Хочу быть хозяином

Источник материала:

За четверть века в преодоление последствий чернобыльской катастрофы вложены огромные деньги. По официальным данным, только на Гомельщине для людей из пострадавших районов построено 30 тысяч домов и квартир.  Насколько эффективно используется созданная после Чернобыля  инфраструктура? Корреспондент «СБ» побывал в  некоторых «чернобыльских» поселках, которые возводились для переселенцев.

Гомельский район, деревня Маковье. Немногим более 30 километров от областного центра. Сразу у въезда, словно памятники, — два одинаковых 2-этажных дома с заколоченными окнами. Это — «чернобыльские», для переселенцев. Дальше — больше. По всей деревне, где группами, где поодиночке разбросаны такие типовые строения с хозяйственными постройками.  Насчитал десятка полтора. Кое-где кучи строительного мусора — видно, что-то уже сносили. Хотя сломать такую домину и выкорчевать фундамент ненамного дешевле, чем построить. Те, что остались — крепкие, в 1 или 2 этажа, из белого кирпича. К ним подведены водопровод и газ.  Вот бы где я с удовольствием побыл хозяином! Но, к сожалению, кое-где уже внутри многое выломано или сгнило...

На скамеечке у одного из ухоженных «переселенских» домов обсуждают деревенские новости трое пожилых жителей Маковья. Они-то наверняка расскажут...

— А что там за дома пустые? Как бы хозяев найти?

— Да вы никак купить хотите? — оживляются пенсионеры. — Ну это смотря какие. Где–то люди уехали, где–то умерли, а где–то — дома ЖЭКа...

Впоследствии я долго пытался понять — что за ЖЭК? К нему меня в Маковье отправляли не раз. Правда, конкретных координат не давали.

Константин Лукич Жуков — сам переселенец из Чечерского района. С готовностью рекламирует деревню:

— Место прекрасное, природа, коммуникации есть, Гомель близко. Вот тут, например, как хозяева умерли, так соседская бабушка за домом присматривает. Поэтому внутри все пока цело — плита, проводка и трубы. А вот там — растащили все... Вообще, много где только стены остались, купить можно за копейку!

Еще бы знать, у кого покупать... Рассказывая и показывая, Константин Лукич упорно норовит свести с упомянутой бабушкой — а вдруг возьму дом хоть под дачу! Логика–то простая: больше народу — живее деревня. Тут и дачник сгодится. Но на самом деле с принадлежностью все непросто.

Прохожая, у которой я также пытался добиться правды про истинных хозяев, была краткой:

— Заселяйтесь да живите, кому тут дело?.. Хоть дом целее будет...

Уже в Гомеле я попытался найти человека или организацию, с которыми можно договориться о покупке, хотя бы узнать цену. Сельсовет сразу адресовал к райисполкому — «чернобыльские», мол, находятся на балансе ЖКХ (это, видимо, и есть тот ЖЭК). В райисполкоме, куда позвонил как частное лицо, взяли тайм–аут на несколько дней. Потом перезвонили, что–то путанно объясняли в духе: «Наверное, вам лучше у людей там поспрашивать... Цепочка не узаконена...»

«Солнечная» активность

Как–то наша газета писала о поселке Солнечный («Почему пустуют «чернобыльские» поселки?», «СБ» за 16 июля 2008 г.). Его строили в Светлогорском районе для переселенцев как пристройку к деревне Даниловка. Огромные кирпичные хоромы с коммуникациями. Со временем часть домов снесли, не достроив, часть осталась пустовать. В остальные заселились беженцы из Средней Азии, дачники, местные колхозники. Словом, кто угодно, только не переселенцы. Но больше всего удивили именно пустые дома — красивые и дорогие. А также то, что в стране не отыскалось организации, обладающей комплексной информацией о том, насколько эффективно используется «чернобыльское» жилье. Чиновники отправляли друг к другу.

Недавно я снова побывал в Солнечном. Вроде все на месте — живой ухоженный поселок. Ищу брошенные дома, так впечатлившие в прошлый раз. Ага, вот стоит один, двери нараспашку. Два этажа, множество комнат, остатки ванной, подвал, чердак. Вокруг особняка — кусты и буйные травы, внутри — разруха. Но коробка, как новая, — кирпич, что ему сделается?..

