"Это будет золотая продукция". Можно ли вернуть хозяйствам часть загрязненных радиацией земель

Источник материала:

Из состава Полесского радиационно-экологического заповедника планируют вывести часть земель. TUT.BY выяснял, на какие земли могут замахнуться хозяйственники и какие риски это несет.

Сколько сейчас земли у заповедника

В середине июня Александр Лукашенко побывал в Полесском радиационно-экологическом заповеднике — это особенно загрязненная радиацией территория Беларуси. Тогда сообщили: часть земель могут лишить заповедного статуса, «более активно вовлечь в хозяйственный оборот».

Аргументы: полураспад некоторых радиоактивных веществ наступил, а значит, радиационный фон на территориях стал меньше.

«Кроме того, научные исследования последних десятилетий позволяют гарантировать получение на этих землях чистой продукции, а также безопасное развитие мясного и молочного животноводства. Президент поручил подготовить и внести на его рассмотрение проект соответствующего указа», — отмечала пресс-служба Лукашенко.

Полесский государственный радиационно-экологический заповедник (ПГРЭЗ) создали вскоре после аварии на ЧАЭС, в конце 80-х. В него вошла белорусская часть 30-километровой зоны Чернобыльской АЭС — около 143 тысяч гектаров. В начале 90-х заповеднику передали и другие загрязненные территории, с которых людей отселяли лишь спустя несколько лет после аварии.

Сейчас площадь заповедника — 216 093 гектара. Из них около 68 тысяч гектаров — экспериментально-хозяйственная зона, где хозяйственная деятельность допускается в рамках научных экспериментов, 148 тысяч гектаров — абсолютно заповедная зона.

Полесский заповедник сегодня хранит треть «чернобыльского наследия», доставшегося Беларуси после аварии на ЧАЭС: 30% цезия, еще 70% стронция и 97% плутония.

Кроме того, у радиационного заповедника есть охранная зона — километр за границами заповедника, на землях Брагинского, Наровлянского, Хойникского, Мозырского и Калинковичского районов. Она нужна, чтобы предотвратить распространение радионуклидов за пределы заповедника. В охранной зоне запрещено охотиться и сеять сельхозкультуры, которые могут приманить диких животных из заповедника.

У заповедника хотят «отрезать» охранную зону?

Информации о том, какую именно часть заповедника могут вывести из его состава и о чем еще будет президентский указ, пока нет. Даже в самом заповеднике утверждают, что об этом знают мало, потому что инициатива исходит не от них.

— Никто не говорит о том, чтобы просто прийти и отрезать от заповедника территории и использовать их в хозяйстве, — объясняет директор заповедника Петр Кудан. — Просто есть задача еще раз конкретно обследовать территории, на которые указывают руководства районов, сельхозпроизводители, лесхозы. Они отмечают, что по границам заповедника есть высокоплодородные земли, которые сегодня грешно не использовать, если они соответствуют нормам РДУ (Республиканские допустимые уровни содержания радионуклидов, — Прим. TUT.BY).

Пока есть только проект поручения, который утверждает президент. Институты, госорганы должны изучить предложения местных властей по конкретным участкам, обследовать территорию и решить, можно землям придать новый статус, или нет.

Какие земельные участки интересны исполкомам?

Брагинский район просит передать ему 3 тысячи гектаров из охранной километровой зоны. Поля хотят использовать под зерновые и кормовые культуры.

— Все участки согласовываются с радиологическим институтом. Там делают измерения, институт дает заключение, можно взять эти земли или нет, без них мы не работаем. Потом нужно будет вносить калийные удобрения, которые связывают стронций и цезий, чтобы культуры не так накапливали радиацию, — говорит зампред Брагинского райисполкома Василий Шейко.

У Наровлянского района тоже виды на охранную зону. Исполком просит снять этот статус вдоль всей границы района, смежной с заповедником.

— У нас три населенных пункта попадают в охранную зону. И выходит, что с одной стороны — якобы чистая зона, а с другой — заповедник. Перешел дорогу — попадаешь под административную ответственность. Мы ходатайствуем вывести земли из охранной зоны, чтобы была возможность использовать их и снять социальную напряженность у населения, — рассказывает зампред Наровлянского райисполкома Дмитрий Максименко.

— А что насчет радиационного загрязнения?

