КОГО КОРМИТ СИЛИКОНОВАЯ ГРУДЬ?

Источник материала:

Как-то я прочитала об одной американке, Синди Джексон, которая решила стать живой куклой Барби с непременными составляющими женского успеха 90—60—90. И стала, попав при этом в Книгу рекордов Гиннесса: за 9 лет она оперировалась 27 (!) раз, потратив на это около 100 тысяч долларов. Деньги, конечно, она выложила немаленькие. Особенно по нынешним кризисным временам. А теперь представьте, сколько зарабатывают те, кто подарил ей кукольную внешность.

…Пластическая хирургия — точь-в-точь как ее поклонницы: на свой возраст не тянет. Оказывается, еще египтяне, а потом и Плиний Старший описывают то, что сегодня называется липосакцией. История сохранила и имя смельчака, который впервые решился на такую операцию в Средневековье: в 1190 году графу Дедо фон Рохлиц-Гройцу вскрыли живот, чтобы удалить излишки жира. Однако настоящим крестным отцом современной пластической хирургии стал… сифилис. Да-да! Именно так! Провалившийся нос в XV-XVII веках был каиновой печатью, и от нее нужно было избавиться, чтобы люди не шарахались. Секреты «декоративной хирургии», тайного искусства посвященных, по сакральности сравнимого разве что с членством в масонских ложах, передавались от отца к сыну. Методы тогдашних хирургов были жутковаты — с руки или со лба вырезали куски кожи и из них конструировали новый нос, отдаленно напоминающий настоящий. После оставались уродливые швы, но это было лучше, чем провалившийся нос сифилитика.
Первые операции были сущим мучением — анестезию изобрели только в 1846 году, а антисептики — в 1867-м. Поэтому сначала пациентами пластических хирургов были мужчины. Только они могли выдержать операционный марафон: чтобы получить новый нос, приходилось терпеть адские боли месяцами, жить с открытыми ранами и выдерживать до десяти операций.
В начале XIX века произошел прорыв: в медицинском журнале немецкого города Хайдельберг напечатали статью некоего доктора фон Кляйна — почти детективную историю о принцессе и золотом носе. У молоденькой принцессы — ей не исполнилось еще и двадцати — была недетская проблема, унаследованная вместе с титулом и голубой кровью, — седловидный нос. Если выражаться просто — принцесса страдала вторичным сифилисом, подарком легкомысленных родителей. Она попросила врача вживить ей под кожу носа золотой мост и таким образом скрыть уродливое «наследство». Ну а поскольку операция предстояла небезопасная и болезненная, имплантант решили сначала испытать на ком-то другом. Недолго думая, доктор фон Кляйн отправился в местный приют для бедных и нашел добровольца, который за талер и золотой имплантант согласился лечь под нож. Сам фон Кляйн в успехе предприятия сомневался, поэтому удивлению его не было предела, когда операция удалась. Немецкая принцесса так и не обзавелась новеньким золотым носом — прямо из операционной она сбежала, испугавшись нечеловеческой боли.
Зато с этого момента пластическая хирургия окончательно выходит из подполья, а войны, болезни и тщеславие поставляют богатый человеческий материал для медицинских опытов.
Берлинский хирург Йохан Диффенбах стал «отцом» современной пластики, заложив основы медицинской техники сегодняшнего дня. Диффенбах концентрируется на ринопластике, а за океаном тем временем практикуются в липосакции. Говард Келли в 1899 году удаляет жир с живота пациентки, которая весит 129 килограммов. Операцию подробно задокументировали, а вырезанный кусок измерили.

