Николай Козеко, самый успешный в истории зимних Олимпиад белорусский наставник, подаривший нам полный набор наград и открывший миру само понятие "белорусский фристайл", по-прежнему полон энергии и планов...
Ему 60. Не верится. Слишком уж прочно эта знаковая дата связана в нашем сознании с приближающейся пенсией, докторами и подведением пусть и промежуточных, но жизненных итогов. Но у фристайлистов даже в 60, похоже, все вверх ногами. Николай Козеко, самый успешный в истории зимних Олимпиад белорусский наставник, подаривший нам полный набор наград и открывший миру само понятие "белорусский фристайл", по-прежнему полон энергии и планов. "Знаешь, почему японцы легче всех кризис преодолеют? - спрашивает Козеко, открывая внушительного вида экономический "талмуд". - Система! У них там все по полочкам разложено, до мелочей просчитано". Проводить аналогии с фристайлом, где каждая мелочь тоже на вес золота, не хочется. Но, кажется, без человеческого фактора ни здесь, ни на островах восходящего солнца не обходится. О влиянии окружающих на жизнь и характер человека еще древний Еврипид сказал. Поэтому, наверное, и о встречавшихся на жизненном пути людях Николай Иванович говорить может долго...
Родители
- Мои родители были совсем не спортивными. Мать Ольга Дмитриевна - учительница начальных классов, отец Иван Дорофеевич - литератор, главный редактор Белгосиздата, политрук. Исследовал творчество Ивана Мележа, Кондрата Крапивы. Вместе с Петрусем Бровкой издал Белорусскую советскую энциклопедию, лауреат Государственной премии. Благодаря ему у нас дома всегда собирались очень интересные компании. Особенно Мележ и Бровка запомнились. Очень простые, доступные и приятные люди. Рассказывали анекдоты и разговаривали только на белорусском языке. Причем на том - настоящем, правильном, красивом. Сегодня я такой "мовы" почти не слышу... Кто знает, кем бы я стал, если бы родители настояли на продолжении литературной династии. Но в 16 лет я уехал из дому в Ставрополь, где можно было, учась в пединституте, продолжать тренировки.
Леонид Лившиц
- Это человек, который не просто открыл для меня спорт. Это - учитель, наставник, а в последние годы - друг-советчик, который сыграл в моей жизни очень значимую роль и к которому я всегда мог прийти за советом. Я до сих пор считаю, что мне очень повезло в том, что он проходил практику именно в нашей школе. Очень неординарный, уникальный человек, который сам был фанатично предан спорту и мог увлечь любого. Он развивал акробатику и батут, пытаясь найти какую-то ему одному ведомую гармонию перемещений человека в воздухе. И, кстати, он до последнего был противником того, чтобы я начал заниматься фристайлом. Почему-то не сразу он воспринял его. А возможно, просто проверял силу моего увлечения. Ведь только человек, сам увлеченный каким-то делом, может подвигать других на какие-то значительные свершения и добиваться высоких результатов.
Отцы-основатели
- Появление фристайла в Беларуси происходило "сверху вниз". Не от массового спорта, выходящего в конечном счете на профессиональный уровень, а приказом Госкомспорта о создании экспериментальной команды. Тогда как раз планировалось включение фристайла в программу Олимпиады 1988 года. Это, кстати, тоже сыграло свою роль: в то время решения, принимаемые "наверху", были фундаментальными и им крайне редко давали задний ход. Но начинал я практически с нуля. Пригласил ребят из смежных видов спорта: батут, прыжки в воду... В 1988 году мы открыли специализированное отделение при спортивной школе, где я был единственным тренером. Потом пригласил Вадима Кучина - тренера по могулу. А уже когда число занимающихся выросло, в нашей компании появились Валерий Антипов, Владимир Дащинский... К 90-му году в отделении полноценно развивались все 3 вида программы: могул, акробатика и лыжный балет. Танцы впоследствии из соревновательной программы убрали. Могул тоже почему-то не получил широкого развития. Хотя в 94-м году наш Александр Пенигин даже выступал на Олимпиаде, а через 4 года в Нагано поехали сразу двое спортсменов. Возможно, причина в том, что действительно высоких результатов ребята показать не успели.
