Источник материала:

Август — император отпускников — канул с летом, отдохнувшие загорели и довольны собой, а для неутомимых тружеников, шутит товарищ, люди придумали лыжи и ледоруб. На самом деле, конечно, в выборе приключений он — умеренный экстремал. Да и не пришло еще время зимних экспедиций; можно ухватить ускользающую золотую осень и отправиться в водный поход, например...

Тихая Щара

Не знаю, почему наш выбор пал именно на эту реку: может, потому, что по ней пролегает один из популярнейших туристических маршрутов, может, из–за особой красоты здешних мест. Так или иначе во второй половине дня мы прибыли на поезде в Слоним и на солнечном берегу, сбросив нехитрое снаряжение, поставили на карте точку отсчета. Это отправной пункт путешествия.

Наша цель — спуститься на веслах по Щаре до самого устья, затем проделать отрезок по Неману и завершить поход в Мостах. Три дня в пути, три ночевки. Имеющееся плавсредство — нагруженная под завязку двухместная резиновая лодка рыбацкого образца. Не «Тигрис», конечно... Товарищ смотрит на утлое судно с надеждой и грустью одновременно.

— Как бы на корягу не наскочить...

А я думаю, как бы она не утонула под весом этого «лося».

Но лодка оказалась — первый сорт! Отчаливая, только жалобно поскрипела резиновыми уключинами. Пока ерзали на деревянных банках, неспешное течение вынесло нас на середину реки. Кто первый на веслах?

Тут — все дышит спокойствием, приноравливаясь к водотоку. Живописные подворья с покосившимися оградками кое–где подступают к самой воде; деловито крякают утки, под желтеющими прибрежными ивами рыбаки неторопливо взмахивают удочками. С любопытством поглядывают на нас. Теплый вечерний ветерок далеко разносит звонкие детские голоса. На плесах кое–где резвится рыбья мелочь... Очарованный рекой и атмосферой местечка, коллега тянется к фотокамере.

Щука бывает кусачей

Сплавляться по реке — это не то что идти через леса и поля с рюкзаком за спиной. И километры, и даже время летят гораздо быстрее. Мы и оглянуться не успели, как сизые тени сумерек легли на воду. Городок остался позади. Местным рыбакам до калитки рукой подать, нам же надо заранее позаботиться о ночлеге. Уже смеркалось, когда вытащили лодку у рощицы на заросшем лугу. Разводить костер и ставить палатку пришлось в полной темноте. Зато походный ужин состоялся при романтической луне и Юпитере.

Ночью ветер усилился, подвывал неприятно, норовя забраться под тент. Первую ночь в походе вообще тревожно спишь... А поутру первое, что я услышал, валяясь в дремоте, было:

— Открой пасть, зараза!..

Это, оказывается, приятель на зорьке щуку поймал. Теперь дело за малым — вытащить у нее блесну. Ага, думаю, так тебе и надо, раз на рыбалку не разбудил. Выбираюсь из палатки и наблюдаю за интермедией. После недолгой возни (сунул ей, как собаке, палку в зубы), рыбак одерживает победу. Посадив хищницу на кукан, на радостях шмякает ее о берег. Щука отключается. Но уже час спустя послушно плетется за лодкой на кукане, а мы поочередно выгребаем против ветра и волн, радуясь воле, простору и наступающему дню.

...Никогда не подумал бы, что на Щаре может разгуляться трехбалльный шторм; белые гребешки прямо как на море. Наш утренний энтузиазм скоро сменился сомнением: сколько километров при такой погоде мы сумеем пройти? Байдарка движется и быстрее, и легче, рыбацкая «резинка» заметно тормозит. Кажется, что хутора и фермы на берегу не отдаляются совсем... Изрядно поработав веслами, за излучиной, где не так продувает, решили сделать привал.

На обед у нас по плану — запеченная щука и бурый рис. Сухие ольховые сучья разгораются быстро и жарко. Поэтому вода в котелке закипает в считанные минуты. Рыбу в походных условиях быстрее и проще приготовить в фольге: натереть солью, приправами, завернуть и положить на раскаленные угли. Спустя некоторое время, когда над костром распространится вкусный запах, рыбу следует перевернуть, а товарища отогнать, чтобы он не слопал ее раньше времени. Через 20 минут щука готова...

