Властелин семей. История молодого полешука, который воспитывает 12 родных детей и миллионы пчел

Источник материала:

Пинчанин Анатолий Ярутич четыре года совмещает руководство коллективом из нескольких миллионов пчел с воспитанием 12 своих биологических детей в возрасте от четырех месяцев до 16 лет. С утра до вечера он пасечник, с вечера до ночи — папочка, с ночи до утра — нянечка. Где-то в промежутках пасечник-папочка-нянечка еще и дядечка для 11 племянников и племянниц. Когда-нибудь, когда дети разъедутся, пчелы разлетятся, а у Анатолия, наконец, появится свободное время, он напишет книгу о том, как собирать тонны меда за сезон, кормить на скромный семейный бюджет семью размером с вокально-инструментальный ансамбль и не сойти при этом с ума. Что-нибудь из серии «НИ СЫ, Не Ной, Не Проси». Но на самом деле Анатолий рисует себе другое будущее: где дети всегда рядом, правильные пчелы носят правильный мед, а свободного времени как не было, так и нет. Поэтому книгу не ждите. Максимум — текст TUT.BY про нашего 41-летнего мальчика, его жену-героиню Жанну, семерых сыновей, пятерых дочерей и миллионах пчел.

• 
  Станислав КоршуновЖурналист TUT.BY

Деревня Селище находится в 45 километрах от Пинска. Климат теплый, неустойчиво-влажный. Местность — холмистая. Участок Анатолия Ярутича на возвышенности. Говорят, до мелиорации это была «первая береговая линия» — сразу за дорогой стояло болото. Сейчас вокруг луга́, поля и островки пережившего осушение леса.

Сезон у полесских пасечников начинается с цветением ивы. На первый в году облет пчелы вылетают в начале марта. 15 апреля, когда цветет абрикос, битва за медовый урожай идет уже полным ходом.

В сезон Анатолий на работе с утра до вечера шесть дней в неделю. Подъезжаем к дому, выгружаемся, открываем деревянную калитку, заходим на участок.

— А вы куда? — кричит женщина с лавочки у соседнего дома.

— Мы к Анатолию, — орем в ответ и уверенно идем дальше.

— Нет тут никакого Анатолия, — еще громче кричит женщина и отправляет в соседние хаты.

Подходим к дому справа, открываем деревянную калитку, заходим на участок, уверенно идем вглубь. Полузаброшенное здание пустыми глазницами окон, не мигая, смотрит на нас сквозь заросли сорняков. Ни Анатолия, ни деревянных ульев, ни пчел, ни детей.

— Еще дальше идите, — громче кричит женщина с лавочки.

Подходим к третьему дому, открываем калитку, заходим на участок, менее уверенно идем вглубь, прямиком к открытому гаражу. Там на стульчике что-то мастерит пацан лет 15-ти.

— Анатолий тут?

— Идем, — бросает свои дела парень и ведет к сараю, где тоже что-то мастерит папа.

«Свозили свои ульи в одно место и посменно их охраняли днем и ночью»

Анатолий — пчеловод-самоучка. Первые ульи у него появились сразу после возвращения из армии. Пчелиные домики поставила возле родительского дома мама, чтобы опылялись огурцы в теплице.

— Сначала у меня было две пчелиные семьи, потом — семь, — рассказывает Анатолий, выйдя из сарая. — В 2009 году знакомый пчеловод застрял в болоте неподалеку отсюда. Он мне позвонил, попросил вытянуть. Я приехал, вытащил и спрашиваю: «Чего вы из Пинска поперлись сюда? Чего вы по этим корчам лазаете? Это же километров 60». Он мне показывает: «Вот, видишь трава? Она через недельку зацветет. Это медонос. Поэтому каждый год мы ставим здесь пчел». И начал учить. Все объяснил, а потом предложил перевезти к нему в болота своих семь семей. Раньше пчеловоды так и делали: свозили ульи в одно место и посменно их охраняли днем и ночью. С того времени и я начал «кочевать».

Со временем теплица с участка пропала, а ульи остались. На первых порах Анатолий занимался пчеловодством в частном порядке, а четыре года назад устроился на работу в Пинский лесхоз.

