Мат и радикальность как препятствие. Почему современных белорусских пьес в театрах так мало?

Источник материала:

Постановок современных белорусских драматургов в театрах немного. Театралы заверяют, что около двадцати авторов уже написали столько, что хватило бы заполнить репертуар одного театра на пять лет. И спрос на современные постановки есть. Почему, несмотря на это, современным авторам так сложно пробиться на сцену — рассказывают сами театралы, режиссеры и драматурги.

В Купаловском театре идет всего одна постановка современного белорусского автора — «Шабаны» Альгерда Бахаревича на малой сцене. В театре имени Горького — две. В регионах пьесы современных белорусских авторов ставятся эпизодически. А вот рекордсменом по постановкам современной белорусской драматургии является Республиканский театр белорусской драматургии (РТБД). Но его обязывает положение, ведь на его базе функционирует Центр белорусской драматургии, который проводит творческие лаборатории и ставит экспериментальные постановки. Стоит оговориться, что современную белорусскую драматургию отличает в первую очередь ее злободневность и рассказ белорусам о них самих.

Первая народная постановка, от которой «буквально летят искры»

В этом году появилась еще одна возможность ставить пьесы — краудфандинг и кооперация неравнодушных зрителей. В организации IV Международной драматургической лаборатории изменились правила и впервые победителей выбирали зрители. Выиграла пьеса «Опиум» Виталия Королева о влиянии украинских событий на жизни конкретных белорусов. Но руководство театра отказалось ставить пьесу на сцене, опасаясь ее излишней радикальности.

— Театр интересен только тогда, когда актуален. Социально ориентированный театр помогает человеку формировать собственное ощущение реальности. Поэтому от определенной социальной нагрузки никуда не денешься. Невозможно создавать спектакль-музейную ценность. Это уже будет не театр. Если там не опасно — я имею в виду эмоциональное восприятие, — то зачем он? Безопасности хочется в реальной жизни, а в мире спектакля можно сконструировать любую ситуацию, — объясняет директор Центра белорусской драматургии (ЦБД) и режиссер спектакля Александр Марченко.

Поддержать постановку решила компания «Арт Корпорпорейшн», но денег на это у нее не было. Тогда Александр Марченко открыл сбор средств, и это, пожалуй, первый случай, когда за народные деньги был поставлен спектакль, интересный зрителю. Удалось собрать 4,5 тысячи рублей (45 млн до деноминации).

Современная драма использует минимум средств и порой спектакль можно сыграть на двух стульях, но аренда сцены и света стоит денег.

— Существует опыт постановок в квартирах, подвалах, на улицах, но такой вариант не может полностью заменить театральную сцену, — объясняет Александр Марченко.

Алексей Стрельников, кандидат искусствоведения, театральный критик, куратор программы Belarus Open Международного форума театрального искусства «ТЕАРТ» так оценил «Опиум»:

— Пьеса написана таким образом, что она дает режиссеру и актерам очень много свободы интерпретации. Спектакль «Опиум» тот редкий случай, когда творческая группа восприняла это как вызов. История трудная и одновременно очень простая, но каждый исполнитель играет на пределе физических и эмоциональных сил, и от этого в зале из воздуха буквально летят искры. На мой взгляд, это выдающаяся работа режиссера и актеров.

Александр Марченко видит будущее за краудфандингом, который вскрывает интерес общества к современным постановкам. В качестве примера он вспомнил недавний европейский фестивальный спектакль, где список тех, кто вложился в постановку, был такой длинный, что его «устали читать».

Почему современных пьес в театрах так мало?

В Беларуси около 20 современных драматургов. Если бы была постоянная коммерческая площадка, написанного хватило бы на пятилетний репертуар, убежден Александр Марченко.

Так почему же все это не ставится? Распространенное утверждение о несовершенстве белорусской драматургии Александр Марченко отвергает, ведь почти вся современная драматургия требует доработки, а классика — переосмысления и выработки нового языка.

Разнообразие современной драматургии такое, что каждый режиссер мог бы выбрать пьесу исходя из тематического и эстетического предпочтения, рассуждает Марченко. В конечном счете все решают индивидуальные предпочтения режиссеров, который «либо видит, либо не видит способ реализации того или иного материала».

