Перстень Сфорца. Глава XI. 21.by

Перстень Сфорца. Глава XI

17.07.2018 17:24 — Разное |  
Размер текста:
A
A
A

Источник материала:

Продолжение. Начало в №№7, 11, 15, 21, 24, 28, 31, 34, 38, 42, 47

Глава XI

Эта неделя в Париже пролетела для Виктории незаметно. Новый визит в город грез ничем не напоминал прежний: почти все время между пробуждением и ночным сном Вика проводила у постели мадам Евгении, которой, ко всеобщему удивлению и радости, день ото дня становилось лучше. Природная живучесть, приправленная  неизбывным оптимизмом и счастьем видеть рядом горячо любимую внучатую племянницу, делали свое дело вопреки солидному возрасту графини. Предполагаемый инфаркт миокарда, к счастью, не подтвердился, и лечащий врач мадам Евгении месье Ширак, жизнерадостный острослов,  в шутливых беседах с Викторией не исключал скорой выписки мадам. При этом доктор настоятельно рекомендовал Виктории не проводить так много времени  в обществе больной и не тратить  даром волшебных парижских вечеров, ведь «жизнь, мадемуазель Вики, так скоротечна». Вика смеялась: «Спасибо, месье Жиль, но парижские соблазны  меня почти не трогают: я собираюсь замуж!» В ответ доктор не без иронии сообщал, что «собираться замуж не значит собираться в монастырь, скорее наоборот, а хороший опыт еще никому не навредил».

Вику почти не тяготило вынужденное бездействие, хотя ее забота о бабушке Евгении сводилась к присутствию у ее постели и нескончаемым разговорам. Она понимала, что  мадам д,Амбуа было жизненно важно видеть  свою «любимую девочку» каждый день, слушать ее голос,  так напоминавший тембром голос Кати и еще чей-то, кажется, ее собственный в далекой молодости…

Часто их дуэт превращался в трио: Жан-Клод, вырвавшись из пут семейного бизнеса, заскакивал  в клинику проведать бабушку Эжени, а заодно и Викторию, с которой они без конца острословили и хохотали. После его «набегов» комфортабельная палата графини превращалась в роскошный цветник – аромат роз разносился по всему этажу.

– Какие красивые! – восторгалась Вика, вдыхая царственный аромат. – Вам нравятся, гранд мери?

–  Хороши, но на мой вкус резковаты. Габриэль* бы не одобрила – слишком много сладких нот, как в этих нынешних опийных ароматах. Еще дорогой Кристиан**  учил нас, манекенщиц,  искусству выбирать духи. Они должны быть продолжением образа, оставлять не густой, тяжелый шлейф, а легкий, как предвкушение счастья, флер… Розы, которые дарил мне Филипп,  пахли тонко и волнующе, как и подаренные им духи.

– Может, это потому, что вы были тогда молоды и счастливы с ним? О, простите, дорогая Эжени, я не хотела вас обидеть! Вы, конечно же,  и сейчас молоды…

– Ты хочешь сказать, душой? О да, с этим все в порядке, – улыбалась графиня. – Не извиняйся и не льсти,  лучше скажи, Жан-Клод уже сделал тебе предложение?

– Нет, и не сделает, хотя говорил, что любит… И потом, мы с ним все же  родня…

–  С чего ты взяла, детка? Его бабушка Диана приходилась родной сестрой не мне, как твоя бабушка Катрин, а моему мужу!  Бедняжка, она умерла от инфлюэнцы совсем молодой, едва успев произвести на свет единственную дочь Инесс, мать Жан-Клода…  Так что никакого родства между вами нет.

– Да, но я…

– Помирилась с Артуром?

– Но мы и не ссорились, гранд мери… Просто Артур попал в беду,  и я поняла, что люблю только его и никого другого!

