«Пенсионный возраст я не чувствую. Сказать, сколько мне лет? — озорно прищуривается Инна Михайловна. — 84! Но энергии и трудолюбия во мне много». Инна Шарупич работает педагогом в минской школе № 5. Ведет занятия ритмики, где танцевальные па и песни вместе с обычными малышами разучивают ребята с аутизмом. Шанс на сольную партию есть у каждого: ведь важен не диагноз, а талант.
«Перед уроками покупаю в гастрономе пакетик карамелек»
— Смотри, стоят, как солдатики, слушаются, — переговариваются родители, пока их дети строятся перед выступлением.
— Что вы хотите: это педагог старой закалки. Таких сейчас единицы.
Инна Михайловна садится за синтезатор (вздыхает, что с фортепиано было бы куда лучше) и начинает играть. Предпочитает, чтобы ребята танцевали и пели под живой аккомпанемент.
Педагогом она работает уже около 60 лет. Раньше была учителем музыки, руководила хором при школе. Сетует: как стала по возрасту пенсионеркой, ее часы отдали молодой преподавательнице. А Инне Михайловне предложили вести занятия ритмики и театральный кружок.
Лет 10 назад в школе появились интегрированные классы. Педагоги-дефектологи стали приводить ребят с аутизмом и на ритмику.
— Эти дети удивительные, но с ними надо уметь обращаться, — говорит Инна Михайловна. — Я привлекла на занятия здоровых учеников, поставила их в пары, чтобы помогали. Движения мы разучивали постепенно. Начинали с простого шага, потом танцевальные позиции. А сегодня, вы видели, дети исполняли полечку, старались.
Женщина вспоминает: во времена ее молодости никто не учил, как работать с ребятами с аутизмом. Поэтому сегодня ее главный метод — любовь и терпение. С гордостью рассказывает, как особенные воспитанники солируют на концертах и играют в оркестре шумовых инструментов: кто на бубне, кто на ложках.
— Мы со школьниками разучиваем не только детские песенки, которые у всех на слуху. Например, в репертуаре одного из мальчиков есть ария Мистера Икс из оперетты Кальмана «Принцесса цирка», а девочки исполняют дуэт пастушки и рыбака из «Корневильских колоколов». Это сложные классические произведения, очень красивые.
Инна Михайловна отмечает перемены в детях после занятий музыкой. Одна из девочек с аутизмом почти не разговаривала, а сейчас чистенько произносит текст песен и попадает в ноты. А мальчик, который раньше, заходя в класс, начинал разбрасывать стулья, спокойно слушает педагога весь урок.
— А если у ребят нет настроения учиться?
— Скажу по секрету: я всегда захожу перед уроками в гастроном и беру пакетик карамелек. Такое маленькое поощрение. Даже здоровые дети, которые посещают занятия по хору, спрашивают: «Инна Михайловна, а сегодня угощения будут?» — смеется педагог.
Это сейчас на базе 5-й школы проводят семинары, чтобы делиться опытом с другими учреждениями образования. Когда же интегрированные классы только появились, идея нравилась не всем.
— Некоторые родители здоровых детей заявляли: «Мы не хотим, чтобы они общались». А сами ребята согласились. Три года назад у нас была делегация из Америки. Посидели у меня на уроке ритмики и сказали: правильно, привлекайте разных учеников, чтобы потом в коридорах они не смотрели друг на друга, как на диковинку. Теперь дети общаются, обнимаются. И родители успокоились.
«Поработала санитаркой и вернулась в Речицу»
В юности Инна Михайловна собиралась стать врачом. Но судьба связала ее с музыкой.
Хоть женщина родилась в Речице, свое детство она провела в Баку: вынуждена была уехать туда вместе с мужем тети, азербайджанцем, когда началась война. На Гомельщине осталась ее семья. Папа — Михаил Петрович Огурцов — был работником подпольной типографии. Когда гитлеровцы узнали об этом, казнили его вместе с женой и маленьким сыном. Инна Михайловна потом прочитала в газетах, что случилось с ее братом Женечкой, родившимся в первый год войны: немец подбросил его к верхушкам сосен и подстрелил, как птицу в полете…
— Я одна из семьи выжила благодаря тому азербайджанцу, он меня воспитывал, — говорит собеседница.