Первые ласточки
- В нашей экспериментальной команде Света Бондарчук появилась не сразу, в тот момент она уже собиралась уходить из спорта. Она занималась прыжками в воду. Фристайл для нее стал возможностью продлить карьеру. Но в том, что именно она стала первой чемпионкой СССР по лыжной акробатике, есть какая-то закономерность. Всем новобранцам пришлось осваивать фристайл с нуля, но Света была из тех, кому это давалось легко. Конечно, ждать от ребят мировых побед после двух лет обучения было глупо. Они только начинали двойные сальто делать. И прежде чем проводить чемпионат СССР, нам пришлось подводить спортсменов на такой уровень, когда они уже могли хоть как-то соревноваться между собой. Но Света и после той победы на чемпионатах Европы, на Кубках мира выступала неплохо. Даже в двадцатку входила. После окончания карьеры она, правда, уехала в Швейцарию. В 90-х тренерская работа в Беларуси не приносила даже минимально достаточных для жизни средств. Поначалу Бондарчук выступала в цирке, а сейчас тренирует фристайлистов. Тогда много тренеров уехало. Да и меня не раз звали. Я после Лиллехаммера даже в Вильнюс ездил - изучал обстановку. Чуть не остался. Удержало лишь то, что здесь была уже готовая команда, у которой, несмотря на все сложности, вырисовывалась перспектива. А там все нужно было вновь начинать с нуля.
Алексей Парфенков
- У меня никогда нет и не было медального плана на соревнования. Конечно, существует диапазон мест, которые мы должны занять. Но спортсмена нужно отправлять на турнир с единственной задачей - приблизиться к максимуму своих возможностей. Поэтому я всегда говорил ребятам, что они соревнуются не с соперниками, а с самими собой. Понимают это не все. А самым ярким примером можно назвать Алексея Парфенкова. Талантливого парня, мастера спорта по гимнастике, который мог сделать так, что первая олимпийская медаль у нас могла быть не в Нагано, а еще раньше - в Лиллехаммере. Тогда Алексей выиграл предварительный этап олимпийского турнира, и, возможно, это сыграло против него. Ведь у Парфенкова появился шанс не просто завоевать награду - стать олимпийским чемпионом! Но помимо того, что он был очень координированным и гибким, Парфенков был и очень честолюбивым человеком. Я знал, что технически он был готов к победе, но в финале Алексей попросту перегорел и не показал даже части того, на что был способен. Спорт не терпит сослагательного наклонения. И рассуждать о том, как сложилась бы жизнь, если бы Парфенков тогда выиграл Олимпиаду, смысла нет. Тем более что на следующие Игры в Нагано, принесшие Беларуси первую медаль, он не попал, проиграв дуэль Дащинскому. Но свою победу Парфенков все-таки одержал. Именно после его олимпийского прыжка руководство нашего спорта поняло, что фристайл может приносить награды самого высокого уровня.
Команда
- У меня никогда не было любимчиков. Более того, я даже не могу выделить, с кем из учеников мне было легко работать, а кто требовал напряжения всех сил. Просто все они были очень разными, и к каждому я старался найти свой подход, каждого изучить. Вот, например, Дмитрий Дащинский. Помимо качеств - профессионализм, работоспособность, самоотдача, которые были присущи всем ребятам в нашей команде, у Димы была еще и внутренняя сбалансированность. Врожденная, наверное. Но так или иначе, в отличие от Парфенкова, у которого зачастую амбиции опережали мастерство, Диме удавалось контролировать себя. Поэтому за всю свою спортивную карьеру Алексей так и не поднялся на пьедестал Кубка мира, хотя имел предпосылки для куда больших результатов. А Дащинский поднялся и в Ванкувере мог завоевать свою третью олимпийскую медаль. По большому счету, при хорошем стечении обстоятельств на пьедестале там мог оказаться любой из трех спортсменов. Или сразу трое - Гришин, Дащинский, Кушнир. Антон, кстати, не победил лишь потому, что не умеет выступать не на максимуме. В квалификации можно было малой кровью проходить в финал, но он все равно стремился сделать прыжок как можно лучше. Упрямые они...
Авторитет
- Сейчас у меня образовалась пустота в жизни. Нет человека, к которому мог бы прийти за советом и чей совет мог бы действительно помочь. Есть, конечно, семья, которая всегда выслушает мои излияния, что-то посоветует. Но это немного не то. А родители давно уже умерли, Леонид Лившиц тоже ушел... Теперь уже, наверное, такой возраст, я должен не впитывать опыт, а делиться им с окружающими. Не сам ходить за советами, а давать их другим. Мне кажется, что любой человек на каком-то этапе жизни приходит к тому, что слушать можно многих, но все равно действовать так, как сам считаешь нужным.
Друг
- Знакомых у меня очень много. А друг - один. Владимир Маркин. Мы с самого детства дружим, и второго такого не будет. Вместе пошли акробатикой заниматься. Он, кстати, сын первого белорусского мастера спорта Михаила Маркина. Тоже уникальный человек был. Мастер спорта и по гимнастике, и по мотоспорту, и по лыжам. В войну целый "иконостас" наград получил, до 90 лет дожил. Мировой мужик был! А скольких учеников подготовил! Кроме Маркина, другом еще Виктора Грошева могу назвать. И все. Много друзей быть не может, но те, что есть, - это люди, к которым могу с любой просьбой обратиться. Например, мебель погрузить. И в том, что такие люди встретились на моем пути, я вижу свою самую большую жизненную удачу.