Ах, Ноэль!..
Она носила на шляпе ленточку с надписью «Я хочу голосовать!», написала руководство по пластической хирургии, в котором оставила подробное описание своих операций, и оперировала, не снимая наручных часов. «Ничего страшного, это очень хорошие часы», — смеясь, говорила она ассистентам. В 20-е она уже стала живым памятником специалисту по подтяжкам лица. Сюзанна Ноэль — уникум в хирургии XX века. Хирурги всегда считались «мачо от медицины», и в суровой мужской компании женщине было не место. А она отвоевала его и заразила Европу модой на подтяжки лица. Выйдя замуж в первый раз за врача-дерматолога, Ноэль получила медицинское образование — чтобы помогать мужу в его клинике. Смерть дочери и самоубийство второго мужа — он бросился на глазах Сюзанны в Сену — заставили ее с головой уйти в работу. Она оперирует, чтобы забыть все.
Однажды из Америки возвращается 60-летняя Сара Бернар, чудесным образом помолодевшая. Да настолько, что играет юную Джульетту. Но чудес никаких, конечно, не было, а только острый скальпель хирурга Чарльза Конрада Миллера и одна из первых в истории человечества круговых подтяжек лица. И Ноэль поняла — вот что нужно женщине, чтобы отвоевать свои права. Целыми днями Ноэль экспериментировала — защипывала пластырем кожу на своем лице, чтобы понять, где именно нужно убрать все излишки и добиться такого же эффекта, какого добился Миллер. Потом десятками резала кроликов — их кожа похожа на человеческую. А потом открыла домашнюю клинику — ведь официально пластическая хирургия считалась тогда шарлатанством. Мадам Ноэль носилась с каждой пациенткой как с писаной торбой. Советовала, как себя вести после операции, чтобы скрыть внезапное омоложение, например, носить шляпы с широкими полями.

О Фрэнк! О Томас!..
А что же мужчины? Мужчины тоже не «курили в сторонке». Как большие любители одной из самых аппетитных частей женского тела — груди, решили помочь тем, кого природа не слишком наградила этим «богатством». В 50-60-х годах прошлого века техасцы Фрэнк Джиро и Томас Кронин однажды сказали друг другу: увеличение женской молочной железы — это же Клондайк! И, надо признать, не ошиблись. Ведь во все времена женщины шли на все, чтобы заполучить бюст на пару размеров больше имеющегося. В грудные железы впрыскивали собственный жир — правда, он быстро рассасывался; закачивали парафин и пчелиный воск, вшивали слоновую кость и стеклянные шары, коровьи хрящи и резину…
А «сладкая парочка» хирургов изобрела протезы из силиконового геля, содержащие в себе раствор поваренной соли, и уже имеющие заранее определенную форму. Джиро пришло в голову применить для протеза наполненный жидкостью силиконовый мешочек, похожий на тот, в каких хранят кровь, использующуюся при переливании крови, и придать ему форму женской груди.
Итак, протез, использующийся в эстетической хирургии для увеличения груди, пришел в нее из общей хирургии. Первый такой протез Джиро имплантировал в марте 1962 г. Однако он разорвался, и раствор поваренной соли растекся. Тогда спустя неделю он имплантировал новый протез, наполненный силиконовым гелем, — на этот раз цель была достигнута, все прошло успешно. Но для продолжения успешных опытов нужны были желающие обзавестись шикарным бюстом. И такие нашлись.
Одной из первых была Тимми Линдси — она пришла к Джиро удалить татуировку, а он, как ловкий торговец на восточном базаре, навязал ей искусственную грудь. Более того, Линдси привела с собой подружек, и… растущие силиконовые груди начали омываться в бегущих в карманы хитроумных хирургов золотых ручейках. Конечно, позже выяснилось, что имплантанты выделяют вредные вещества и вызывают заболевания иммунной системы. Когда на хирургов посыпались судебные иски и имплантанты собирались запретить, Джиро, чтобы не лишиться дохода, использовал всю силу своего обаяния и заставил Линдси написать расписку: она поклялась, что проблем с новой роскошной грудью у нее нет. Это была почти что расписка кровью — Линдси долго болела и оказалась единственной выжившей из тех женщин, кто вместе с ней поддался джировским чарам… Но выпущенную Джиро, Ноэль и прочими лавину было уже не остановить. Силиконовые груди «выкормили» не одно поколение врачей, адвокатов, ученых и бизнесменов. Сейчас «жиреет» монстрообразная индустрия — на ботоксе, липосакции наживаются тысячи клиник и концернов. Рожденная необходимостью — скрыть следы болезни, восстановить лицо после аварии или военной травмы — пластическая хирургия быстро стала роскошью, дорогим оружием в борьбе с возрастом и лишним весом, а нынче и вовсе превращается в товар народного потребления.
Олеся ОЛЕЙНИК