Как на ладони

01.03.2013 — Разное |

Размер текста:: A; A; A

Источник материала:

Ведущая службы новостей СТВ Юлия Калашникова о детской мечте стать фигуристкой, эмоциях в эфире, ночных кошмарах и планах на весну

Как-то, проходя мимо здания, в котором размещается телеканал СТВ, Юля сказала сама себе: “Я здесь буду работать!” Девушка всегда верила в слова “кто стучится — тому откроют”. Прошло пять лет, — и сказанное стало явью. Легко ли попасть на экраны, можно ли избежать ляпов, что помогает всегда быть в форме и хорошем настроении, ведущая СТВ Юлия Калашникова рассказала корреспонденту “НГ”.

— Юля, поделитесь с читателями — в детстве, глядя на ведущих в телевизоре, мечтали попасть на экраны?

— Когда мне было пять лет, я просто влюбилась в фигурное катание. Это было как раз то, что я видела по телевизору. И поэтому мне хотелось так же кататься и чтобы меня показывали по телевизору. С дедушкой постоянно смотрела новости. Иногда представляла, что я диктор и тоже читаю новостной текст. Потом все смешалось: появились музыкальная школа, сцена...

— А на телевидение путь был долгим?

— О телевидении, равно как о кино и театре, я думала еще учась в школе. После колледжа искусств, который окончила по специальности “хоровое дирижирование и фортепиано”, ринулась поступать на специальность “актер театра и кино” в БГАИ. Но не поступила, и сейчас не жалею об этом. В 2007 году окончила курсы телеведущих. Как-то, проходя мимо здания, в котором размещается телеканал СТВ, сказала себе: “Я здесь буду работать!” Прошло пять лет, и вот я здесь. Пришла как редактор, а предложили сесть в кадр. Мечты начали сбываться, за что я очень благодарна руководству телеканала.

— Насколько отличается работа на радио и телевидении? Где вы чувствуете себя комфортнее?

— Чувствовать себя комфортно нужно везде, иначе не стоит работать. Сейчас я совмещаю две работы. Радио в моей жизни дольше, чем телевидение. Именно на радио я всему и училась. У телевидения другая специфика. Здесь есть еще и картинка. И все как на ладони. Любая эмоция на лице телеведущего видна зрителю. Голос еще можно как-то “подтянуть”, и то это не всегда получается. И никому не интересно, что ты устала, что вчера у тебя умер любимый кот, что твои родители болеют, а муж испортил настроение на выходные. Я часто думала о том, что публичные люди, по сути, сами себе уже не принадлежат. Они не могут позволить себе расслабиться, иначе о них “запоет” вся желтая пресса и не только.

— У ведущих довольно часто случаются казусы — то слово не так произнес, то текст не тот прочитал. Вам не приходилось бывать в таких ситуациях?

— Конечно, такое случалось. И, думаю, случится еще не раз. Мы же люди, а не машины. Признаюсь, мне даже сны порой страшные снятся, словно я не успеваю подготовить материал, что опаздываю на прямой эфир, что принтер не печатает, а у меня уже выпуск новостей. Вот такие вот кошмары. Не только в жизни, но и во сне (улыбается).

— Как относятся ваши друзья и родственники к тому, что часто видят вас по телевизору?

— Первыми, кто узнал, что “меня показывают по телевизору”, стали мои мама, папа и подруга, которая верила, что у меня все получится. Очень долго мои знакомые ничего не знали. Я не люблю хвастаться такими вещами. Единственное но: после того как я появилась на экранах, многие стали считать меня какой-то “не такой”. Но я тот же человек, которого они знали, только, возможно, теперь располагающий минимумом свободного времени, которому некогда сходить в гости или целый час потратить на телефонные разговоры. Самые близкие понимают и не обижаются. Когда мы встречаемся, это настоящий праздник!

— Люди на улице еще не узнают?

— Никто никогда не говорил мне фразу: “Ой, а я вас по телевизору видел(а)!” Но люди постоянно на меня смотрят. Было бы смешно не признавать то, что я высокая, стройная девушка. Это то, что мне дала природа и над чем я сама работала.

— Музыка, актерские работы, журналистика... Тяга к творчеству — это семейное?

— Мои родители не связаны с искусством. Отец военный, а мама всю жизнь проработала в сфере торговли. Но я со школьных лет помню множество мероприятий, в которых участвовала моя семья: какие-то спектакли в школе, колядки, Купала, постоянные песни и пляски. Мама шила красивые костюмы, писала сценарии для праздников и пела. Папа замечательно играл на гитаре и тоже пел. Они это делали как любители, а я решила почему-то закрепить это все еще и документально — получить диплом о музыкальном образовании. Моя тяга к творчеству пока не иссякла. И как только я чуть меньше начну гнаться за материальными благами, у меня появятся силы снова творить — и музыку, и интересные проекты.

— Каждый день на виду. Что помогает всегда быть в форме и в добром расположении духа?

— Раньше я думала, что жизненная энергия у меня такая, она и помогает. Но теперь понимаю, что только сон меня спасает. Спокойный и продолжительный, но не более 7,5—8 часов. Жаль, что столько спать — пока только мечты. На деле — восемнадцать рабочих часов в сутки и шесть часов на отдых. Сейчас иначе нельзя. То, что я теперь делаю, никто больше вместо меня не придет и не сделает.

— Как вы отдыхаете и отвлекаетесь от ежедневных новостей и событий?

— С помощью кино или просто тишины, иногда еще спорта. А чаще — встреч со знакомыми и друзьями. Я очень люблю общаться с новыми людьми, узнавать новые мнения, точки зрения. Конечно, в общении я избирательна — рядом со мной остаются только те люди, которые не обладают так называемой пустотой. Еще мечтаю путешествовать. Очень хочется найти единомышленника, с которым было бы комфортно делать это вместе.

— На музыку, которой вы посвятили не один год, остается время?

— Сейчас у меня нет инструмента. Пока коплю деньги на цифровое пианино. Очень скучаю по клавишам. Когда куплю инструмент, тогда, думаю, вновь немного оживу.

— Какую пору года вы любите больше всего?

— Мне хорошо тогда, когда тепло. Но если конкретно о поре года, то очень люблю золотую осень и раннюю весну. И не только за красоту. Для меня важны запахи. А в это время воздух пахнет так приятно!