Николай Козеко, самый успешный в истории зимних Олимпиад белорусский наставник, подаривший нам полный набор наград и открывший миру само понятие "белорусский фристайл", по-прежнему полон энергии и планов...
Главная
Гороскопы
Ему 60. Не верится. Слишком уж прочно эта знаковая дата связана в нашем сознании с приближающейся пенсией, докторами и подведением пусть и промежуточных, но жизненных итогов. Но у фристайлистов даже в 60, похоже, все вверх ногами. Николай Козеко, самый успешный в истории зимних Олимпиад белорусский наставник, подаривший нам полный набор наград и открывший миру само понятие "белорусский фристайл", по-прежнему полон энергии и планов. "Знаешь, почему японцы легче всех кризис преодолеют? - спрашивает Козеко, открывая внушительного вида экономический "талмуд". - Система! У них там все по полочкам разложено, до мелочей просчитано". Проводить аналогии с фристайлом, где каждая мелочь тоже на вес золота, не хочется. Но, кажется, без человеческого фактора ни здесь, ни на островах восходящего солнца не обходится. О влиянии окружающих на жизнь и характер человека еще древний Еврипид сказал. Поэтому, наверное, и о встречавшихся на жизненном пути людях Николай Иванович говорить может долго...
- Мои родители были совсем не спортивными. Мать Ольга Дмитриевна - учительница начальных классов, отец Иван Дорофеевич - литератор, главный редактор Белгосиздата, политрук. Исследовал творчество Ивана Мележа, Кондрата Крапивы. Вместе с Петрусем Бровкой издал Белорусскую советскую энциклопедию, лауреат Государственной премии. Благодаря ему у нас дома всегда собирались очень интересные компании. Особенно Мележ и Бровка запомнились. Очень простые, доступные и приятные люди. Рассказывали анекдоты и разговаривали только на белорусском языке. Причем на том - настоящем, правильном, красивом. Сегодня я такой "мовы" почти не слышу... Кто знает, кем бы я стал, если бы родители настояли на продолжении литературной династии. Но в 16 лет я уехал из дому в Ставрополь, где можно было, учась в пединституте, продолжать тренировки.
- В нашей экспериментальной команде Света Бондарчук появилась не сразу, в тот момент она уже собиралась уходить из спорта. Она занималась прыжками в воду. Фристайл для нее стал возможностью продлить карьеру. Но в том, что именно она стала первой чемпионкой СССР по лыжной акробатике, есть какая-то закономерность. Всем новобранцам пришлось осваивать фристайл с нуля, но Света была из тех, кому это давалось легко. Конечно, ждать от ребят мировых побед после двух лет обучения было глупо. Они только начинали двойные сальто делать. И прежде чем проводить чемпионат СССР, нам пришлось подводить спортсменов на такой уровень, когда они уже могли хоть как-то соревноваться между собой. Но Света и после той победы на чемпионатах Европы, на Кубках мира выступала неплохо. Даже в двадцатку входила. После окончания карьеры она, правда, уехала в Швейцарию. В 90-х тренерская работа в Беларуси не приносила даже минимально достаточных для жизни средств. Поначалу Бондарчук выступала в цирке, а сейчас тренирует фристайлистов. Тогда много тренеров уехало. Да и меня не раз звали. Я после Лиллехаммера даже в Вильнюс ездил - изучал обстановку. Чуть не остался. Удержало лишь то, что здесь была уже готовая команда, у которой, несмотря на все сложности, вырисовывалась перспектива. А там все нужно было вновь начинать с нуля.
- У меня никогда не было любимчиков. Более того, я даже не могу выделить, с кем из учеников мне было легко работать, а кто требовал напряжения всех сил. Просто все они были очень разными, и к каждому я старался найти свой подход, каждого изучить. Вот, например, Дмитрий Дащинский. Помимо качеств - профессионализм, работоспособность, самоотдача, которые были присущи всем ребятам в нашей команде, у Димы была еще и внутренняя сбалансированность. Врожденная, наверное. Но так или иначе, в отличие от Парфенкова, у которого зачастую амбиции опережали мастерство, Диме удавалось контролировать себя. Поэтому за всю свою спортивную карьеру Алексей так и не поднялся на пьедестал Кубка мира, хотя имел предпосылки для куда больших результатов. А Дащинский поднялся и в Ванкувере мог завоевать свою третью олимпийскую медаль. По большому счету, при хорошем стечении обстоятельств на пьедестале там мог оказаться любой из трех спортсменов. Или сразу трое - Гришин, Дащинский, Кушнир. Антон, кстати, не победил лишь потому, что не умеет выступать не на максимуме. В квалификации можно было малой кровью проходить в финал, но он все равно стремился сделать прыжок как можно лучше. Упрямые они...