ТАЭКВОНДО. ЛИЧНОСТЬ. Упертый, одержимый, жизнелюбивый

Источник материала:

Не замечать таких людей невозможно. Их неугомонность, непоседливость и кипучая натура могут раздражать и вызывать непреодолимое желание отмахнуться, будто от назойливой мухи. Но в то же время жизнелюбие, горящие глаза и вечная искренняя приветливость заряжают потрясающей энергетикой и стремлением отбросить праздные настроения и заняться чем-нибудь полезным. Главный тренер сборной Беларуси по таэквондо Анатолий ЛИХОДИЕВСКИЙ постоянно в движении. Его мобильный телефон молчит крайне редко. Звонят коллеги, ученики, друзья и враги... Все получают достойный ответ.
Наше интервью, которое первоначально задумывалось как анализ итогов сезона, прошло в автомобиле. За четыре часа мы исколесили пол-Минска. Разговор неоднократно отклонялся от узкой заданной темы, плавно переходя на смежные злободневные проблемы, а вырисовывающийся размер газетного материала неумолимо превышал запланированные объемы, в которые ну никак не вместить яркий портрет собеседника.

ИЗ ДОСЬЕ “ПБ”
Анатолий ЛИХОДИЕВСКИЙ. Родился 8.05.67 в Бобруйске. Чемпион СССР по таэквондо (1990, 1991), обладатель Кубка СССР (1991). Чемпион СНГ (1992). Участник Олимпиады-92 (5-е место) и Кубка мира-91 (5-е место). С 2002 года по настоящее время — главный тренер сборной Беларуси по таэквондо. Инструктор Всемирной федерации таэквондо, черный пояс, 5-й дан, судья международной категории 3-го класса. Самые титулованные подопечные — Алеся Чернявская (обладательница Кубка мира-2000, чемпионка Европы-2004, многократный серебряный и бронзовый призер ЧЕ и ЧМ), Юлия Суховицкая (серебряный призер ЧЕ-2002, бронзовый призер ЧМ-2003 и ЧЕ-1998, 2005) и Мария Журавская (бронзовый призер КМ-2002, ЧМ-2001, ЧЕ-2000, 2002).

Ложка дегтя

— В этом году белорусские таэквондисты завоевали на международной арене десять медалей: золото и бронзу привезли с юниорского чемпионата Европы, серебро и бронзу — с универсиады, две бронзы — с континентального первенства среди взрослых, еще три призовых места взяли на аналогичном кадетском турнире. А довершило картину ноябрьское серебро женской команды на открытом чемпионате СНГ. Как видите, сезон выдался урожайный. Так что рапортовать об успехах начальству можно с чистой совестью. Показатели портит разве что мировой форум, с которого мы вернулись без наград. И хотя плана по медалям нам не доводили, считаю это соревнование провальным. Но в то же время не скажу, что неудача явилась сюрпризом.
Дело в том, что первенство планеты впервые проходило в апреле. Прежде топ-турниры проводились осенью. И к этим срокам мы обычно накапливали приличное количество спаррингов высокого уровня, спортсмены набирали оптимальную форму. В данном же случае у некоторых было всего по три-четыре боя. В прошлом году все серьезные старты прошли еще летом, накануне Олимпиады. Поэтому катастрофически не хватало практики.
Съездили в марте лишь на открытый чемпионат Голландии. А конкуренты из богатых стран успели поучаствовать в престижных турнирах в Южной Корее, Японии, США. Наши финансовые резервы куда скромнее. Поэтому и подготовку строили, отталкиваясь от реальных возможностей.
Но это все цветочки. Ягодки начались по приезде к месту соревнований. Всего за день (!) до старта чемпионата мира участникам объявили о введении новых правил. Не спорю, они более прогрессивные и объективные. Но мы к ним оказались не готовы. В то время как корейцы и представители других ведущих держав наверняка были осведомлены об изменениях заранее. Одним из главных пунктов реформы является назначение дополнительного раунда, если отведенное регламентом время завершается вничью. И этот “бегин”, то бишь своеобразный овертайм, продолжается до “золотого” очка. Мои подопечные проиграли пять таких “бегинов” из шести, хотя по ходу поединка зачастую ни в чем не уступали оппонентам. Просто психологически оказались менее устойчивыми. Ясно, что нововведение требует специальной тактики. И уже на октябрьском чемпионате Европы в Риге, при подготовке к которому уделили особое внимание нюансам боя в дополнительном раунде, “бегины” провели гораздо увереннее. Свидетельством чему — бронзовые награды Юли Суховицкой и Алеси Чернявской.

