Парадоксы бизнеса по-белорусски: доказать существование инфляции в суде не удалось

Должником быть неприятно и невыгодно – суды, раздраженные кредиторы и подмоченная репутация серьезно подрывают перспективы компании-должника. Но в условиях кризисов и экономических катаклизмов позиция должника может оказаться весьма выгодной. К примеру, в прошлом году трехкратная девальвация рубля и инфляция, превысившая 100%, "съели" приличную сумму долгов. И если долги физлиц без вопросов могут быть скорректированы на инфляцию, то долги субъектов хозяйствования суды индексировать не спешат, хотя такая возможность четко прописана в Гражданском кодексе.

Инфляция? Какая инфляция?!

О конфликте ООО "БелстройВетурия" с иностранным предприятием "РентСити", вложившим деньги в строительство в центре Минска бизнес-центра, который так и не был возведен, TUT.BY подробно писал в ноябре прошлого года. После длительных судебных разборок иностранное предприятие "Формула победы" (правопреемник "РентСити") праздновала победу - решение суда было в ее пользу. Но если в 2008 году 10 млрд рублей долга были эквивалентны 5 млн долларов, то постепенно эта сумма сократилась в несколько раз. А должник рассчитываться не спешил.

В ноябре директор "Формулы победы" Николай Буркун жаловался: "Судебной практики по индексации этих средств в соответствии с уровнем инфляции как таковой нет. Проценты за неправомерное удержание денежных средств считают по ставке рефинансирования…".

Начисление на сумму долга процентов по ставке рефинансирования прописано в пункте 1 статьи 366 Гражданского кодекса. Однако та же статья имеет пункт 2, которым прописано право должника требовать взыскания долга, скорректированного на уровень инфляции. Оказалось, механизм индексации долгов на инфляцию не просто прописан, но и широко используется, но только в практике общих судов – для должников-физлиц. Хозяйственные суды пункт 2 статьи 366 благополучно игнорируют. Отчего же сей полезный пункт оказался не востребован? Ответ Высшего Хозяйственного Суда кредитора серьезно озадачил: оказывается, в Беларуси "отсутствует механизм определения расчета коэффициента инфляции применительно к предпринимательской деятельности субъектов хозяйствования"!

То есть для физлиц в Беларуси инфляция есть, и определяется она индексом потребительских цен, публикуемым ежемесячно Национальным статкомитетом. А вот для субъектов хозяйствования инфляция, выходит, иная, а какая – точно не известно.

Растолковать, почему суд затрудняется определить, какая же в Беларуси инфляция, "Формуле победы" помогли депутаты Палаты представителей. В ответе на обращение предпринимателей председатель Постоянной комиссии по законодательству и судебно-правовым вопросам Николай Самосейко разъяснил, что "помимо индекса потребительских цен существуют также другие индикаторы инфляции, в частности: индексы цен производителей промышленной продукции, определяемые, например, по видам экономической деятельности, по продукции производственно-технического назначения, по отраслям промышленности; индексы изменения стоимости строительно-монтажных работ, которые применяются при выходе или исключении инвестора из состава участников долевого строительства". Такое многообразие индексов оказалось весьма затруднительным для судов – какой из коэффициентов использовать, нигде не прописано, поэтому сейчас хозсуды просто не используют никакого.

Дорогой вопрос

Впрочем, инфляция пусть и сложная штука, но вполне определяемая, и договориться о том, какой именно коэффициент применять хозсудам, вполне возможно.

"В 1995 году вопрос с выбором индекса инфляции был урегулирован постановлением Пленума ВХС № 1, которым было определено, что истцы производят расчет инфляции на основании индекса потребительских цен, если иное не предусмотрено договором или законом, – рассказал в комментарии TUT.BY старший партнер Юридической группы "АргументЪ" Денис Алейников. - В 2002 году это постановление утратило силу, и к определению единообразного подхода по применению индекса инфляции судебная система не возвращалась, так как на практике к индексам стороны стали прибегать крайне редко. Возможно, и в будущем данный вопрос будет урегулирован подобным образом".

Но пока делать это не спешат. Видимо, уж больно цена вопроса высока: все-таки и инфляция в Беларуси немалая, и просроченных долгов, которые могут пытаться взыскать через суд, более чем достаточно. К примеру, просроченная кредиторская задолженность белорусских субъектов хозяйствования на 1 апреля составила 11,9 трлн рублей, или 1,5 млрд долларов, в том числе внешняя, в основном перед Россией – 3,1 трлн рублей.

Так что если долги все-таки начнут индексировать на инфляцию, должникам, среди которых немало госпредприятий, придется серьезно раскошелиться. В нашем примере с "Формулой победы" в случае применения инфляционной корректировки ответчику пришлось бы доплатить 2,2 млрд рублей.

Вопрос с подвохом

С тем, что отсутствие единообразной судебной практики применения норм пункта 2 статьи 366 "представляет собой сложную и острую правовую проблему, которая в современных экономических условиях требует разумного решения", признает и Николай Самосейко. "Нормы действующего законодательства дают определенную базу для справедливого регулирования вопросов влияния инфляции на денежные обязательства. Вместе с тем необходимо их правильное и единообразное применение судами", - констатировал он в своем ответе на запрос.

Кстати, депутат отмечает, что в России и общие, и хозяйственные суды работают по одним принципам.

Что же остается инвестору, который решил осчастливить своими инвестициями именно Беларусь? Нужно не на суды уповать, а заранее прописать условия "развода" с партнером, рекомендуют юристы.


Но пока инвестору приходится обслуживать взятый под совместный проект валютный кредит и сетовать на то, что "позиция хозяйственных судов не позволяет хотя бы наполовину возместить вложенные иностранные инвестиции". "Получается, что хозяйственные суды защищают интересы недобросовестных субъектов хозяйствования, которые привыкли несвоевременно исполнять взятые на себя обязательства. Для некоторых субъектов хозяйствования несвоевременный возврат долгов стал частью их бизнеса", - возмущается Николай Буркун.

Юристы разводят руками: бизнес – рисковая штука, и, ввязываясь в проект, нужно быть готовым к разным коммерческим рискам. Вот только в очередной раз белорусские риски оказываются слишком высокими для инвестора.