У порога «Волчьего логова»

«Мак» — не булка с маком

Летчик дал команду приготовиться, и группа оживилась, прогоняя остатки сладкой дремоты. Командир внимательно посмотрел на лица десантников — растерянности и страха не было. «Значит, все готовы», — спокойно подумал он. И направился к люку...

Выбрасывались 9 апреля 1944 года в ночную темень на стыке Минской и Витебской областей, у озера Чирейское. Немцы туда не совались, опасаясь нарваться на партизанские пули. Поэтому для смелости собирали крупные силы и готовили карательные операции.

Командира встретил проводник. «С прибытием, Николай Мартынович!» — радостно приветствовал он. Николай Мартынович Мисник возглавлял десантно-разведывательную группу, направленную фронтовым разведуправлением Красной армии со специальным заданием в тыл фашистов.

Собрались на базе партизанского отряда Гудкова. Николай Петрович Гудков, старший лейтенант, воевал, попал в немецкий плен, бежал. Создал отряд, который действовал под Оршей, на Буке. Оружие добывали на местах боев 1941 года, имели даже танки (под Толочином произошло крупное танковое сражение). Отряд вырос до бригады, громил вражеские гарнизоны, взрывал мосты и пускал под откос эшелоны с подкреплением. Наладив связь с Большой землей, стал одним из основных по приему десантников из-за линии фронта.

...На следующий день Мисник ознакомил группу с заданием. Требовалось скрытно выйти к железнодорожной линии Борисов—Орша, обнаружить участки, где немцы разрушали полотно, и уничтожить применявшуюся технику. Десантники недоуменно переглядывались: немцы сами рушат железнодорожные пути?

Николай Мартынович усмехнулся, но не стал комментировать. И так было понятно: фашисты готовились к отступлению. Пришел час расплаты. Он хорошо знал район действий: родился в деревне Веребки Лепельского района. Служил в железнодорожных войсках.

Долго задерживаться на лесной базе «Маку» (такое кодовое название получила группа Мисника) не пришлось. Радист передал шифровку в центр о готовности, и группа вышла на задание.

Разведка доподлинно донесла, на каком участке немцы будут рушить железку. Ждали, когда появится паровоз с необычным прицепом — путеразрушителем. В Германии их стали выпускать в 1942 году на знаменитых заводах Круппа. Называлось такое приспособление «крюк», которое ломало шпалы на 2—4 части и разрыхляло балластный слой на глубину в полметра. Специальным приспособлением подрывались также рельсы. Прикрепленный к железнодорожной платформе механизм обслуживали десять подрывников со взрывчаткой, которые следовали в двух вагонах. За час они могли уничтожить около 10 километров железнодорожного полотна.

Поначалу такие бригады гитлеровцев со спецтехникой становились легкой добычей авиации. Советские штурмовики, заметив с воздуха путеразрушитель, снижались и простреливали вагоны. Находившаяся в них взрывчатка (а запас ее был немалый) детонировала, и от состава оставалась только груда искореженного металла. Тогда немцы поставили на платформу зенитное орудие и пулеметы. А позже и вовсе стали работать по ночам.

Десантники ждали немцев в кромешной тьме. Мисник, расположив людей, лежал на плащ-палатке, наплывали воспоминания...

1936 год перевернул всю жизнь. Погиб в Испании отец. Известие потрясло Николая. Словно предчувствуя неизбежную войну с фашистами, пошел в военкомат просьбой: «Хочу служить».

Там династию Мисников хорошо знали, спросили только:

— В каких войсках?

Николай долго не раздумывал. Военспецы, строившие когда-то ветку на Лепель, стали для него настоящими героями. Дорога длиной 160 километров была проложена менее чем за год. Чествовать их приезжал сам Тухачевский. Поэтому ответил сразу:

— В железнодорожных!

Не подозревал тогда Николай, что пройдет совсем немного времени и он станет учеником знаменитого советского диверсанта Ильи Старинова, который накануне войны с фашистской Германией строил железную дорогу на Лепель.

А пока рядовой Мисник набирался боевого опыта. В 1939-м участвовал в освобождении Западной Белоруссии, в 1940-м воевал с белофиннами, потом присоединял к СССР Бессарабию и Северную Буковину.

Войну встретил в 34-м отдельном железнодорожном батальоне Западного фронта, который участвовал в боях под Смоленском и обороне Москвы.

Мысли прервал вестовой: «Товарищ лейтенант, приближаются...» Надо было принимать решение. В голове вертелась шальная мысль захватить команду «крюка» врасплох. Тогда сколько взрывчатки можно переправить партизанам! Однако немцы предусмотрительно вдоль полотна шли с собаками. И Николай принимает единственно верное решение: передает координаты по рации, где на партизанском аэродроме уже стоял «под парами» бомбардировщик. Ничего не подозревавшие немцы занимались привычным делом, когда на свет фонарей вынырнула «ночная ведьма». Мощный взрыв сотряс окрестности. Еще один путеразрушитель был уничтожен.