— В охранной зоне есть уровни, превышающие и 40 кюри на квадратный километр — там запрещено находиться людям, стоят указатели, места обозначены. Но есть загрязнения и от 1 до 5 кюри, и от 5 до 15 кюри. От 1 до 5 кюри разрешается сбор грибов и ягод с обязательным радиационным контролем, от 5 до 15 кюри — сбор ягод и грибов запрещен, можно только находиться в лесу. Если землю выведут из охранной зоны, знаки об опасных участках как стояли так и будут стоять, а на более чистых будет возможность и пасти скот, и использовать древесину, — уверяет чиновник. — По нашей заявке уже есть поручение для мониторинга загрязнения территорий. По каждому километру проведут контроль, чтобы на местности более точно обозначить опасные участки.

Наровлянский райисполком из экспериментально-хозяйственной зоны заповедника земли не просит, но говорит, что она «местами попадает в километровую охранную зону».

В Хойникском исполкоме TUT.BY уверили, что не подавали заявок ни на земли внутри заповедника, ни на земли в охранной зоне.

— Наши хозяйства раньше уже пробовали изъять земли у заповедника. Это было в 2011 году, когда три района подавали свои предложения, но ни одному тогда не разрешили, — напоминает начальник землеустроительной службы Хойникского исполкома Александр Малиновский. — Сейчас у нас таких заявок нету, у наших хозяйств достаточно земель, чтобы на них работать. По охранной зоне, я знаю, вопрос стоит. Но у нас заинтересованности изъять какие-то земли нет.

Действительно, в 2011 году Хойницкий, Брагинский и Наровляенский районы хотели изъять участки из радиационного заповедника. Тогда им отказали. Отрицательные заключения дали Минсельхозпрод, Минлесхоз, Гомельский институт радиологии, Минздрав, МЧС. Причем ответы чрезвычайно категоричны.

Например, Национальная комиссия Беларуси по радиационной защите при Совмине тогда писала, что предложенные участки, как и вся территория заповедника, характеризуются «большой неравномерностью загрязнения долгоживущими радионуклидами, особенно стронцием-90 и трансурановыми элементами». Специалисты отмечали превышения по плотности загрязнения радионуклидами в несколько раз, опасность ведения хозяйственной деятельности, высокие уровни загрязнения плутонием и перспективы увеличения загрязнения америцием-241 в ближайшие десятилетия.

Ответы госорганов в 2011 году, почему нельзя отводить земли заповедника

«Золотые» гектары

Угрожает ли снова самому заповеднику уменьшение территории? Директор заповедника считает, что сегодня там есть участки, которые можно использовать в хозяйственной деятельности.

 — Мы в ходе экспериментальной деятельности имеем результаты, которые уже сегодня дают возможность использовать эти участки в сельском хозяйстве. Из того объема древесины, которую мы получаем в ходе лесохозяйственных работ экспериментальных, до 50% соответствует нормам РДУ (при этом содержание стронция в древесине в Беларуси не нормируется. — Прим. TUT.BY). Такие участки есть. Вообще загрязнение мозаично, есть пятна, где нет превышений ни по тяжелым металлам, ни по цезию, ни по стронцию. Уже прошло время и период полураспада некоторых радиоактивных элементов наступил. Сегодня есть точки, где невысокая плотность загрязнения, причем она сохраняется и через 50, и через 100, и через 500 метров. По границам этой экспериментальной зоны могут выделить точки, если они опасность не представляют — то почему их не использовать государству?

Сам заповедник с какой-либо инициативой об отведении своих земель не выступал.

— Есть опасения, что от заповедника могут отрезать всю экспериментально-хозяйственную зону. Это возможно?

— Это вероятно лет через 50−60, когда пройдет еще два периода полураспада основных дозообразующих элементов стронция и цезия, не раньше. Тогда можно будет говорить, что до «колючки» территория может быть пригодна до ведения хозяйственной деятельности.

В качестве примера более чистой территории на территории заповедника Петр Кудан приводит участок бывшей деревни Гдень и Чиколовичского лесничества.

— Если смотреть на атомную станцию, то это в левой части сектора зоны отчуждения. Там уже сегодня низкие уровни загрязнений, тем более что там тяжелых металлов нет. Есть участки прилегающих территорий заповедника — по Брагинскому району в районе деревень Пучин, Сувиды. Но это наше суждение, оно не подтверждено специальными данными, которые получают специальные институты, например, институт почвоведения и агрохимии. У нас есть точки где абсолютно чисто, они есть даже в глубине зоны. Но туда бессмысленно возить людей. Насчет абсолютно заповедной зоны мы будем придерживаться такой позиции: то, что сегодня за колючкой — на тысячи лет. 148 тысяч гектар такая территория, там нужно делать все, чтобы сохранить там естественное течение природы. Сегодня это важное место для науки, которое имеет международное признание.

