ударил меня головой. Потому что ощущение такое, будто мне кто-то глаза выдавливает. И все происходит, как в фильме при замедленной съемке: падает пыль, еще что-то падает, что-то отодвигается. И я понимаю, что что-то произошло, но не понимаю, что это взрыв, потому что как такового взрыва я не слышала. Была страшная волна.

Я поднимаю голову и вижу, что за ней лежит оторванная рука. Потом я вижу у Жени тут все… — на мгновение замолкает и собирается с силами, показывает рукой на область солнечного сплетения: — вообще ужас. И облако пыли, которое продолжает сыпаться. А он так виновато улыбается, смотрит на меня. Я говорю: «Женя, тебе что, плохо?». Я понимаю, что это его оторванная рука. И в то же время мне кажется, будто это происходит не с нами, не с ним.

Как потом рассказывали свидетели, ударной волной этажом ниже выбило дверь. Соседи начали выходить смотреть, что случилось. На лестничную клетку вышла и дочь Алеся.

— И я думаю: «Боже мой, хоть бы она этого не видела!». Руку его закрываю и говорю: «Доченька, милая, я тебя умоляю, иди домой, ну пожалуйста». И прошу ее, чтобы она позвонила Олегу Сакадынцу — он возглавлял облздрав, Женя с ним дружил. Потом какие-то люди начали бегать, какой-то парень пробежал, переступив нас. Я просила его помочь, вызвать скорую.

Алесю увела в квартиру соседка. Она же вынесла Алле Валентиновне несколько махровых полотенец. Та вытирала кровь и не понимала, откуда ее столько, — думала, это кровь мужа.

Но это была ее кровь: у Аллы Валентиновны была открытая челюстно-лицевая рана, черепно-мозговая травма, 13 переломов челюсти. Взрывом ей сильно повредило глаза — зрение упало на 90%. В итоге она перенесла несколько сложных и болезненных операций, в том числе две пластические. Челюсть и сейчас скрепляют металлические пластины, зрение восстановили.

Алла Валентиновна помнит, как мимо них, лежащих на ступеньках, пробежали водитель, кто-то еще — в квартиру Миколуцких. Когда увидела на лестнице санитаров, очень обрадовалась.

— Я говорила им: «Скорее забирайте его, помогайте ему!». Но его никто уже не забирал. Мне сказали, что поднимается другая бригада, а меня заберет эта.

Следующие моменты Алла Валентиновна помнит отрывками. Например, как ее на каталке привезли в приемный покой больницы. Как врач, которого они с мужем встретили как-то в гостях, спрашивал, помнит ли она его — проверял, не поврежден ли мозг. Как санитарка спрашивала, не после аварии ли пациенты. А Алла Миколуцкая ответила ей: «Нет, это мы упали». Она не понимала, что это был взрыв.

— У меня были травмы, несовместимые с жизнью. Но благодаря главе государства — низкий поклон ему — меня оперировали лучшие нейрохирурги страны. Их доставили санавиацией в Могилев — так распорядился Александр Григорьевич.

О том, что муж мертв, Алла Миколуцкая не знала и не догадывалась еще несколько дней, пока не очнулась после первой сложнейшей операции.

— Помню, приехали Алла и Володя Коноплёвы (Владимир Коноплев — тогда зампред палаты представителей первого созыва. — TUT.BY), мы сними очень дружили. Их не пускали, но они добились, пришли ко мне. Я их не видела из-за повреждений глаз, но слышала. Попросила не бросать мою Алесю. А еще мне страшно хотелось пить — этого чувства я никогда не забуду. Спрашиваю: «А как Женя? Где он? Скажите, чтобы нас положили в одну палату, мы будем друг другу помогать». Володя сказал, что нельзя. Я ведь думала, что он живой.

Понимание того, что мужа нет, пришло, только когда Аллу Валентиновну решили через несколько дней после операции перевезти в Минск. Дело было очень рискованным, так как состояние пациентки было нестабильным.

— Думаю, они решили рискнуть, чтобы сделать в итоге все по максимуму. А еще я думала, что это было сделано в целях безопасности: меня могли в этой больнице просто добить. Ведь не просто так расчет был одним разом избавиться от всей семьи.

В реанимации девятой клиники Минска Алла Валентиновна пролежала 21 день. Потом ее перевели в лечкомиссию. Процесс выздоровления был долгим, болезненным, мучительным. Миколуцкую посменно охраняли офицеры Службы безопасности.

— Примерно тогда я поняла, что Жени нет. И я была раздраженной, просто невменяемой. А хлопцы — Володя, Саша, Сережа, офицеры с большой буквы — их просто забыть нельзя. Они настолько опекали, оберегали — словом, делом. Они всегда были со мной и даже будто родными стали. Можно сказать, что они меня тоже вытащили из всего этого.