Потом я кипячу воду для чая и лениво наблюдаю за парой белых лебедей, которые полощут клювы невдалеке от нашего бивака. Здесь вообще раздолье для всякой живности, начиная от нахального мышонка полевки, преспокойно забравшегося на рукав, до диковинной птицы чудесного серого окраса, позировавшей фотокору с видом «понаехали тут». Бобров, судя по количеству подпорченной древесины, очень много развелось...

Во второй половине дня ветер волшебным образом стих. Лодка быстро пошла по успокоившейся речной глади, а мы получили возможность увидеть бабье лето на Щаре во всей его красоте.

Стоит тепло... Прибрежные ольховые рощи, не прихваченные первыми утренниками, еще зелены и свежи. Березы пожухли уже, горят желтыми свечами на пригорках, как осенние маяки. Их легкий лист кружится в водоворотах от наших весел; стрежень подхватывает листву, несет мимо песчаных круч и в тихих заводях собирает в рыжие стаи.

Река стала шире. Все чаще нам на пути попадаются заросшие осокой островки, ивовые заросли на берегах перемежаются с сосновыми перелесками и дикими лугами, над которыми то и дело проносятся утиные звенья, — уток тоже великое множество тут.

Сменяя друг друга на веслах, на ходу забрасываем спиннинг. Обжитые места закончились, и рыбаки стали редкостью. Не у кого даже спросить, на что берет и берет ли вообще. Снасть приходится выбирать время от времени, чтобы преодолеть препятствие, будь то отмель, топляк или накренившийся ствол над водой.

Тревожная ночь

После проделанных полутора десятков километров (по нашим подсчетам) стоянка для ночлега нашлась сама собой. В очередной раз пропетляв, Щара открыла взору чудесную полянку на сосновой опушке. Чистенькую, ровную, весьма комфортабельную... Очевидно, группы байдарочников традиционно останавливаются здесь. Они заботливо обложили кострище камнем, вырыли канавки на случай дождя и оставили «дикарям» вроде нас несколько сухих поленьев. Спасибо, братцы!

Мы быстро ставим палатку. Закатное солнце, пробиваясь сквозь облака, раскрашивает природу тонами живописца, высвечивает дорожку на воде, в общем, дразнит фотографа. Пока коллега снимает виды, я кашеварю у костра, любуюсь закатом и вспоминаю Остапа Бендера, который брал с туристов по 10 копеек за вход в пятигорский Провал. Будь он тут в свое время — сдирал бы по 50...

Глухой ночью разбудил треск ломаемых сучьев. Не хруст сухих веточек, а именно треск, будто огромный медведь продирается сквозь лес по валежнику. Причем где–то рядом...

— Не человек вроде...

И товарищу не спится уже. Медведи, понятно, в здешних местах не водятся, и лоси тоже не пасутся стадами, но тогда — кто там бродит в ночи? Может, корова приблудная? В таком случае хоть бы промычала что–нибудь, проклятая, страшно ведь.

Ну вот, стихло. Только задремал — опять! И трещит, и трещит. Хорошо хоть не чавкает...

Поутру приятель хмуро предположил:

— Наверное, это бобр ветки грыз.

— Конечно, — говорю. — Огромный бобр с красными глазами и острыми зубами полночи перемалывал сухостой.

Тем не менее ночной инцидент на его аппетите не отразился и, умяв миску гречки с тушенкой, приятель бодро заявил:

— Скоро выйдем к мосту!

Правда, за всеми местными красотами, перекатами, лебедями и бобрами мы совсем забыли о расстоянии и ориентирах. Один из которых — мост автострады. Он означает середину пути.

Хляби и мели

Чем дальше мы спускаемся вниз по течению, тем больше меняются и русло Щары, и берега. За фарватером надо следить в оба, потому что на широких участках то и дело подстерегают мели. Пару раз уже садились днищем на песок, пришлось перетаскивать лодку волоком, что позволило, впрочем, лишний раз размять ноги, затекающие от сидения в тесноте.