–  Может, ты принимаешь жалость за любовь, Вики? Тебе нравится Жан-Клод, я отлично вижу… О, ты, конечно, вольна в своем выборе! Я не собираюсь тебя шантажировать, выходи за кого хочешь! Я даже соглашусь, чтобы твой бомбардир играл в хоккей за Францию!

Мадам Евгения явно шутила, но в ее интонациях не было и тени шутки. Испугавшись, что снова расстроит ее, Виктория, сглотнув подступившие было слезы,  повернула разговор, как ей казалось, в безопасное русло:

– Я давно хотела спросить у вас, дорогая, почему  фамильный перстень Сфорца, передававшийся в роду д,Амбуа от матери к дочери, оказался не у Дианы, а у вас? И почему маркиз Гийом был так уверен, что ваш муж подарил бы семейную реликвию Клеманс д,Альбре, если бы женился на ней, а не на вас?

– Ты хочешь знать и это? Что ж, слушай… Сестра Филиппа умерла не от инфлюэнцы. С детства она была блаженная – заговаривалась, видела каких-то духов и говорила с ними… Лет с пятнадцати ее вдобавок начала мучить жестокая эпилепсия. Правда, говорят, ею болели и Александр Великий, и Наполеон,  но дела это не меняло. Диану безуспешно лечили, а потом выдали замуж за пер вого попавшегося дворянина,  надеялись, что замужество пойдет ей на пользу. Муж не был образцом верности, и несчастная догадывалась об этом.  Вскоре после рождения дочери ей в подробностях рассказали о пассии супруга – известной балерине… Это вызвало у Дианы сильнейший приступ, во время которого никого рядом не оказалось. Падая, она уронила со столика бронзовую статуэтку, по жестокой иронии это была муза танца Терпсихора… Во время  конвульсий Диана сильно ударилась о статуэтку головой… Такова правда.

Это случилось до нашей с Филиппом свадьбы… И даже до расторжения их с Клеманс помолвки. Маркиз д,Альбре, естественно,  знал об этом и не мог простить Филиппу, что перстень уплыл  из его алчных рук… Мадам Анриетта сама надела мне его на палец в порыве великодушия, о чем, возможно, впоследствии и сожалела... Как бы то ни было, у меня нет дочери (рождение Этьена после всего, что я перенесла в концлагере, было сущим чудом!)… Тем тяжелее моя вина,  и Бог наказал меня: не дал нам с Филиппом других детей. У меня нет ни невестки, ни родной внучки… Ты моя внучка, мое будущее и будущее семьи д,Амбуа! Перстень твой, не сомневайся, Вики. Как и все достояние рода.  Это подтверждено юридически и абсолютно законно.

За десять дней, проведенных  Артуром в центральной республиканской неврологической  клинике, он заново научился членораздельно говорить, самостоятельно дышать и глотать, сгибать и разгибать руки в локтевых суставах, держать в руке ложку и вилку и подносить их ко рту. Через боль он пытался (и небезуспешно) самостоятельно отрывать торс от койки и ненадолго принимать сидячее положение. Все эти успехи, незначительные с точки зрения здорового человека, были для него равнозначны выигранным поединкам со звездами мирового хоккея. Каждая такая подвижка вселяла в него новую порцию надежды, укрепляла веру в собственные силы и возможности, наполняла сердце любовью к жизни и окружающим людям, отдававшим ему столько заботы, терпения и бескорыстной любви.

Окончание главы в выпуске газеты за 14 июля.

Эмилия НОВГОРОДЦЕВА.

Продолжение следует.

_____________________________

* Габриэль (Коко) Шанель— французский модельер, основавшая модный дом Chanel и оказавшая существенное влияние на европейскую моду XX века.

**  Кристиан Диор.

 
 
Чтобы разместить новость на сайте или в блоге скопируйте код:
На вашем ресурсе это будет выглядеть так
Продолжение невероятного правдивого повествования от Эмилии НОВГОРОДЦЕВОЙ
 
 
 

РЕКЛАМА

Архив (Разное)

РЕКЛАМА


Яндекс.Метрика