Пока Алла Валентиновна была в больнице, Алесю взяли под опеку коллеги погибшего Евгения Петровича — Василий Хрол и семья Коноплёвых. Когда пострадавшую выписали из больницы, Александр Лукашенко поселил ее с дочерью в один из коттеджей в президентской резиденции около парка Горького в Минске на улице Фрунзе. Тут Миколуцкие прожили год и были под охраной до конца лета 1998 года — их всюду сопровождали. Иногда говорили, где лучше стать, куда сесть, вспоминает Алла Валентиновна. Она продолжала реабилитацию в больнице, Алесю перевели в Минский лингвистический университет.

— Алла и Володя Коноплёвы приезжали каждый вечер к нам. Каждый! Терпеливо выслушивали все мои истерики, успокаивали, говорили, что нужно заниматься собой, нужно выздоравливать. А мне в какой-то момент жить не хотелось — думала, пусть бы я ушла вместе с Женей, — теперь с содроганием вспоминает женщина.

Тогда ее занимал один вопрос: кто и за что сделал это с семьей.

Исполнитель не установлен, дело не закрыто

Ответа на него у Аллы Валентиновны нет и теперь, спустя 22 года после теракта. Хотя она очень хотела его найти. И это была одна из причин, почему она в один момент своей карьеры, уже после убийства мужа, согласилась идти работать в Комитет госконтроля.

Суд же по делу Миколуцкого принес новые вопросы — и много. Слушание началось в апреле 1999 года и завершилось удивительно быстро — в июне, то есть в течение двух месяцев. Процесс был закрытым, проходил сразу в Верховном суде.

— Почему — я не знаю. Присутствовать разрешили мне и дочери, но Алесю я на него не пустила. Ходатайствовала только, чтобы на него пустили брата Жени — Валерия. И то, что на суд не пустили журналистов, для меня было нонсенсом. Я бы хотела, чтобы судебный процесс был открытым, — говорит Алла Миколуцкая.

Алла Валентиновна сейчас понимает, что разбирательство происходило слишком быстро, местами странно. Например, еще когда она была в больнице, к ней водили людей на опознание. Это притом что она практически ничего не видела.

— Помню, садят какого-то парня и спрашивают, знаю ли я его. Я говорю, мол, не вижу, подведите его ближе. И чтобы я могла рассмотреть хоть что-то кроме цвета одежды, человеку нужно было наклониться ко мне довольно близко. И тогда у меня начинались панические атаки, страх. Какие-то фотографии мне еще показывали… 

Какое-то время Миколуцкую по делу не беспокоили. Потом приехал следователь, попросил в какой-нибудь день поехать в Шклове на осмотр дома. И Алла Валентиновна поехала, разрешив делать в доме все, что необходимо.

Квартиру в Могилеве досматривали дважды, но Алла Валентиновна в это время была в реанимации, потому не присутствовала. Только видела сведения об этом в материалах дела. Ознакомиться с ним ей пришлось практически против воли: женщина не была готова к этой информации, не могла четко анализировать — проходила период реабилитации. Однако на ее просьбы подождать не отреагировали, сказав: надо.

Каждое утро в течение месяца в Шклов, где тогда жила Миколуцкая, приезжала машина с охраной, забирала ее, везла в УВД Могоблисполкома, где Алла Валентиновна в отдельном кабинете в присутствии сотрудника милиции читала материалы дела.

— За 22 года я многое переосмыслила, и сейчас я бы по-другому читала эти материалы. А тогда у меня была психологическая травма, я не могла адекватно воспринимать все это. Или мне нужен был адвокат, который бы во все вникал и мне объяснял. Я не могу передать вам то свое состояние… Я открываю первый том — а там… лежит… Женя. Вот эти все страшные фото в подъезде. Второй том — там Женя уже лежит в морге. Мне нельзя было это показывать тогда. А меня торопили, раздражали, и я читала, что могла. Что-то выписывала и пыталась анализировать, проводила хронометраж некоторых событий и сопоставляла, так ли это. И да, все совпадало.

Материалы дела засекречены, и Алла Миколуцкая может рассказать далеко не все. Отмечает, что адвоката у нее так и не было: никто не предлагал, не подсказал, что можно его нанять. Почему — она не знает.

Брату Евгения Миколуцкого в итоге разрешили присутствовать на заседаниях, но он был не на всех. А Алла Валентиновна приезжала в суд вместе с матерью фигуранта Виктора Янчевского.

— Я действительно сказала им, сидящим в клетке в зале суда, на первом заседании нехорошее. Пожелала умереть. Я тогда начиталась материалов дела, увидела, что они делали по отношению к другим людям… Они действительно были бандитами, — говорит Алла Миколуцкая.