На кручах красуется бор или смешанный лес, иногда завораживает взор — особенно, когда солнце проглядывает между облаков, — осенняя березовая роща... На излучинах, под высоким берегом, стрежень резво несет лодку, норовя запутать нас в тех местах, где течение закладывает петлю. Над ямами вода вздувается, замедляет бег, потом опять устремляется вперед, и мы минуем поворот за поворотом, пытаясь наверстать вчера упущенное время, когда боролись с бореями и волной.

Метрах в 100 впереди следует почетный караул лебедей. Сперва это красивая пара, потом — мамаша с выводком серых подростков, судя по всему, едва–едва вставших на крыло.

— Птичек не можем догнать, — ворчит коллега, налегая на весла. — Где же мост?

Меня тоже начинают терзать сомнения: то ли недооценил расстояние, то ли мы продвигаемся слишком медленно.

В обеденное время делаем лишь короткую остановку, на перекус всухомятку, так сказать. Времени жаль... В пути у нас горячий крепкий чай в термосе, который прихлебываем то и дело, и он частично компенсирует урезанный походный рацион.

До вечера маленькая лодка на зависть всем спортивным плотам и каякам бодро прошла множество речных поворотов, заросших травой стариц, несколько живописных хуторов, без потерь миновала закоряженные и мелкие места. Ближе к закату, когда русло в очередной раз круто повернуло и в какой–то момент разделилось на два рукава, мы наконец услышали отчетливый гул автострады.

— Дошли! — встрепенулся товарищ.

Он начинает усиленно работать веслами и спустя некоторое время с триумфальным видом проплывает между опорами моста.

За деревней, в которой даже с воды видны заброшенные дома, ладный конь пасется на воле; притихшая роща отзывается голосом одинокой птицы, закат щедро раскрасил горизонт. Все, пора и нам отдохнуть...

Немного «Солнцедара» в холодной воде

Поутру встали затемно. Спалось отлично, даже в обычном спальнике было тепло, невзирая на плотный октябрь. Но едва высунул нос из палатки — сразу почувствовал скорую перемену погоды. В воздухе появилась нехорошая влажность, ветер сменился, и серый фронт заволок всю северо–западную часть.

— Эге, надо спешить...

И точно, не успели позавтракать, как пошел мелкий холодный дождь. Тут уже не до рыбалки или купаний... Настроение сразу упало ниже ватерлинии. Одежда почти мгновенно набухла и стала как будто чужой. Пока собирались в спешке — промокли и сами, и палатка, и вещи...

Тем охотнее вступали на «вахту». Когда работаешь веслами, меньше замечаешь непогоду и греешься заодно. С берега это, наверное, была комичная картина: два субъекта в старой рыбацкой «резинке», вполголоса ругая ненастье, под проливным дождем сосредоточенно и энергично гребут вниз по течению, словно в низовьях нашли золотоносный ручей.

Река стала еще шире. Идем по мелководью, то и дело упираясь веслами в песок. В прибрежной осоке бобры проложили множество троп, которые, как аттракционы в аквапарке, горками спускаются к воде. Бобрам на Щаре приволье, естественных врагов немного, и в отсутствие моды на меховые шапки они размножаются себе в удовольствие.

Любопытно понаблюдать и за местными людьми. Вот, например, хутор на пригорке. Симпатичный деревенский дом с коньком на охлупне. Где–то за околицей тарахтит невидимый трактор. У палисада, не обращая внимания на дождь, о чем–то беседуют два мужика. Один из них, и это заметно даже издалека, — в грубом вязаном свитере и нежно–васильковых кальсонах. Колоритный тип... У полузатопленной плоскодонки валяются на берегу и колышутся в воде порожние бутылки плодово–ягодного вина. Такая пастораль...

Посмеялись, и как будто сил прибавилось в руках. К полудню добрались до второго моста. Дальше — прямая дорога к устью.

Устье и день Нептуна

Дубравы, дубравы... До чего же изменчивы и живописны здешние берега! Дубравы — желтые, кряжистые, вековые — появились только в нижнем течении. Словно Щара до последнего момента берегла и теперь горделиво выставляет напоказ свои природные сокровища. На прямых и медленных участках порой кажется, что река неподвижна, замерла совсем. Справа и слева, роняя тяжелые капли, над водой склоняется ольха. Туманная аллея. Скользим, как по каналу старинного замка... Потом течение вновь ускоряет бег, и за излучиной открывается следующий вид.