Почти три месяца группа «Мак» успешно работала на участке Борисов—Орша, вплоть до соединения с освобождавшими Белоруссию войсками.

Когда расцветает «Каштан»

В 1991 году в московском издательстве «Мысль» вышла книга коллектива авторов под названием «Ненависть, спрессованная в тол». В ней раскрывалась секретная деятельность ОМСБОН: отдельного мотострелкового батальона особого назначения НКВД СССР. В одной из глав говорилось: «Осенью 1944 года под Кенигсберг была сброшена разведывательная группа для наведения советской авиации на немецкие объекты, а также осуществления разведки. В состав группы входило восемь человек, в их числе радистка А. Н. Панова. Разведчики успели передать в центр немало важной информации. Однако вскоре группа была обнаружена фашистами. Все разведчики и радистка Ася героически погибли в неравном бою».

Калининградский исследователь полковник милиции Юрий Ржевцев, изучая архивы военной разведки, в прошлом году раскрыл документальные источники этой истории.

В августе 1944 года Николая Мисника, к тому времени старшего лейтенанта, вызвали в разведотдел 3-го Белорусского фронта, подчинявшийся Главному разведуправлению Генерального штаба Красной армии (ныне ГРУ). Представитель военного ведомства, зная богатый опыт «Мака», сразу перешел к делу:

— Вы назначаетесь командиром спецгруппы «Каштан». Полетите в Восточную Пруссию.

— Но я не знаю тех мест, — перебил его Николай Мисник.

— Поэтому, помимо людей из вашей прежней группы, в нее войдут бойцы отдельного отряда особого назначения госбезопасности.

— Ясно! Излагайте задачу.

Как удалось выяснить Юрию Ржевцеву, группе «Каштан» предстояло «оперативно наводить советскую фронтовую авиацию на автомобильные и железнодорожные магистрали Кенигсбергского направления». 15 августа группа из 11 человек (не восьми, как утверждается в книге) села в самолет, который взял курс на Пруссию. Вот цитата из архивных документов: группа «в тот же день была десантирована с самолета в районе восточнопрусских городов Алленштайн (ныне польский Ольштын) и Гердауен (ныне поселок Железнодорожный Калининградской области) — приблизительно в одном километре северо-западнее станции Молоя». Обратите внимание, как могли выбросить группу в местах, расстояние между которыми около ста километров, но с упоминанием только одного пункта приземления — ст. Молоя. Скорее всего, десантирование было под Кенигсбергом, но не всей группы. Вторая часть была сброшена западнее — в районе Алленштайна. Либо десантирование было, действительно, всей группы в районе ст. Молоя, но часть ее ушла на восток, а вторая — на запад.

Начало операции оказалось неудачным. Прыгали ночью в кромешной тьме. Разведчик К. Евстратов угодил в канал, откуда не смог выбраться и утонул. Это означало, что скрытность операции была провалена. Этим можно объяснить то, что уже 24 августа десантники объявились в окрестностях города Инстербург (ныне Черняховск) — на 50 километров восточнее места приземления. Скорее всего, группа маневрировала и уходила от преследования, так как в тот день пропали без вести радистка А. Панова и переводчик Л. Шут. А спустя две недели — еще четыре потери: не вернулись с задания В. Грищенко, Б. Камилов, А. Мазынский и А. Романович. Видимо, это и был упоминавшийся в книге погибший отряд.

Вторая часть «Каштана» ушла на запад. Видимо, преследователи, сев на хвост первой группы, успокоились, убедившись, что весь ее состав погиб.

Засекреченный бункер фюрера

Что же могло интересовать разведчиков западнее Кенигсберга?

Если провести прямую и соединить два пункта — Алленштайн и Гердауен, то как раз в середине маршрута окажется таинственное «Волчье логово». Под Растенбургом (ныне — польский Кетржин) находилась знаменитая резиденция Гитлера – «Вольфшанце». Как свидетельствуют источники, именно оттуда Гитлер отдал приказ о нападении на Советский Союз, там заслушивались доклады о положении на Восточном фронте и принимались решения по нанесению ударов. Именно там 20 июля 1944 года полковник Клаус фон Штауффенберг пытался убить Гитлера, пронеся в бункер портфель с английской миной.

Неужели «Каштан» намеревался проникнуть в фашистское логово?

Задача была из разряда невыполнимых. Расположенный среди густого лиственного леса, в кольце Мазурских озер, комплекс из 80 бетонных сооружений был обнесен рядами колючей проволоки, полосой минного заграждения, наблюдательными вышками и пулеметными позициями. Даже местное население не знало о существовании ставки фюрера под боком, хотя существует неправдоподобная история о том, что Гитлеру поставлялись окольные девицы для утех. Там было все для жизни в замкнутом пространстве: электростанция, котельная, аэродром и... даже казино. Три зоны безопасности с отдельными пропускными пунктами в каждую охватывали комплекс по периметру. Посторонним туда вход был строго воспрещен.