Она считает, что фигуранты отбыли свои сроки заслуженно. По материалам дела, Гаврилов оборудовал один из гаражей недалеко от УВД Могоблисполкома, где вел прослушку чиновников, бизнесменов. Все это — по приказу и с помощью экс-сотрудника КГБ Валерия Ткачева, или Ткача. Услышанное явно как-то использовалось — возможно, для шантажа. Прослушивали они и разговоры Евгения Миколуцкого.

Радиковский, по мнению следствия и суда, снабжал Ткачева и его банду оружием. По материалам дела, в разных точках Могилева в гаражах нашли огромный арсенал. Сам же Радиковский это отрицает. В интервью «Народной Воле», на которое ссылается «Белпартизан», он описал себя как простого коллекционера, хобби которого было запрещенным и подпадало под «уголовку».

Алла Миколуцкая говорит, что все фигуранты дела были далеко не белыми и пушистыми, какими хотели себя выставить. Однако же решением суда они не признаны исполнителями по делу о теракте. Им вынесли приговор за бандитизм. И потому вдова Миколуцкого отказалась от написанного ранее по подсказке прокуратуры заявления о возмещении морального вреда.

Что известно о главном фигуранте — Ткачеве

Валерий Ткачев родился в 1947 году, пишет «Народная воля». Окончил строительный техникум, бывший сотрудник Комитета госбезопасности (занимался прослушкой), предприниматель.

Был в Могилеве личностью известной, имел связи почти во всех сферах: был своим и среди чиновников, и среди силовых структур, и даже среди преступного мира. Ездил на дорогих авто, которые числились похищенными в других государствах.

Из КГБ Ткачева уволили по статье: якобы он из табельного оружия застрелил кабана. Уйдя из органов, Ткачев начал собирать компромат на всех. Не скрывал, что прослушивал телефонные переговоры чиновников, бизнесменов. Для этого из Москвы привез специальные широкодиапазонные сканирующие приемники. Он знал частоты, на которых вели переговоры спецподразделение ГАИ «Стрела», Служба безопасности президента, КГБ и другие спецслужбы. Мониторил Ткачев и разговоры по мобильному телефону отдельных высокопоставленных чиновников. Как выяснилось, был среди них и Евгений Миколуцкий.

По версии следствия, Ткачев досконально выяснил образ жизни, связи, режим работы и привычный график дня Миколуцкого. Вместе с Янчевским вел скрытое наблюдение за Миколуцким.

Задолго до покушения на Евгения Миколуцкого Ткачев некоторое время провел за решеткой за бандитизм. Свою вину Ткачев отрицал, говорил, что дело сфабриковали его бывшие коллеги. По этому делу вместе с Ткачевым проходил и Виктор Янчевский. Их обвиняли в покушении на убийство бывшего зятя первого секретаря Могилевского обкома КПСС Василия Леонова. Правда, затем этот эпизод из обвинения исключили, зять Леонова остался жив, хоть и был избит, но именно этот эпизод все же фигурирует в обвинительном заключении по делу Миколуцкого.

По официальной версии, именно Ткачев нажал на кнопку, приведя в действие взрывное устройство и убив Евгения Миколуцкого. Вина Ткачева в бандитизме и террористическом акте была доказана, однако в связи с самоубийством уголовное дело в отношении него было прекращено.

Валерия Ткачева нашли повешенным в камере 27 декабря 1997 года. СМИ сообщали, что накануне из СИЗО Ткачев написал письмо на имя тогдашнего генпрокурора Беларуси. В нем говорил, что допрашивавший его генерал милиции «требовал от него признаний в убийстве Миколуцкого и подготовке покушения на Лукашенко. По утверждению Ткачева, к нему применялись особые меры воздействия: его били и сутками не давали спать».

Генерал-майор Николай Лопатик расследовал убийство Миколуцкого и говорит, что для него в этом деле все ясно: «Все получили по заслугам».

— Мы нашли убийцу Миколуцкого, — приводит слова Лопатика «Белпартизан» со ссылкой на «Народную волю». — Но я его, получается, и угробил. Может быть, это была моя профессиональная ошибка. Сам по себе Валерий Ткачев был суперпрофессионалом. И с ним работать было не подарок. Я поработал с ним только три часа. И через трое суток он повесился. Напоследок он мне сказал: я все расскажу, но вам будет тошно от моего рассказа. Моя ошибка в том, что я не додавил его до конца, а отпустил в камеру. А он как профессионал не решился рассказывать. Решил, лучше уйду из жизни, но не расскажу. Это моя ошибка была… Я настоял тогда, чтобы прокуратура возбудила уголовное дело по факту смерти Ткачева, потому что были измышления, будто его убийство было подстроено. Дело возбудили и в итоге сказали, что ничьей вины в его смерти нет. Но я все равно виню себя. Было бы, конечно, интересно довести его до скамьи подсудимых. Этим делом я жил…