При этом Петр Кудан добавляет:

— Сегодня немало участков, где можно производить продукцию, соответствующую нормам РДУ. Основная проблема стоит в другом — чтобы на этих участках людям было безопасно работать. Наука так шагнула вперед, что позволяет производить даже на относительно грязных землях. А насколько это безопасно для людей — другой вопрос.

Академик НАН Беларуси Иосиф Богдевич, автор научных работ в области агрохимии и радиоэкологии, новости о возможном отведении земли из заповедника читал, но шум считает преждевременным. По его сведениям, речь идет об уточнении границы.

— У нас закон очень серьезный, любые изменения проходят целую цепь экспертных оценок. Не умозрительных, а делается обследование почв, отбирают образцы — по радионуклидам, анализируются и растения и только после этого принимают решение.

Иосиф Богдевич допускает, что на территории заповедника могут быть зоны с более низким загрязнением.

— Когда выводили землю в заповедник, брали одну пробу с 200−300 гектаров, в 30-километровой зоне. Сделать более подробные исследования тогда мы не имели возможности. Второй раз уточняли, делали оценку земель, когда готовили атлас загрязнений — в 2007 и 2008 годах. Тогда брали один образец с каждых 100 гектаров. Но когда мы исследуем земли для сельхозиспользования, мы берем образец с 10 гектаров, а то и с 3 гектаров. Представляете, сколько образцов надо взять, чтобы еще подробнее исследовать территорию заповедника? Если захотят выводить какие-то земли из заповедника — будут брать пробы очень детально, дробно.

При этом академик отмечает, что, пока был директором Института почвоведения и агрохимии (в 1980 — 2005 годах), ни одного гектара из заповедника в сельхозпользование не ввел.

— Тогда я визировал каждый участок, который хотели ввести в сельхозпользование, но моя виза означала только то, что это пойдет дальше на рассмотрение министерств. Мы за все эти 30 лет ввели в пользование, по-моему, только 14,5 тысяч гектаров по стране, но из заповедника — ни гектара. Только с земель повторного отселения. Когда отселяли деревни, многие земли выводили «заодно». Но там было и 40 кюри, и 3 кюри. Бывало, что находили поле, которое было значительно чище чем то, которое мы уже пахали лет 10 или 20. И тогда я ничего не мог сказать, приходилось соглашаться. Там есть еще примерно 5 тыс гектаров незаросших, с низким содержанием радионуклидов, но к ним нецелесообразно подступаться экономически. Это страшно дорого. Вообще, сколько на моей жизни было поручений и концепций, идей! Многие говорили: мы же разбрасываемся землями. Но все равно экономика все ставит на свои места. Сейчас вырастить можно где угодно — но сколько это будет стоить?

К сельхоздеятельности в заповеднике академик относится отрицательно. Отмечает, что в Беларуси хватает работы на чистой земле.

— Заповедник это не место для хозяйственной деятельности. Да, исследовать надо, там великолепный полигон для науки, но надо очень осторожно использовать его с точки зрения хозяйственной. Наука — это небольшие объемы, тщательный анализ. А хозяйственные когда начинаются дела — всегда это деньги, а они уже иногда диктуют шаги, которых не следует делать. Для чего делался заповедник? Чтобы там не было хозяйственной деятельности. Пока еще есть вероятность, что выращенная в заповеднике продукция будет низкого качества, и большая вероятность, что она будет загрязнена. Я вам скажу, что вхожу в комиссию по радиационной защите, а там основное звено — люди моего возраста, очень консервативный народ, который перестраховывается. Но в радиационной защите лучше перестаховаться.

Юрий Воронежцев — физик, участвовал в разработке Концепции безопасного проживания после аварии на ЧАЭС. Он считает, что приводить в качестве аргумента факт, что по некоторым радионуклидам прошел период полураспада, нельзя.

— Любой более-менее грамотный специалист знает, что период полураспада — это не очищение земли в два раза. Она как была грязной, так и осталась. Вот когда пройдет 5−10 периодов, тогда можно говорить о естественной очистке. Да и то после серьезных исследований.

Физик допускает: вырастить в заповеднике что-то, соответствующее нормам, можно. Но нужно ли?

— Это будет единичная «золотая» продукция, — отмечает Юрий Воронежцев. — В ситуации, когда Беларусь занимает высокие позиции в Европе по количеству сельхозугодий на душу, это выглядит абсурдно. Кому-то выгодно использование колоссальных материальных средств, которые идут в зону для поддержания сельхозпроизводства.