— Последняя из них вынуждена была пропустить первенство планеты из-за очередной травмы...
— 1 апреля с поврежденным коленом Алеся отправилась на прием к врачам. А они, вместо того чтобы делать операцию, наложили лонгету. Дескать, пусть мениск сначала три недели под гипсом заживает, а потом — реабилитация, наблюдение... Возможно, этот метод сгодился бы для лечения обычной девчонки, которая не собирается после выздоровления драться с лучшими таэквондистками мира. Но даже мнение такого авторитетного специалиста спортивной медицины, как Валерий Иванович Белан, настаивавшего на хирургическом вмешательстве, не переубедило наших “светил”. Пришлось договариваться с голландскими докторами. Перед тем как отправиться в Нидерланды, Алесе сняли гипс. Попробовала разрабатывать ногу, а она не разгибается! Оказывается, контрактура образовалась... И я на своей машине повез Чернявскую в Голландию. Там нас встретили, предоставили ночлег. А на следующий день в частной клинике всего за один час прооперировали. Правда, пришлось выложить за это удовольствие 2500 евро. Естественно, что в министерских сметах подобные расходы не предусмотрены. Но и на Алесе это финансово никак не отразилось. Нашлись добрые люди, помогли.

— А в какую сумму услуги хирурга обошлись бы в Минске?
— Да бесплатно! Ну, за экстренность, за внимательное отношение и на подарки ушло бы максимум 500 долларов. Но это же не 2500 евро. Однако поездка того стоила. В своем подробном заключении голландские врачи отметили, что вместе с мениском оторвалась часть хряща. Это то, чего боялся Белан, когда пытался убедить минских эскулапов в том, что не следует лечить ногу консервативным методом. Если бы после снятия гипса Чернявская стала разрабатывать колено, то болтавшийся кусочек хряща нарушил бы целостность сустава, травмировав другие хрящи. В общем, последствия могли быть аховыми. И чреватыми не только прощанием со спортом, но и неслабыми проблемами со здоровьем. И я рад, что в очередной раз поступил так, как считал нужным, интуиция не подвела.

— Вот и верь после этого в нашу доблестную спортивную медицину...
— Кстати, предполагаю, что дело здесь не в слабой квалификации, а во внутренних взаимоотношениях в коллективе, в личностной неприязни влиятельных фигур друг к другу. Вместо того чтобы прийти к взвешенному решению, доктора спорили, чей авторитет увесистее. В отличие от Белана они не понимают, что спортсмены высокого уровня — это государственное достояние, цвет нации, который нужно беречь.

Что имеем, не храним

— Я очень дружен с наставником сборной Беларуси по дзюдо Магомедом Рамазановым. Он фанат своего дела. Приятели говорят: “Когда-нибудь для вас в психушке будет двухместная палата: одна койка для Рамазанова, другая — для Лиходиевского”. Так же как и я, Магомед очень близко к сердцу принимает то, на что другие не обращают внимания. Когда узнал, что он собрался уйти в отставку, горячо отговаривал. В вотчине Рамазанова — отличные результаты: олимпийское золото, две медали на последнем чемпионате мира. А он такое удумал. Но, как и любого нормального мужика, его зацепили чиновничьи твердолобость и безразличие. На балансе дзюдо остались сэкономленные деньги, и Магомед попросил у Министерства спорта организовать после трудного сезона восстановительный сбор на море в Турции. Не для себя — для триумфаторов Олимпиады, мира и Европы! Чтобы спортсмены отдохнули, набрались сил. Ему говорят: “В Беларуси очень много санаториев — поезжайте туда! А сэкономленные вами деньги мы отдадим зимним видам”. С одной стороны, понятно: туринские Игры на носу и расходы предстоят нешуточные. Но с другой — Рамазанов ведь не попросил чужого, он мог с чистой совестью “проесть” выделенный на год запас раньше, и никто его не упрекнул бы — против медалей не попрешь. Однако некоторые наши функционеры живут одним днем. А то, что ученикам Рамазанова нужно подлечить накопившиеся болячки, чтобы качественно готовиться к Пекину-2008, они даже не задумываются. Ведь спортсмены — те же солдаты. А их даже на фронте периодически оттягивали в тыл, чтобы перевести дух и зализать раны. Мои воспитанники на Олимпиаду не пробивались. Поэтому по кабинетам хожу меньше. Не нашлось у министерства денег для поездки на командный чемпионат Европы в Мадрид — я продал свой джип, купил микроавтобус и сам повез на нем спортсменов в Испанию. Три дня туда, три обратно. Девочки стали вторыми, ребята — пятыми. Третье место в общем зачете. Как-то рассказал об этом путешествии одному спортивному чиновнику. “И что, думаешь, тебе кто-нибудь за это спасибо скажет?” — спокойно отреагировал он.