Английские ВВС сфотографировали «Вольфшанце» еще в 1942 году. Однако они не предприняли ни одной попытки, чтобы разрушить логово бомбами. Британские ассы знали, что понесут большие потери, но цели не достигнут. Комплекс был устроен в таком месте, что летчики теряли ориентацию и пролетали мимо. В конструкцию бункеров, уходящих основанием глубоко в землю, было вложено немало высокопрочного бетона и марочной стали. Такое сооружение легко могло выстоять под ударами самых мощных по тем временам бомб. Толщина бетонных стен доходила до восьми метров. Крыши построек были замаскированы растущей травой и сетками, а высокие сооружения, как, например, кирпичная труба котельной, отделаны штукатуркой, замешенной на основе морских водорослей.

На что же мог рассчитывать разведывательно-диверсионный центр Красной армии, отправляя группу «Каштан» на столь опасное задание? Искать лазейки в ставку Гитлера? Несмотря на покушение, нацист № 1 находился там до 20 ноября. Но в сентябре, как указывают немецкие источники, уже началась постепенная эвакуация ставки.

Скорее всего, разведчики изучали подходы к логову, осматривали периферию секретного района. Их интересовали дороги, ведущие в «Вольфшанце». Помимо воздушного сообщения, ставку с Берлином соединяла стальная магистраль. А так как в конце войны господство в воздухе уже не принадлежало немцам, военные чиновники рейха предпочитали наземный транспорт.

Надо отметить, что под Алленштайном был еще один объект, вызывавший пристальный интерес военных разведчиков. В местечке, которое называется сейчас Ольштынек, находился Танненбергский мемориал. Там, в 1934 году, после прихода Гитлера к власти, был захоронен Пауль фон Гинденбург, президент Германии с 1925 года, генерал-фельдмаршал. 30 января 1933 года он передал власть национал-социалистам, поручив Гитлеру формирование правительства.

Комплекс напоминал неприступную крепость, в центре которой возвышалась 4-метровая статуя знаменитого полководца и президента Веймарской республики, выполненная из порфира. Гитлер и его сподвижники часто навещали захоронение, как бы приобщаясь к его ауре.

Наблюдая за секретными объектами и дорогами, «Каштан» мог изучать характер движения, используя затем внезапность, атаковать противника либо навести на его цели авиацию. Или устроить минирование пути. Недаром группа состояла из подрывников высокой квалификации, прошедших обучение в спецроте 88-го истребительного батальона НКВД, под вывеской которого скрывалась специальная школа госбезопасности. Располагалась она на станции Быково, в Подмосковье. В группу «Каштан» входили ветераны спецчастей, прошедшие огонь и воду. К слову, командир группы был еще и инструктором, готовил подрывников среди белорусских партизан и сам ходил на операции.

Зона действий «Каштана» представляла интерес еще и потому, что, помимо ставки фюрера, в Мазурских лесах были оборудованы убежища для высокопоставленных сподвижников Гитлера — свои полевые штаб-квартиры имели здесь командующий СС Гиммлер и шеф канцелярии обергруппенфюрер Ламмерс. Красная армия стояла у порога Восточной Пруссии, и ее командование изучало оборонительные рубежи противника, искало уязвимые места и наносило на карты направления главных ударов. Ценный «язык» из окружения Гитлера был на вес золота.

Потому и бросались туда диверсионно-разведывательные группы, как в топку дрова. По данным независимых экспертов, отмечают калининградские следопыты, в Восточно-Прусский тыл противника было снаряжено и отправлено 120 групп, но уцелели меньше половины.

«Каштан» сумел зацепиться в исключительно опасной зоне. Четыре месяца остатки группы действовали в тылу врага. Что они конкретно проделали, пока неизвестно. Отчеты об их работе все еще засекречены.

Известно лишь, что 18 декабря 1944 года группа приняла последний бой в Польше, в районе д. Дуды-Пущански. Была еще одна потеря – там убили разведчика ефрейтора Н. Тузлукова.

Вскоре регулярные части Красной армии вошли в район действий «Каштана» и наступила развязка. К своим вышли трое из одиннадцати: старший лейтенант Н. Мисник (псевдоним Мак), лейтенант Е. Тарасенко (Коля) и разведчик Л. Шарапов. Их ждали правительственные награды и очередные воинские звания.

Помимо Н.М. Мисника, в состав разведывательно-диверсионной группы «Каштан» входили еще четверо белорусов. Речь идет о переводчице Шут Лидии Гавриловне, родившейся в 1925 году в деревне Борздовка Оршанского района. Наши земляки были разведчиками — Романович Антон Алексеевич (1920 г. р.) из деревни Амелино Сморгонского района, Грищенко Василий Петрович, (1922 г. р.) из деревни Михеевка Дубровенского района, а также Мазынский Адам Михайлович, (1924 г. р.) из деревни Гать Крупского района.

На снимке: советский разведчик-диверсант белорус Николай Мисник.