Однако где остальные? Кажется или действительно меньше их стало?.. А вот и ответ нашелся: в ряду однотипных домов (кстати, таких же, как в Маковье) — прореха. Компания домашних уток прогуливается по руинам некогда красивого здания с балконом. Что случилось–то?

— Так разобрали же, — жестикулирует ведром встречная жительница. — Потому что постановление такое есть: чтоб не пустовало!..

Как позже выяснилось, эта прореха — не единственная.

— Пять домов, которые были в ужасном состоянии, мы снесли, — вводит в курс перемен нынешний председатель Красновского сельисполкома, к которому относится Даниловка, Сергей Кавальчук. — С другими были сложности, постройки «висели в воздухе». Но теперь балансодержатель определен четко — предприятие «Жилфонд». Уже есть желающие купить два дома...

В Солнечном заметно оживление. В одном из домов обосновался магазин — вроде раньше не было. В другом — клуб и библиотека. В прочих заметна дачная деятельность...

Однако остаются «забросы», имеющие частных хозяев, которые годами себя не проявляют. Разбираясь, как к ним вообще попали «чернобыльские» дома, можно голову сломать. Но на то есть специальные организации. Мне интереснее — придется ли через пару лет сносить и эти или все же возникнет эффективный механизм передачи такой собственности?

Впрочем, по личным впечатлениям, и с госсобственностью неразберихи пока хватает. Звонил я в «Жилфонд», спрашивал, можно ли купить пустой дом в Даниловке. Там путались в объяснениях, пересылали по цепочке, в конце которой след разветвлялся и терялся... Будем надеяться, что это устранимый технический сбой.

Кирпичный ресурс

Маковьем и Даниловкой дело, конечно, не исчерпывается. Поселки строились по всей стране. По официальным данным, только в Гомельской области их было 209. Где–то они нормально функционируют, где–то не прижились по разным причинам. Можно вспомнить, например, деревню Недойка в Буда–Кошелевском районе. В 1986–м здесь построили для переселенцев почти полсотни кирпичных домов. Сегодня заселены 34, остальные снесены — не пригодились.

Кстати, к домам ведь прилагалась не менее дорогая инфраструктура — подземные и наземные коммуникации, клубы, школы, котельные, магазины. Судьба всего этого столь же туманна, как и то, сколько «чернобыльского» жилья ушло «в песок». Пытаясь получить хоть какие–то сведения от чиновников, несколько раз услышал: «так это же не при нас строилось» и «дома висят в воздухе».

Истинные размеры «кирпичного» ресурса, разбросанного по глубинке, похоже, не знает никто — он оказался в мертвом пространстве. О том, насколько эффективно этот ресурс используется, мне, как и три года назад, осталось лишь догадываться и судить по той картине, которую видел сам. Только комплексная инвентаризация населенных пунктов даст реальное представление о ситуации и возможность принять взвешенное решение.

Кстати

С 1986 года при «чернобыльских» поселках было построено 50 школ, 68 детских садов, 15 котельных, 8 магазинов, 18 клубов, 13 прачечных, 17 столовых, 15 АТС, 64 амбулатории, 28 бань.

Прямая речь

Начальник управления по проблемам ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС Гомельского облисполкома Игорь Бойдак:

— В случае с каждой деревней, с каждым домом решение надо принимать индивидуально. Обращать внимание в том числе и на перспективность населенного пункта, и на затраты на реконструкцию, восстановление такого жилья. Надо определиться, кем его заселять, учитывая то, что массовое переселение из пострадавших районов закончилось в 2007 году. Можно ли просто продать такой дом с аукциона?.. Видимо, где–то это было бы резонно, даже с начальной ценой в одну базовую величину. У бесхозного строения появился бы хозяин, бюджет получил бы деньги. Но проблема в том, что для этого надо откорректировать законодательную базу. Необходимо, чтобы более активно действовали районные исполкомы. Пока во многих случаях они не видят стимула заниматься этим хлопотным делом...

Фото автора.

Автор публикации: Андрей НОВИКОВ