— На последнем чемпионате Европы Алеся Чернявская вместе с Юлей Суховицкой привычно добыли очередные медали в копилку сборной Беларуси. Но это славное поколение девчат пока не поддерживает должным образом мужская часть команды...
— Здесь несколько причин. Во-первых, у ребят жестче конкуренция. На любом турнире мужская составляющая участников более многочисленная. К тому же в наших условиях парням сложнее найти серьезного спарринг-партнера, поскольку из-за нехватки средств мы не имеем возможности часто выезжать на солидные международные соревнования, которые в основном проводятся в Азии или Америке. У девчат эта проблема менее остра. Ведь любой таэквондист среднего уровня успешно может заменить самую сильную спарринг-партнершу. Вот и натаскивают ребята прекрасную половину, теряя при этом свою квалификацию. Методика привлечения мужчин к тренировочному процессу спортсменок получила распространение и в других видах: волейболе, теннисе. Например, в России выросла плеяда замечательных теннисисток. Это плоды совместных занятий. Возвращаясь же к нашим ребятам-таэквондистам, отмечу, что в последнее время они прогрессируют. На том же апрельском чемпионате мира многие выиграли по два-три боя. Для турнира такого ранга это совсем неплохо. А на недавнем первенстве Европы двое стали пятыми. То есть остановились в шаге от наград. Эти результаты меня вдохновляют. Но проблема: как удержать парней в спорте. Они ведь взрослеют и хотят зарабатывать деньги. У кого-то могут появиться семьи, которые необходимо содержать. А расцвет в таэквондо наступает в 25-27 лет. Начиная с этого возраста, спортсмены в нашем виде чаще всего и демонстрируют стабильно высокие результаты, которые соответственно и оплачиваются. А на что жить до этого? Ведь сейчас им по 20-22 года. Впрочем, иногда карьера талантливых ребят оказывается под угрозой по еще более грустным причинам.

