Экскурс в историю. Cнег наш насущный...

Сто лет назад люди ездили по городским улицам на санях и не устраивали драм из-за снежных заносов.

С удовольствием смотрю на живописное полотно Владислава Хмелинского "Зима в старой Варшаве".


Точно так же было и в старом Минске. Или - в старом Петербурге: "Уж тёмно: в санки он садится. / "Пади, пади!" - раздался крик; / Морозной пылью серебрится / Его бобровый воротник".

А сегодня с утра дамочка в норковом манто затеяла вопли на дворовой автостоянке у меня под окном. Она долго и нудно повествовала по мобильнику, что кто-то не расчистил ей выезд.

Параллельно этому девушка из передачи FM-радиостанции с увлечением рассказывала о том, что из-за выпавшего накануне снега она с трудом привела свой "Ситроен" на работу. Ужас-то какой - снег в январе выпал! Целых десять сантиметров… (Где-то в скобках этого драматического повествования угадывалось дополнительное печальное обстоятельство: "папик" нашей героини забыл поменять летние покрышки на зимние).

А вот сто лет назад географию в женских гимназиях Минска преподавали значительно лучше, чем сегодня. В результате люди знали, что наш город лежит на 54-м градусе северной широты - на одной параллели с канадскими провинциями Манитоба, Саскачеван и Альберта. И что (самое главное!) у нас бывает зима с морозами и снегом.

В дореволюционном Минске были всего два места, где снег с пешеходной части соскребали начисто: так называемый плац-парад перед губернаторским домом на Соборной площади (чтобы не поскользнулся марширующий с рапортом дежурный офицер) и отрезок в полсотни саженей на перроне Виленского вокзала (дабы произвести благоприятное впечатление на высокого гостя).

Про остальное в обязательном постановлении Минской городской думы "Об устройстве и содержании тротуаров" говорилось крайне лаконично: "В зимнее время и вообще во время гололедицы тротуары должны быть посыпаны песком".

Еще имелось ценное указание насчет времени уборочных работ: "Очистка мостовых и тротуаров от пыли и грязи, а в зимнее время тротуаров от снега, должна производиться ежедневно по утрам и оканчиваться в летнее время не позже 8 час. утра".

Но до которого часу точно домовладелец волен был убирать снег - про сие городская дума умалчивала. Использовали весьма неопределенное понятие "вечер": "В случае требования полиции об очистке тротуара таковое требование домовладелец обязан исполнить не позже вечера того дня, когда предъявлено требование, в противном случае очистка производится городским управлением или полицией за счет неисправного".

На этом борьба со снежной стихией в старом Минске завершалась, и, заметим, состояние проезжей части, то бишь мостовых, вообще не упоминали. Ну не имелось в ту пору снегоуборочных комбайнов и специализированных автоколонн! Улицы и дороги укрывала в меру унавоженная каша, по которой отлично скользили полозья всевозможных саней. Произнесем еще раз это полузабытое слово: сани!

Тогдашние минчане четко сознавали, что зимой их город напоминает скорее Свеаборг, нежели Марсель, а посему к дарам небес следует относиться философски. Всевышний дал снег, Всевышний его и приберет…

Первый раз Минск пережил трудности из-за снега зимой 1918 года. На то имелись особые причины, которые публицист Язэп Лёсик живописал так:

"Горад выглядае брудна і не прыбіраецца. Каб трапілі сюды немцы, то сказалі б, што тут жывуць не культурныя людзі, а нейкія бушмены ці тунгусы з паўночнай Сібіры… Цэлую зіму баставалі дворнікі, снег не ачышчаўся, на тратуарах ляжаў гурбамі. Хадзіць было немагчыма. Людзі валіліся, калечылі сабе бакі і ногі, а ўстаўшы, лаяліся ды карабкаліся далей, апіраючыся аб сцены і падаючы на рукі. Цяпер тратуары крыху абчышчаны, але пападаюцца, так сказаць, "нейтральныя месцы" пры перавулках, дзе і цяпер сабакі ногі паломяць. Па гэтых "нейтральных зонах" людзі праходзяць, пабраўшыся за рукі". (Газета "Вольная Беларусь", № 5, 17 лютага, 1918 г.)

Именно это время запечатлено на снимке немецкого фотографа (Bundesarchiv, Bild 146-2008-0050), сделанном с балкона гостиницы "Европа" на Соборной площади.

Видно, что завален сугробом бывший губернаторский "плац-парад" - пространство перед двухэтажным зданием, за которым возвышаются колокольни собора.

Для ориентирования современного читателя предлагаю современную фотографию (правда, летнюю) того же места, которую я сделал из окна кабинета директора возрожденной гостиницы "Европа" на площади Свободы в Минске.

В повествовании Лёсика про минскую зиму 1918 года говорится и о совершенно жутком:

"Па вуліцы валяюцца здохлыя коні, і няма каму вывезці. На самай люднай вуліцы, у цэнтры горада, здох конь раніцай, праляжаў цэлы дзень ды так і начаваць застаўся".

Так ведь и сегодня навалом у нас "дохлых коней"! Правда - железных. Снегопад в очередной раз подчеркнул печальное явление: обочины улиц и дворовые проезды в белорусской столице загромождены явно брошенными утильными автомобилями.

…Знакомый журналист из Туниса рассказывал мне, что примерно раз в 4-5 лет у них в приморской столице городе Тунисе выпадает снег. Все кричат о природной катастрофе, перестает ходить транспорт. Но на самом деле снегопад - это незапланированный праздник. Дамы радостно вынимают из сундуков меха, когда-то купленные недорого у советских моряков.

В госучреждениях и банках останавливается работа, клерки толпами вываливаются на улицы, играют в снежки, фотографируются на память и по случаю катастрофы употребляют в огромных количествах горячительные напитки в уличных кафе. Жаль бывает, что праздник этот быстро заканчивается и надо возвращаться в скучные офисы.

Но мы-то живем не в средиземноморском городе!

Дежурные ламентации некоторых наших должностных, а также приватных лиц по поводу "сложных погодных условий" дают основание напомнить: действительно сложно в Минске было в 1918 году, когда "всю зиму бастовали дворники". А нынче дворники и снегоуборочная техника работают день и ночь.

Живем мы не в Тунисе. И потому не надо забывать о зимних автопокрышках, шипованной резине, снежных лопатах и прочих нормальных атрибутах 54-го градуса северной широты.