Сейчас он ухаживает за 60 пчелиными семьями: 15 своих, 45 — лесхоза. Двадцать из них стоят в лесу километрах в двух от отчего дома Анатолия. Остальные 40 семей пока живут на участке пчеловода. Перевозить их в лес пчеловод не спешит — еще не отцвела акация в деревне. Когда и она закончится, Анатолий на прицепах перетянет свою пчелоферму в болота.

— Видишь там вдалеке корчи? — показывает пасечник на заросли вдали, — Там река течет, заповедник. Там разнотравье болотное. Мы пчел вывозим туда. Отсюда кажется, что близко — напрямую где-то шесть километров, — но доехать сложно. Там пчелы пробудут до конца августа. Потом заберем обратно сюда на зимовку.

На вершине холма в большом двухосном прицепе рядами стоят многоярусные пчелиные домики. Ульи расставлены по цвету: желтый, синий, желтый, синий, желтый, зеленый, желтый, зеленый. Рядом с некоторыми домиками висят ветки.

— Это пчелам для ориентации. Они запоминают все: каждый кустик, свой домик, веточку. Никогда не запутаются. Хотя когда пчела идет «груженая» и начинается резкий дождь или дует сильный ветер, она может в чужой улей залететь. Ее примут. А пустую — нет, — объясняет пчеловод.

Возле некоторых домиков под углом примерно 35 градусов установлены доски. Это пчелиная «посадочная полоса», говорит Анатолий.

— Пчела назад возвращается «груженая». Она, бывает, летит и падает возле улья. Отдыхает, а потом опять поднимается и летит в домик. Поэтому когда есть «прилетка», она падает на нее и потихонечку заползает в улей. Этой весной много пчелы потеряли из-за холода и дождя. Ветер сбивал пчелу на землю, а потом моросил дождик — и она «дубела». Как-то приехал на пасеку — а под прицепом вся трава усыпана пчелами.

«Кто-то приезжает и просит: дайте рапсового меда»

За первый сезон работы пчеловодом Анатолий сдал лесхозу 330 килограммов меда. На следующий год — в два раза больше. Потом — полторы тонны. А в прошлом году «урожайность» на пчелоферме Анатолия составила почти 2,4 тонны за сезон. Мед со своих пасек пчеловод узнает по цвету, вкусу и плотности.

— Мед акации — светло-коричневый. Рапсовый — более прозрачный и быстро густеет. Я его только выкачал, в субботу разлил по ведеркам, в понедельник завез на работу — а он уже густой. Кто-то приезжает и просит: «Дайте рапсового меда. Он такой густой, что на хлеб можно как масло намазывать». Кто-то, наоборот, любит болотный — у него темный цвет. В болотах ведь тоже места разные есть с разными травами: мята, кипрей. Если на сборе пчелы «хватанули» много кипрея, то его в трехлитровую банку нальешь — и такой насыщенный черный цвет. Даже зеленым немного отдает. А когда загустеет, становится темно-коричневым, — рассказывает пчеловод.

«Кому-то тесно и тяжело с двумя детьми. Нам хорошо и с двенадцатью»

Дом в Селище построили родители Анатолия. Здесь пчеловод родился и вырос. Потом женился и переехал в райцентр. Сейчас Анатолий с женой Жанной живут в доме на окраине Пинска. Вместе они воспитывают 12 детей: 7 мальчиков и 5 девочек.

— Мы не планировали так много, — смеется пчеловод. — Так получилось годик за годиком. Да, кому-то тесно и тяжело с двумя детьми. Нам хорошо и с двенадцатью. Я не представляю другой жизни. Конечно, нелегко. Особенно, когда их было всего пять и все маленькие. Это, наверное, было самое тяжелое время. Самому старшему было шесть лет. Сейчас все по-другому. Старшие помогают младшим и нам по хозяйству. Если раньше мы учили младших, то теперь младшие смотрят на старших и сами у них учатся.

Самому младшему ребенку в семье Ярутичей, Вениамину, четыре месяца. За ним — Ольга, Павел, Анатолий, Наталья, Юлия, Анна, Вячеслав, Даниил, Анастасия и Александр. Самый старший — 16-летний Рувим. Он уже учится в колледже.