О спортивной медицине

— Если разные отрасли в нашей стране, по моим субъективным наблюдениям, худо-бедно развиваются, то медицина не всегда шагает в ногу со временем. Есть, конечно, замечательные спортивные врачи, которые стремятся внедрять передовые технологии, но очень часто их инициативы зарубают на корню облеченные властными полномочиями коллеги. Многие специалисты всего боятся и слепо следуют застарелым инструкциям. Во всем мире дети и взрослые с плохим зрением занимаются самыми разными видами спорта и выступают на соревнованиях. Надевают линзы — и вперед! В Беларуси же множество ограничений. Например, таэквондо приравнено к боксу. Хотя у нас не бьют по голове так часто. Мне, например, за всю спортивную карьеру попали лишь раз. Но доктора в детстве наложили строгий запрет на спорт: каждый глаз у меня по 0,3. Однако при том, что всю жизнь я активно занимаюсь спортом, уровень зрения не упал. Что я только не перепробовал: и бокс, и борьбу, и греблю, и лыжи, и гимнастику. А все потому, что после первого же медосмотра отовсюду выгоняли, пока не выучил пресловутую тест-таблицу. Позже близорукость не помешала дважды выиграть чемпионат СССР, Кубок Союза и пробиться на Олимпиаду-92 в Барселону.
В Бресте живет и тренируется Роман Аракелов. Тяж. Уже в 15 лет весил 100 килограммов. Самородок. Штучный товар. Решил устроить его в РГУОР. Но вот беда: один глаз у него совсем ничего не видит, а второй — 0,5-0,6 (в детстве баловался со взрывпакетом). Зато данные шикарные: чувство дистанции, реакция на встречное движение. Мне парня показал брестский тренер Слава Ковганко, пару раз привозивший его в Минск на сборы. Начали работать. Потом поехали на юниорский чемпионат мира. Там Рома выиграл три тяжелейших боя (у немца, тайванца и турка) и за выход в финал уступил южнокорейцу, которого за уши вытащили судьи — весь зал свистел. Тем не менее юноша вернулся домой бронзовым призером. Мало того, добился он этого успеха со сломанной лодыжкой. В Бресте врачи два года (!) не могли определить, из-за чего у спортсмена нога болит. Причину незадолго до чемпионата мира опять обнаружил Валерий Белан. Можно было прооперироваться сразу, но тогда он не попал бы на мировое первенство. Роман и его отец решили потерпеть и выступить. И как выступить! Взять бронзу с одним глазом и на одной ноге! И после этого доктора будут говорить, что плохое зрение — помеха для занятий таэквондо. Да лучше бы лечили качественно! А то сделали парню в Бресте операцию на ноге — оказалось неудачно. Потом вторую... Сейчас вот ждем томограммы.
А в министерстве этому герою даже не присвоили звание мастера спорта международного класса. Дескать, слишком легкие условия выполнения. И вычеркнули из них бронзу чемпионатов мира и даже золото чемпионата Европы среди юниоров! А ведь на крупных турнирах у нас конкуренция сумасшедшая. По количеству участников таэквондо разве что легкоатлетам уступает. Ну еще плавание на последней универсиаде нас обогнало. Тем не менее из ходатайства на представление к мсмк бронзу универсиады убрали! Говорят, местечковое соревнование, всего семь стран представлены. Да вы приедьте, посмотрите сначала! Не семь государств, а шестьдесят одно. И по тридцать человек в каждом весе. Участвуют серебряные призеры Олимпиады, чемпионы мира, трехкратные победители европервенств! Почти весь цвет бьется. В свое время каратисты и кикбоксеры с мировых и европейских первенств привозили сто медалей в год, потому что у них частенько бывало по одному человеку в весе. Приехал на турнир — и уже чемпион. Но на звания тогда никто не скупился. Еще и премии какие давали! Не хочу сказать, что мне завидно. Просто справедливости хочется.

О соседской корове

— Сколько времени вы руководите национальной сборной Беларуси?
— Официально — с 2002 года. Фактически же с 1996-го по 2001-й работал на общественных началах. Считался старшим тренером, но зарплату не получал — должности такой не существовало. У нас было три спортсмена штатной команды — и все! И лишь в 2002 году стал работником Министерства спорта. В принципе никаких обид по этому поводу нет. По сути, шло становление вида спорта в стране. К нему присматривались. Когда же появились стабильные успехи на международной арене, государство начало поддерживать. Теперь у нас уже две тренерские ставки в министерстве. Я так понимаю, все зависит от результата. И если он будет стабильно высоким, то, надеюсь, оклады получат наставники женской и мужской, взрослой и юниорской команд. Как это практикуется в других видах.

— Что изменилось за те годы, пока у нас развивается таэквондо?
— Меньше стало людей, которые мешают работать. Хотя и сейчас еще достаточно тех, кто сознательно вставляет палки в колеса.

