Трезвый расчет

Источник материала:

Мы продолжаем рубрику, задача которой — рассказать о нелегком труде участковых милиционеров. На этот раз — в Речице. Город немаленький, живет в нем под 70 тысяч человек. Потому, казалось мне, вполне нормально, когда люди, встречаясь на улицах, не здороваются. Знать ли всех? Но не тут–то было. Стоило пересечься со старшим участковым инспектором милиции районного отдела внутренних дел Станиславом Моисеевым, чтобы понять, какая она — известность.

Моисеев всем знаком

На каждом шагу, пока идем от автобуса к машине, слышится: «Здрасьте». Кажется, догадываюсь:

— Ваш участок?

— Да нет. Мой в другой стороне.

Впрочем, все скоро объясняется. В милиции больше 20 лет, в основном на одном и том же участке. Последние годы его фамилия практически не сходит с газетных полос: Станислав Моисеев неоднократный победитель областных конкурсов лучших по профессии и призер республиканских. На районной доске Почета в центре города опять же вижу... его фото.

Вверх по ступенькам к общественному пункту охраны правопорядка № 3 в здании общежития аграрного колледжа. К слову, Моисеев его когда–то оканчивал, планируя стать зоотехником. Но крутое пике после службы в армии, и вот картина двадцать лет спустя: рабочий кабинет участкового сплошь в рамочках — дипломах и грамотах.

— Когда начинал, участок был в два раза больше. Сейчас его протяженность три километра, пять тысяч жителей. Сколько раз предлагали повышение. Но нет. Я не кабинетный работник. Участок — вот это для меня. На моей территории есть все. Промышленная зона, учебные заведения, многоэтажки, частный сектор.

— И болевые точки?

— Меньше, чем в былые годы. Взять дом, который в народе когда–то прозвали «зверинцем». В нем из 25 жильцов, к примеру, было 20 судимых. Не с каждым найдешь общий язык. Но за годы получилось, скажем так, снять напряжение. Или состоящие на учете у нарколога. На моем участке таких 120 человек. Однако среди них, замечу, уже нет «самых–самых». Практически все они прошли или проходят реабилитацию в ЛТП.

Снизить градус напряжения

В этом месте прошу поподробнее. Справки–то я уже навела и знаю: в Речицком районе майор Моисеев главный по работе с убежденно «нетрезвым контингентом». Никакой ошибки. Именно по району. Такая у него общественная нагрузка и личная позиция: когда все методы борьбы с градусом исчерпаны, Моисеев берется за дело. Почему он? Тоже известно. Методику перевоспитания через направление в ЛТП этот участковый довел до совершенства. В среднем за год отправляет не меньше 50 человек. Ровно столько, сколько некоторые районы в целом.

— И помогает?

— Помогает. Не всем, конечно. Есть у меня «рекордсмен» — десять раз направлялся. Но некоторые «трезвеют», едва возникает перспектива ЛТП. Ведь прежде чем туда попасть, «кандидату» нужно дважды пройти медкомиссию. Так вот между первой и второй у гражданина есть время подумать и кое–что изменить в своей жизни. Были случаи, когда уже после первой комиссии люди завязывали и устраивались на работу.

Сразу видно, его тема. Рассказывая, загорается. К алкоголю категорически нетерпим. Да, болезнь, соглашается. Но в силах каждого подняться, если оступился. И уж тем более не разрушать жизнь близких. А ведь по пьянке беда и случается: издеваются, калечат, убивают. Тут Моисеев при своем твердом убеждении:

— Не можешь справиться, делаешь невыносимой жизнь других, значит, ЛТП — твой выбор. Пусть хотя бы год родные, соседи поживут спокойно... Так, нам пора.

За годом год

Парень лет двадцати семи в спортивном костюме ждет, опираясь на подоконник. Помят и взъерошен. На заспанном лице недоумение:

— За что на медкомиссию?

Участковый разворачивает «дело»:

— В этом году неоднократно задерживались в нетрезвом состоянии, нарушали общественный порядок. Сверяем по датам.

Апломба как не бывало, угрюмо кивает головой. Милиционер продолжает вносить ясность:

— Сейчас пройдем врачей. А после первой комиссии у вас будет время осмыслить. Если не получится, значит, предстоит вторая комиссия и направление в ЛТП. Пока подождите на крылечке. Убегать не нужно. Вы меня знаете?

— А то!

— Ну значит, понимаете, что образ жизни вам нужно пересмотреть кардинально. Вот у Катерины пока не получается. Сегодня у нее второй суд...

Только сейчас на краю лавки замечаю «спрятанную» в объемной куртке, в вязаной шапке по глаза то ли женщину, то ли видение. Накануне, судя по всему, были непростые дни. Участковый едва в хату достучался. По документам Катерина — обязанное лицо, трое детей на опеке в разных уголках Речицкого района. Долг перед государством — 38 миллионов рублей. Год назад уже была в ЛТП. Только вышла, сразу определили на работу дояркой в местное хозяйство. Держалась несколько месяцев. Но, увы. Нынче из хозяйства сигнал за сигналом. Сначала прогуляла, потому что выпила 100 граммов и проспала. Потом опять выпила. Третий раз... 40–летняя Катерина вскидывается:

— Да была я на работе. Только трошки выпила. А тут опять участковый меня увидел.

У Моисеева вопросы ребром. Как же так? Ведь могла бы постараться взять себя в руки. Все–таки дети. Младшему всего 10 лет.

— Когда виделись последний раз?

— Давно. Не получалось поехать. Все работа, работа.

Участковый в сердцах захлопывает папку. В суд. Атмосфера зала заседания на Катерину действует отрезвляюще:

— А можно я закодируюсь?

Судья не удивлена:

— Да ведь вы уже давно могли это сделать и совершенно бесплатно по Декрету № 18. Предпринимали попытку?

— Нет.

Катерину теперь ждет еще один год в ЛТП. Сельский участковый на машине везет ее домой в деревню. Несколько дней на сборы — и в профилакторий. Кто знает, как на этот раз повернется. А вдруг к лучшему.

Моисеев, несмотря на суровую прозу жизни, склонен верить в хорошие финалы даже таких судеб. Говорит, за годы милицейской службы доводилось видеть, как почти безнадежные поднимались и начинали с чистого листа.

Фото автора.

Советская Белоруссия №84 (24221). Среда, 8 мая 2013 года.

Автор публикации: Виолетта ДРАЛЮК