— Пару лет назад зашел с детьми к зубному. Врач меня спрашивает, когда дочка родилась. А я не помню! Отправил сына к маме спросить. Меня врач начинает стыдить: мол, что я за папа, раз возраста ребенка не знаю. Я говорю: «Если бы вы знали, сколько у меня детей, то не стыдили бы». Она и спрашивает: ну, сколько? А у нас тогда только семеро было. Я ей и сказал: «Семеро». Больше вопросов не было, — смеется Анатолий.

Помимо своих двенадцати, у Анатолия еще толпа племянников и племянниц: девять детей сестры и двое — младшего брата.

— Ну, брат еще молодой. У него все впереди, — улыбается пчеловод.

Чтобы бабушка не пропускала дни рождения своих 23 внуков, ей подарили деревянный настенный календарь с датами. Он висит в доме в Селище. На доске в зале — «дерево» с названиями месяцев. Под каждым цепочкой кружки с именем и днем рождения.

— Так тут есть еще пустые кружки?

— У меня же у младшенького сына еще только двое, — смеется мама Анатолия.

— 23 внука — мечта бабушки?

— Ага! Знаете, конфет сколько надо, — бабушка уходит в соседнюю комнату и приносит заполненный сладостями огромный прозрачный пакет. — Это на один раз.

«Хорошего поросенка килограмм на 200 нам хватает на год»

Зарплата у Анатолия небольшая — в прошлом сезоне в месяц он получал около 550 рублей. Как будет в этом — пока не знает. Жанна до декрета заведовала сельским фельдшерско-акушерским пунктом. Сейчас ей выплачивают пособие по уходу за детьми. Семейный бюджет скромный, но всем всего хватает, уверяет пчеловод.

Хорошее подспорье — подсобное хозяйство: картошка своя, овощи с огорода, куры, поросенок.

— Мы нормально живем, нам средств хватает, но если бы пришлось покупать мясо на семью, то было бы хуже. Хотя есть большие семьи, которые не держат свиней. Вот моя сестра, например. Но она покупает свиней живым весом. Так выгоднее: купила целого поросенка, забила, морозильник мясом заполнила — и нормально, — рассказывает фермер.

— И сколько одной свиньи хватает на семью из 14 человек?

— Мы много не держим. Все-таки пока я здесь, всем хозяйством управляет жена. Было время, когда держали двух свиней. Сейчас — одну. Хорошего поросенка килограммов на 200 нам хватает на год. Зимой покупаем, год откармливаем, ближе к весне режем.

Практически все, что нужно, семья выращивает сама. В магазин через день ходят по мелочам: за молоком, хлебом и колбасой.

— Колбаса — это для наших школьников. Они утром встали, на хлеб масло намазали, колбасы положили и побежали. Ну и так перекусить по-быстрому. Молочное тоже берем. Сейчас коров в округе практически нет, а раньше я покупал у фермера по субботам по 5 трехлитровых банок свежего молока. Что-то сами выпивали, что-то на сметану или масло уходило.

Самая большая статья расходов в семейном бюджете — это обувь.

— Детям объясняешь: ну не играйте вы в туфлях в футбол! Но кто там будет слушать. Купили новые туфли, а через два месяца их нет — и надо покупать опять, — вздыхает Анатолий.

Но мужчина не исключает, что детей и в его семье будет еще больше. Сколько — не знает. «Плана по детям» у супругов не было и нет, а вот любви еще на одного-двух, говорят, точно хватит:

— За день на 30-градусной жаре наработаешься — и к вечеру ты никакой. Приезжаешь домой уставший, а дети бегут, орут: «Папочка приехал!». На руки кидаются. Особенно малые. Им только дай, чтобы папа на руках подержал и подкинул. И сразу усталость уходит. Выходные проводишь в приятном детском шуме: каждый подходит, рассказывает что-то. Такой приятный гул стоит, как у пчел. Нам с детьми не тяжело. Да, бывает сложно, когда зубы «идут». Малый начнет плакать, а с ним еще двое-трое просыпаются. Жена к меньшим бежит, я — к старшим. Ночи перебитые, сами уставшие, но сказать, что сильно тяжело… Нет, не могу.

Использование материала в полном объеме разрешено только медиаресурсам, заключившим с TUT.BY партнерское соглашение. За информацией обращайтесь на nn@tutby.com

Теги: Гомель