— Им-то какая от этого выгода?
— Наверное, моя личность воспринимается многими неоднозначно. Они понимают, что, нанося вред таэквондо, причиняют неприятности и мне. Я ведь болен этим видом спорта. Пожалуй, даже помешан на нем. Мечтаю, например, воспитать для своей страны олимпийского чемпиона. Причем не ради премий, денег. Мною движет здоровое тренерское честолюбие, профессиональный интерес.
Хочется создать своеобразный шедевр, получить удовлетворение от собственного труда и подтверждение того, что я на своем месте. Мерилом, свидетельством мастерства избрал золото Олимпиады. Очень рад за тех соотечественников, кому оно покорилось, и ориентируюсь на них. Восхищаюсь наставником дзюдоистов Магомедом Рамазановым, олимпийскими чемпионами Игорем Макаровым, Юлией Нестеренко, Екатериной Карстен. Искренне переживал за всех, кто боролся за честь страны на Играх. Никогда не злорадствовал по поводу неудач своих коллег в разных видах спорта. Хотя знаю, что многим доставляет удовольствие, когда другие спотыкаются, попадаются на допинге. Это четко ощущается в приватных беседах, даже если не выражается открытым текстом. Я говорю в таких случаях: “Если бы не улыбка на лице, подумал бы, что вы расстроились!” Уверен, если бы доброжелательности в отношениях между спортсменами, тренерами и функционерами было больше, то успехи страны на международной арене стали бы весомее.
Наш вид спорта молодой. Тренеры — недавние спортсмены. Они не особенно разбираются в различных хитросплетениях и подводных течениях, которые ожидают их на новом поприще. А потому, сталкиваясь на каждом шагу с бюрократической стеной и чиновничьим маразмом, довольно быстро опускают руки. Хотя по идее спортивная карьера должна была закалить характер и воспитать стойкость, умение держать удар. Мне, конечно, тоже в свое время доставалось. Но тот опыт не прошел даром. Кроме того, я люблю шахматы, где нужно наперед просчитывать несколько ходов. Поэтому порой без сожаления жертвую коня, чтобы затем выиграть ладью.

— Россыпи медалей, завоеванные на турнирах, помогли вам укрепить материальную базу?
— Защитная амуниция таэквондиста приходит в негодность через три месяца интенсивного использования. Но мы работаем в ней гораздо дольше. Когда рвется, не выбрасываем, а стараемся починить либо отдаем в регионы (там с этим еще сложнее). Если разобраться, то за суверенные годы Министерство спорта лишь дважды приобрело для национальной сборной экипировку. Один раз в декабре 1998-го, а второй — в прошлом году: 10 жилетов, 10 шлемов. А потом удивляются, почему у нас травматизм высокий. Хотя я при первой возможности стараюсь обновлять “гардеробчик”, иначе б инвалидами все стали. Чтобы этого не произошло, приходится тратиться и на фармакологию. Ведь без помощи уколов организм спортсмена просто не успевает восстанавливаться после нагрузок и травм. А упаковка из пяти ампул стоит 56 евро. Курс лечения — две такие упаковки. Одной только Алесе Чернявской в год до ста уколов требуется (около 1000 евро). А в сборной — десять человек. Вот и считайте. Хорошо в прошлом году министерство купило нам видеокамеру. До этого с 1997 года вели съемку приобретенным за собственные деньги аппаратом. Еще более древними были видеомагнитофон с телевизором. Но пару недель назад, опять же за свои кровные, обзавелись DVD-проигрывателем. А ведь это самые необходимые вещи. Порой во время разбора поединков кассеты прокручиваются до дыр.