Сразу после окончания школы Инна поступила в Первый Ленинградский медицинский институт имени академика И.П.Павлова. Но проучилась только два курса: не было на что жить. Когда девушке исполнилось 18 лет, пенсию за погибшего папу платить перестали, а стипендия ей не полагалась — из-за «тройки» по анатомии.
— Тетин муж посылать мне деньги во время учебы не мог: у него своих четверо детей было. Я поголодала, поработала санитаркой при больнице и приехала обратно в Речицу. Пошла в райком комсомола — тот направил меня работать старшей пионер-вожатой в специальный детский дом, где находились сироты. Там я научилась играть на аккордеоне.
Однажды в детдом приехала проверка из Министерства просвещения. «Покажите, как ребята проводят свободное время», — сказала одна из чиновниц. Занятие в отряде поручили провести Инне.
— Та дама после меня подозвала и спросила: «Девочка, а ты где-нибудь учишься?». «Нет», — отвечаю. «Знаешь, у тебя такой талант, приезжай в Минск, поступай в пединститут. Если что не получится, Дом правительства напротив, прибежишь ко мне в такой-то кабинет, помогу». Я приехала. Сдала экзамены и чуть-чуть недобрала проходной балл. Что делать? Отправилась к чиновнице через дорогу. Та попросила за меня декана — зачислили студенткой.
После пединститута Инна Михайловна закончила еще курсы дирижеров-хоровиков, которые при оперном театре организовывало Министерство культуры.
— Поэтому хорошо владею инструментом. А в молодости еще и голосом — это сейчас уже осипла, — улыбается женщина.
Когда заводим разговор о статусе педагогов сегодня, вздыхает.
— В Советское время почетным было слово «учитель», а сегодня — «олигарх». Профессия обесценена. Начнем даже с материальной точки зрения: зарплата, конечно, маленькая. Поэтому в учителя пошли люди случайные. Я считаю, в школах должны работать порядочные и честные люди. И прежде всего надо любить детей.
«Соседи удивляются: у нее под окнами уже скорая помощь должна стоять»
На цифры в паспорте бодрая Инна Михайловна давно не обращает внимания.
— Некоторые и в 45 лет ведут себя, как бабули. Мои соседи удивляются: «В таком возрасте у нее под окнами уже скорая помощь должна стоять». А я на даче каждую весну копаю лопатой гряды — восемь соток! У меня 40 кустов роз! И в школе все кипит. Никогда не приду на уроки без макияжа и в абы-каком каком платье: я должна выглядеть красиво. У меня большой гардероб — три шкафа. Люблю наряжаться. Да и разве учителя, у которого юбка блестит на попе, будут уважать?
Спортом пенсионерка не занимается.
— У меня хорошая гимнастика на даче, — смеется. — Я тягаю там дай Боже. Езжу на дачу на электричке, а потом еще два километра от станции иду пешком. Тьфу-тьфу, здоровье пока не подводит.
— В питании ограничиваете себя?
— Да нет, — отмахивается собеседница, — ем, что хочется. Люблю сладкое. Вот говорят: не налегайте на сахар, будет диабет. А я пью три-четыре чашки кофе в день, туда две ложки сахара — и ничего.
Инна Михайловна вспоминает: одно время она не вылазила из театра.
— Мой второй муж был летчиком, а когда вышел на пенсию, устроился работать в оперном театре осветителем. Я там ничего не пропустила — вот такая толстая стопка программок дома хранится. На первом ряду сидела, за спиной у дирижера. Все балеты Елизарьева посмотрела, по два раза прослушала оперы.
На спектакли пенсионерка старается выбираться и сейчас. А еще любит проводить время с правнуками — Машенькой и Матвеем. «Машенька любит примерять бусы, вертеться перед зеркалом и танцевать. Точно такая растет, как я», — умиляется Инна Михайловна.
«Пенсионный возраст я не чувствую. Сказать, сколько мне лет? - озорно прищуривается Инна Михайловна. - 84! Но энергии и трудолюбия во мне много». Инна Шарупич работает...
Главная
Гороскопы