Еще один аспект табуирования современной белорусской драматургии обозначила организатор и руководитель первого конкурса белорусской драматургии Write Box Вероника Белякова.

— Государственные театры достаточно консервативные, и театральная система в целом громоздкая. Нужно ставить кассовые постановки, а постановка современного драматурга несет коммерческий риск. В идеале экспериментальным театром должны заниматься малые сцены при театрах, но у нас эта система не действует, — считает Вероника Белякова.

Александр Марченко видит сложность и в том, что министерства и ведомства контролируют театральный процесс и решают, что может или не может попасть в репертуар. Из-за этого социально-острые, злободневные пьесы, где герои разговаривают современным языком и даже матом, сложно увидеть на сцене. Так минские зрители пять лет не могли увидеть в репертуаре пьесу Андрея Иванова «Это все она» (премьера в РТБД будет в сентябре), которая изобилует ненормативной лексикой:

— В Даугавпилсе поставили этот текст, сохранив всю нецензурную лексику, вложенную в уста подростка. Там это тоже вызвало полемику — стоит или нет позволять себе такое. Но в итоге спектакль получил приз Национальной латышской премии в номинации «Спектакль для детей». Образ агрессивного подростка, который там выписан, абсолютно завершен его речью, и матери узнали в герое своих детей. Любой подросток увидит себя, как в зеркале. В нашей версии текст цензурирован, а ненормативную лексику постараемся заполнить за счет актерской энергии, рассказывает Александр Марченко.

Виктория Белякова утверждает, что порой контроль Министерства культуры даже приводит к самоцензуре режиссеров. Они заведомо не пропускают пьесы, которые, по их мнению, не пройдут через худсовет.

«Непонятно, почему основой пьесы часто становится мат»

Народный артист Беларуси, режиссер театра имени Горького Борис Луценко говорит, что хотел бы «встречаться и разговаривать» с современными белорусскими драматургами. По его мнению, между режиссерами и драматургами должно быть взаимное уважение:

— Некоторые драматурги приносят пьесы, и я спрашиваю, смотрели ли они что-нибудь у нас в театре. Отвечают, что нет. Так им все равно, в каком театре поставят, получается? Но раньше драматург приносил пьесу в конкретный театр, конкретному режиссеру, под конкретных актеров и становился «нашим» драматургом. Дударев приносил пьесу «В сумерках» лично мне и просил ее поставить. Я заставил его ее переписать, и она получила главный приз на одном из фестивалей.

Борис Луценко уверен, что среди современных драматургов есть талантливые люди. Он с энтузиазмом говорит, что в театре можно было бы организовывать читки пьес, было бы желание драматургов. Более того, он заверил, что с удовольствием поставил бы современную белорусскую пьесу, пусть даже не у себя в театре.

— Мне не понятно, почему основой пьесы часто становится не очень приличный мат, ведь он бывает разный. Шел однажды мимо школы и услышал, как девушки ругаются матом. Драматург может сказать, что в жизни так разговаривают, поэтому пьеса правдивая. Но это говорят две девушки, почему они главные носители жизни? Почему не подойти к детям, которые занимаются наукой и говорят на совсем другом языке? В тех пьесах, что мне попадали, драматург подходит к человеку с позиции, что он негодяй и идиот и его надо уничтожить. Я всегда спрашиваю себя, драматург это про себя пишет, ведь все исходит от автора?

«Писать от потребности сказать. И хулиганить»

Современный белорусский драматург, актер и режиссер, автор пьесы «Тихий шорох уходящих шагов» Дмитрий Богославский прославился в России. Его пьесы стали ставиться дома уже после того, как было порядка 15−20 постановок за границей, победы в международных драматургических конкурсах.

— Видимо, тяжело пробиться от того, что режиссеры с опаской относятся к молодости, к неизвестному имени. К сожалению, у нас совершенно не развит институт выращивания драматурга как соавтора спектакля. Со следующего года на «Золотой маске» (престижная российская театральная премия — прим. TUT.BY) внесут и номинацию «драматургия», у нас же, к сожалению, в Национальной театральной премии номинации только сокращаются. Мы можем сколько угодно говорить о воспитании и поддержке талантливой молодежи, но без реальных действий все останется на своих местах.