С миру по нитке — стране чемпион

— Разные организации — Центр олимпийской подготовки, спортшколы, общества, в которых числились ребята, исправно приносившие очки и высокие места в зачет всяких там “соцсоревнований” и спартакиад — по собственной инициативе и пальцем не шевельнули, чтобы как-нибудь помочь. Надо было ходить, кланяться, выпрашивать. Сейчас практически вся национальная команда по таэквондо — воспитанники минской СДЮШОР профсоюзов. Мы боремся со всем миром, точно так же, как когда-то хоккейная сборная Беларуси, одной школой. Помню, надо было выехать на турнир в Австрию, чтобы готовиться к первому чемпионату Европы среди кадетов. Обратился к Виктору Юшкевичу, директору минского городского ФСК профсоюзов, при котором наша СДЮШОР, чтобы командировать хотя бы одного спортсмена. Спасибо ему — не отказал. Денег еще на пятерых участников наскребли с миру по нитке из небюджетных источников. В итоге с “Европы” привезли три медали. И две из них пошли в зачет родным профсоюзам, которые приняли участие в подготовке лишь одного человека. Но в конце года товарищи радостно отрапортуют вышестоящим инстанциям о двух призерах!
Сейчас у нас наладились хорошие отношения с клубом СКА. Мы там даже открыли отделение таэквондо. А ведь при прежнем руководстве, помню, еле удалось уломать армейское начальство командировать на первенство планеты-2002 среди военнослужащих неоднократную призерку чемпионатов мира и Европы Алесю Чернявскую. Учитывая дефицит толковых турниров, ей этот старт был очень полезен. Я сделал все, чтобы она поехала. До министра обороны дошел. Правда, сам отправился туда за свой счет. И при этом еще снискал репутацию ябедника (Улыбается. — “ПБ”). Мол, хожу, жалуюсь, что спортсменке денег не дают. Я же не жаловался, а искал пути, чтобы достичь цели и обеспечить лучшей ученице качественную соревновательную практику.
Еще очень мне нравится, как у нас построено сотрудничество с РЦОПом — Республиканским центром олимпийской подготовки. Его руководители Валерий Игнатьевич Дубаневич и Валерий Васильевич Тимохович — настоящие профессионалы. Они всегда идут навстречу, даже если я захочу вместо одного ученика зачислить другого. Обычно такие ротации воспринимаются в штыки: учебный год уже начался, пусть до конца провисит. Я мертвые души не держу. Если есть более достой- ный кандидат, то почему бы его не простимулировать? И спортсмены это знают. Существует хоть какая-то конкуренция. У нас ведь состав национальной команды, стоящей на ставках в министерстве, ограничен. Вот и ищем возможности поддержать молодежь.

— И что ей дает РЦОП?
— Оплачивает сборы, выделяет деньги на питание, командирует на соревнования. Таким образом, можем выезжать на турниры более полным составом. Пятерых снаряжает министерство, лучших юниоров — РЦОП, остальных — управление столичного горспорткомитета, с которым в последние пару лет мы обрели взаимопонимание. Совместными усилиями заказываем автобус. И дорога, считай, уже обеспечена. Подобный механизм формирования команды используем второй год. И в условиях нехватки средств такую кооперацию считаю очень удачным выходом.
Зато не могу понять другого. В то время, когда мы по крохам собираем эти копейки, казенные деньги тратятся, куда попало. Есть в Минске СДЮШОР-7, которая до нынешнего года развивала как олимпийскую, так и неолимпийскую версии таэквондо. Та же картина и в светлогорской ДЮСШ “Химик”. Конечно же, каждый вид спорта имеет право на существование. Но политика государства — делать упор на олимпийские дисциплины, многие из которых и так перебиваются с хлеба на воду. А тут — такое расточительство.

— Чем же отличается олимпийская версия от неолимпийской?
— Мы находимся под эгидой WTF — Всемирной федерации таэквондо, которая признана МОКом. Есть еще ITF — интернациональная федерация, разыгрывающая свои титулы. Но она не принята в олимпийскую семью. Занятно, что белорусские представители ITF в многочисленных объявлениях, развешанных по Минску, зазывают горожан записываться в их секции, которые проповедуют версию единоборства, беззастенчиво именуемую ОРИГИНАЛЬНОЙ. Но это ведь недобросовестная реклама! Это то же самое, что продвигать на рынке подделку под знаменитой торговой маркой. И ведь многие клюют. Правда, через некоторое время значительная часть родителей, разобравшись, что к чему, уводят своих детей. Они ведь не смогут участвовать ни в чемпионате страны, ни попасть в национальную сборную, потому как устав WTF запрещает нам проводить с конкурентами совместные соревнования. Но несколько лет назад я пошел на нарушения и уговорил судейскую коллегию в порядке исключения допустить некоторых ITFовцев к чемпионату страны. Решил глянуть, вдруг способные спортсмены пропадают? Но их взрослая чемпионка Европы в первом же бою в одну кассу уступила 15-летней юниорке из Светлогорска. В стартовом раунде, как правило, выбывали и остальные. Один раз мы их допустили в наш турнир, второй, третий. С тем же успехом. И кому это надо? Если хотят работать и участвовать в соревнованиях, пусть переходят в нашу федерацию! Тем не менее директор минской СДЮШОР-7 господин Нежибицкий с редким упорством продолжал развивать в своей школе неолимпийскую версию таэквондо. Есть такие прецеденты и в других городах. Но там якобы по неведению. И когда со стороны контролирующих органов возникают претензии в нецелевом использовании бюджетных средств, руководители СДЮШОР обращаются: “Ой, вышлите календарь ваших соревнований для отчетности. Мы не знали, что наш тренер не по олимпийской версии!” Но ведь, прежде чем принимать специалиста на работу, они обязаны проверять у него наличие сертификата, зарегистрированного в национальной федерации! Выходит, либо люди не понимают элементарных требований, либо позволили тренеру запудрить себе мозги, либо им так выгодно.