Безусловно, Ткачев дал бы подробности, потому что проводки замыкал не он сам, а его помощники. Но я не сумел доказать, кто именно — не хватило именно его информации. Вот на таком уровне мы и остановились в расследовании этого дела…

На вопрос о том, почему все-таки Валерий Ткачев пошел на самоубийство, Лопатик ответил так:

— Ему ведь или всю жизнь сидеть нужно было — а для работника КГБ, даже бывшего, это унижение. Или пустить пулю в лоб. Поэтому он сделал свой выбор.

«Заказчик все еще где-то ходит»

При этом мотив убийства ее мужа так и не был озвучен в суде, говорит Алла Миколуцкая. И эти главные вопросы — кто и зачем убил ее мужа — уже 22 года остаются для Аллы Валентиновны без ответа. Она говорит, что несколько лет ходила по различным инстанциям, задавала эти вопросы. И получала ответ: дело не закрыто и не имеет срока давности.

— Предположим, Ткачев, который покончил с собой, и был этим исполнителем. Предположим, он нажал на кнопку, чтобы сработала взрывчатка, и убегал потом по крыше дома в другой подъезд — какого-то человека в тот момент там видели прохожие. Непонятным остается мотив. Вряд ли глава облкомитета госконтроля настолько мешал делам Ткачева, что он решил его убрать. Значит, был заказчик. И он до сих пор где-то ходит, — говорит Миколуцкая.

Вспоминает: какие только версии теракта не отрабатывали! Связывали произошедшее в том числе с ее работой в налоговой. Слухи пускали самые невероятные, в том числе про крупную сумму денег в сейфе Миколуцкого.

В ноябре 1997 года президент косвенно обвинил министра сельского хозяйства Василия Леонова и руководителя агрофирмы «Рассвет», экс-депутата Верховного совета СССР и БССР Василия Старовойтова в причастности к убийству Евгения Миколуцкого. Лукашенко заявил, что Миколуцкий собирался доложить ему о крупных злоупотреблениях служебным положением, краже имущества и финансовых средств в «Рассвете». «Узнав об этом, они его убили», — сказал президент, пишет «Белгазета» со ссылкой на Интерфакс.

Старовойтова задержали и в 1999 году приговорили к двум годам колонии строгого режима с конфискацией за коррупцию. В СИЗО Старовойтов перенес два сердечных приступа, микроинсульт, после которого некоторое время не мог говорить, практически потерял зрение. Умер в 2013 году.

Министра Леонова задержали 11 ноября 1997 года в кабинете. В августе 1999 года суд признал Леонова виновным во взяточничестве и присвоении государственного имущества. Его приговорили к 4 годам колонии с конфискацией имущества. В ноябре 2000 года он был освобожден.

Алла Миколуцкая сейчас живет и работает в Минске, прекрасно выглядит, помогает дочери растить внука. Ему пятнадцать, и назвали его в честь деда — Женя.

Она надеется, что заказчика убийства ее мужа найдут и он за все ответит. Надежда не беспочвенна: ей говорили, что методы экспертизы развиваются и кто-то причастный точно должен был оставить свои следы на взрывчатке. На это и рассчитывает Алла Валентиновна.

— До сих пор ничего не известно, не понятно. Контролеры и сейчас работают, проводят проверки, но такого, слава Богу, ни с кем больше не происходило. Да и Женя в рейды сам непосредственно не ездил: материалы приносили его сотрудники. Возможно, кому-то надо было нанести удар во время становления молодого белорусского государства? Женя ведь был верным и преданным соратником президента. А еще он был честным, принципиальным в своей работе. Может, это было сделано с целью запугать? Я не знаю. У меня нет ответа.

Именем Евгения Миколуцкого названы улица в Могилеве около дома, где произошел взрыв, улица в Шклове, школа в агрогородке Фащевка Шкловского района. В школе есть музей, большая часть которого посвящена Евгению Миколуцкому. Там же есть его бюст. Памятные доски Евгению Миколуцкому размещены на доме в Шклове, где жила семья, и на фасаде здания областного Комитета госконтроля. Также в здании КГК есть музей, посвященный Миколуцкому.

Похоронен Евгений Миколуцкий на кладбище в деревне Саськовка Шкловского района.

Ведется ли работа по делу об убийстве Миколуцкого и на какой стадии оно находится, уточнить в КГБ или Следственном комитете не удалось.

Использование материала в полном объеме запрещено без письменного разрешения редакции TUT.BY. За разрешением обращайтесь на nn@tutby.com

Теги: Минск, Могилев