При этом автор убежден, что написание выгодных театру пьес загубит талант драматурга: «Нужно писать пьесу, какую хочешь ты внутренне, писать от потребности сказать. И хулиганить. Без этого никуда».

По словам Богославского, сам он никогда не занимался продвижением своих пьес. Его тексты находили в шорт-листах конкурсов режиссеры и завлиты театров или продвигали сами режиссеры, заинтересованные постановкой, как было в случае с пьесой «Тата» в Купаловском театре.

Он также отметил аспект ультрасовременности драматургии, который может быть препятствием: жизненный век таких пьес не долгий. Как правило, это резкое, злободневное высказывание, которое со временем может потерять свою актуальность, обращает внимание Дмитрий Богославский.

Пьесы драматурга, автора «Дожить до премьеры» и «Великое переселение уродов» Николая Рудковского ставят в белорусских театрах и даже специально заказывают у него тексты. Но в театральной среде у Николая уже есть репутация, которую он заработал с 90-х, когда его пьесы в рукописном виде передавали режиссеры один другому и он выиграл несколько драматургических конкурсов.

Главной причиной низкого спроса он называет малые бюджеты театров, которые не могут позволить себе ставить столько спектаклей, как раньше. Чаще всего они делают выбор в пользу более кассовых в их понимании комедий, потому что считают, что на них пойдет зритель.

Как попасть на белорусскую сцену?

Помимо краудфандинга и народной кооперации, самый простой и прямой путь для молодого драматурга — через ЦБД, откуда тексты попадают на стол худрука театра. ЦБД организует творческие лаборатории, которые курирует приглашенный эксперт. Затем выбирают финалистов, и победителя ставят на сцене РТБД.

Существует также Центр экспериментальной режиссуры при Академии искусств. На выходе получаются эскизы спектаклей, которые показывают на фестивалях. Так можно зарабатать средства на постановку.

Еще один вариант — участие в фестивале «ТЕАРТ», организацией которого занимается компания «Арт Корпорейшн». В рамках фестиваля создается белорусская программа, на которую приглашают международных театральных критиков. Это дает возможность выйти за пределы белорусского контекста.

Локальные белорусские проекты тяжело выживают, потому что не окупаются. У них нет своей площадки, поэтому нужно вложиться в аренду помещения, света, звука, заплатить за работу актерам и режиссерам. Но нельзя поднять цену на билеты, иначе зритель не пойдет, — объясняет Виктория.

По ее мнению, примером тут могла бы стать европейская система, где выделяется огромное количество муниципальных, частных и государственных грантов. Проекты участвуют в открытом и прозрачном конкурсе, и победитель получает средства на постановку.

Еще один запутанный, но довольно часто используемый способ — попасть на белорусскую сцену, завоевав сначала российскую и европейскую. Хотя и это не гарантирует успех в Беларуси. Например, Павел Пряжко признан в Европе, но у нас до сих пор не представлен в белорусском театральном пространстве.

Шансом для белорусского драматурга заявить о себе может стать участие в фестивале драматургии. Правда, в Беларуси такой всего один — конкурс-фестиваль Write Box. Первый в этом году организовала Виктория Белякова. Незавсимость фестиваля позволила снять вопрос какого-либо давления и вести разговор исключительно в плоскости драматургии.

На первый конкурс прислали около 30 пьес. Это нормальное количество заявок для первого подобного фестиваля, считает Виктория. Восемь из них отобрали в шорт-лист. Выбирали тексты театральные деятели.

— Было приятно открывать новые имена, — рассказывает Виктория.

Она считает, что Беларуси нужна среда, в которой люди обсуждали бы пьесы, критиковали, хвалили и таким образом совершенствовались. Чтобы был рост, нужно, чтобы эта среда была плотной, чтобы было постоянное движение и воспитывался зритель.

Текст подготовлен при содействии Программы ЕС-Восточного партнерства «Культура и креативность»