Пейзажи пейзажами, но и всяческих препон не становится меньше. Несколько раз мы едва не наскакиваем на корягу, а на безобидной отмели приятель искупался все–таки. Волокли лодку через перекат, он же зацепился сапогом за весло и — бултых! Хорошо хоть было неглубоко и одежда нашлась сухая.

Дождь на какое–то время стих, даже затеплилось солнце... С головокружительных круч на нас взирают накренившиеся сосны, березки, кое–где — дубы. Нередко, не выдержав эрозии, они падают с вышины и преграждают путь наподобие речных шлагбаумов. «Пропуск» имеют бобры, утки и щуки; нам же — изволь объезжать!

Ближе к устью слышим характерный плеск и шум воды. Русло внезапно сужается, совершает несколько крутых поворотов. Течение в этом месте сильное; бурный поток приволок сюда множество выкорчеванных деревьев, образовавших что–то похожее на залом. Поэтому приходится немного поупражняться в водном «слаломе». Рыбацкая лодка неповоротлива для таких маневров, рискую пропороть корягой борт.

— Осторожно, пень! — кричит товарищ.

Что имеет в виду коллега — не очень понятно. Но, с другой стороны, пойти на дно со всем барахлом на таком глубоком и бурливом участке тоже не хочется. Поэтому и волнуется он.

Уф–ф, кажется прошли.

Щара успокаивается, после долгого терпения показав свой нрав. Любуясь лесистыми берегами, я вижу, как с высокой кроны срывается потревоженная птица темного, дивного оперения. Показалось, мелькнул длинный красный клюв... Неужели черный аист? Переглядываемся с приятелем. Жаль, расстояние велико, ни он, ни я не сумели толком эту птицу рассмотреть.

А вот и устье, Неман развернулся во всю ширь...

Ночной причал

Шли до Мостов — как оказалось, тоже немалый отрезок — и наблюдали за местными рыбаками. Их удивительно много по обоим берегам Немана. Удилища выстроились парадным строем, лески тянутся в воду. Время от времени раздается звон колокольчика. На наших глазах мужичок вытащил на донку–кормушку завидного леща. Плюхнул его в садок и убежал в палатку «греться». Правильно: пятница, вечер...

А у нас непогода опять разошлась, подмочила остаток пути. В Мосты приходим от дождя мокрые насквозь и в полной темноте. Огни провинциального городка от утомления кажутся неестественно яркими, радужными, или мы просто отвыкли, одичали за три дня?

Под собачий лай лодка утыкается носом в какой–то дощатый пирс... Эй, тузик вислоухий, принимай швартовы! Не хочет... А у нас пальцы не слушаются и земля качается под ногами — все–таки 12 часов провели на воде.

Но дело сделано. Маршрут пройден до конца. Правда, опоздали немного, рассчитывали прибыть еще засветло. Собирая лодку почти на ощупь, прихожу к выводу, что засветло это было бы гораздо сподручнее и быстрее.

Потом нагруженные походной поклажей бредем по темной улочке к вокзалу, вновь возвращаясь на будничный круг. Перед глазами все еще течет река, никак не хочет меня отпустить. А это верная примета того, что будничный круг скоро опять разомкнется. Конечно! Да и выбора нет: на включенный мобильник сразу позвонила жена и в сердцах назвала Одиссеем...

P.S. Это очень по–нашему: завершить маршрут, а потом искать подробные карты, уточнять пройденный километраж... Вернувшись домой, я начал наводить справки и в интернет–источниках обнаружил, что между Слонимом и Мостами по воде не 75 километров, как показалось навскидку, а почти 120. На всякий случай надо еще раз спросить у бывалых. Впрочем, бывалые наверняка скажут, что нет ничего предосудительного, если захватывающее путешествие окажется немного длиннее.

Андрей МЯКИШ,
фото Алексея КОНОНОВА.

Авторы публикации: Татьяна РУМЯНЦЕВА, Александр РУЗАЕВ