Будешь добреньким — станешь горбатеньким?

— Около полугода национальная сборная Беларуси была лишена возможности тренироваться на своей основной базе — в зале спорткомплекса “Спартак”, что на улице Берута...
— Из-за нарушения технологии строительной фирмой, которая вела работы по соседству, пострадал фундамент старичка “Спартака”, и нам на некоторое время пришлось рассредоточиться по другим помещениям. Хорошо, что значительная часть простоя нашего спортсооружения пришлась на летние каникулы. В сентябре мы вернулись к родным пенатам. Администрация спорткомплекса каждый год делает какой-то ремонт. Но вставить лампы почему-то не могла два или три года! Ребята тренировались в полумраке. Недавно в сотый раз потребовал наладить освещение. Пришел один рабочий, начал устанавливать. Но на следующий день почему-то заболел. Появилась другая бригада, поставила пять ламп и на две недели исчезла. Я не выдержал, пошел возмущаться к директору СДЮШОРа, к директору “Спартака”. Они головы опустили, сидят, молчат. Говорю: “Мне самому лезть устанавливать эти лампы?” Они: “Не положено, нужен допуск для высотных работ”. Однако по санитарным нормам при таком освещении и заниматься не положено! Это смешно, но мне ответили, что не могут найти специалистов, которые решили бы проблему. Я же так понимаю ситуацию: тот, кто хочет, ищет пути, а кто не хочет — ищет причины. Других объяснений, кроме как желания сэкономить на оплате электроэнергии, не вижу! Но капля камень точит: несколько недель назад долгожданные лампы были установлены.
А чем объяснить то, что не освещена вот эта витрина (В вечернее время мы с собеседником подъ- ехали к спорткомплексу “Спартак” на улице Берута. — П.Б), которую мы сооружали своими руками и за собственные средства. Выставили все наши кубки, награды. Установили подсветку. Это же реклама! Хоть одно светлое пятно на всю округу! Меня в здании нет — никто включить не потрудится. Сейчас вот поскандалю — все загорится! (Через две минуты великолепно оформленный стенд с трофеями отечественного таэквондо предстал во всей своей красе, сгладив унылый пейзаж мрачноватого микрорайона. — ПБ.) И с таким вот боем приходится добиваться элементарных вещей!

— А как с условиями в вашем втором зале — в СОКе “Олимпийский”?
— В 2002 году за свою президентскую стипендию я сделал в спортзале НОКа ремонт. В то время помощником главы государства по спорту и вице-президентом НОКа был Николай Ананьев. А нас тогда выселили из зала на улице Сурганова. Ананьев сказал, что в старом здании бывшего института физкультуры на Якуба Коласа пустуют заброшенные помещения: “Делай там ремонт и работай! Справишься — освободим от аренды. Будешь оплачивать только коммунальные услуги”. Через сорок дней мы уже отметили новоселье. Но как только ушел со своих постов Ананьев, нас сначала переселили в другой зал (“Мы вам сделаем ремонт!”), а затем выставили счет — 33 тысячи рублей в час! Нет ни раздевалок, ни душевых. И за эти отвратительные условия выкладывай такую арендную плату! В итоге мы, скорее всего, будем вынуждены отказаться от помещения, потому что платить требуемую сумму не в состоянии. Средства же, затраченные на ремонт, мне никто не компенсирует. Выходит, пожертвовал пять тысяч баксов на благо фитнеса или аэробики — не знаю, кто там сейчас квартирует, — они, видимо, бедные.
Примечательно, что Ананьев предлагал тогда пустующие площади и борцам-вольникам, и штангистам. Но никто не отважился за свои кровные приводить их в порядок, и помещения в центре города бездействовали два года!
Пробовал беседовать с директором СОКа. Он вроде и хотел бы помочь, да говорит, что если будет взимать с нас только “коммуналку”, то его привлекут к ответу контролирующие органы. Мол, как это так, в зале работают, а аренду не платят? Хотя, насколько мне известно, есть нормативные документы, согласно которым детские спортивные объединения, которые функционируют на взносы родителей и не ведут коммерческой деятельности, имеют право на льготные арендные тарифы. Ну как с этими парадоксами бороться? Многие молодые тренеры давно бросили и пошли на рынок торговать.

Дети и чиновники везде одинаковые

— Подрастающее поколение, неплохо зарекомендовавшее себя на международной арене на юниорском уровне, чем-то отличается от ветеранов — Алеси Чернявской, Юли Суховицкой?
— В принципе нет. Спортсмены — фанатичные и одаренные — есть и были во все времена. У меня мать проработала сорок лет в школе. Она подтвердит, что всегда находятся дети, которые хотят учиться, и наоборот. Я, например, был ленивый. Но у меня память хорошая, все схватывал на лету. А были оболтусы, кто не только не желал учиться, но и мозгов при этом не имел. Ничего не меняется. Конфликт же отцов и детей в том, что отцы не помнят, какими они были детьми. Вот и думают, что ребятня стала хуже. Так, родитель пришел и жалуется: “Что делать, если мой сын обижает других в школе?” Всему свое время. Подрастет — образумится. Это же природа. И каждый стремится отстаивать свое место под солнцем. Посмотрите на щенков и котят. Там ведь точно такие разборки происходят. И предлагаю не сердиться, а вспомнить самих себя в детстве. Ведь от осины апельсины не рождаются, верно?

— А какая у детей, приходящих в таэквондо, мотивация?
— Большинство хочет научиться драться. Девочек ведут, чтобы они могли за себя постоять, мальчишек — чтобы еще и избыток энергии выплеснуть. Также переходят из других восточных единоборств и неолимпийского таэквондо, если родители хотят, чтобы дети росли, совершенствовались, участвовали в соревнованиях, имели перспективу. У нас ведь работают дипломированные специалисты, проводятся открытые уроки. Папы и мамы могут сравнивать с тем, что они видели в других секциях.
Девочки перебираются из художественной гимнастики. Как, например, Юля Косенюк, победительница юниорского чемпионата Европы и бронзовая призерка мирового первенства среди сверстниц. А иногда я сам вылавливаю потенциальных таэквондистов прямо на улице. Подхожу и приглашаю попробовать. В диспансере часто “пристаю” к спортсменкам, особенно игровичкам. А бывает, просто вижу драки возле “Спартака”. Зову забияк проверить свои способности в зале, а не на улице. Отвечают: “Денег нет!” “Платить не надо! Характер — вот ваши деньги”, — всегда говорю я им.
Тем более что бойцовские качества теперь есть где проявить. В уходящем году впервые прошел чемпионат континента среди кадетов. Это мы с Олегом Рашидовичем Меджитовым, главой нашей национальной федерации, вдолбили европейским чиновникам, что такой старт необходим. И они остались довольны, подходили, благодарили. Кстати, весовые категории для детишек (12-14 лет) мы тоже разработали. У нас ведь есть опыт предновогодних турниров на призы Деда Мороза и Снегурочки. Знали, что если примут вариант, где самый легкий вес будет до 40 килограммов, то тяжелые категории окажутся пустыми. Но ведь на заседания Европейского союза таэквондо приезжают только функционеры. Я там всегда единственный тренер. И очень сложно порой втолковать прописные истины. Зато если получится, то при следующей встрече слышу: “Знаешь, ты был прав! Я спросил у моих тренеров — и они тебя поддержали!” Проблема в том, что даже в Европе руководители таэквондо зачастую ни бельмеса в нем не смыслят. Но они ездят на форумы и принимают судьбоносные решения.
Впрочем, аналогичная ситуация везде и всюду встречается не только в спорте, но и в жизни. Хорошо хоть в последнее время стали чаще прислушиваться к специалистам, спрашивать совета о внесении изменений в правила. Кстати, я столько предложений в свое время внес! И практически все они рано или поздно были приняты. А самая первая и революционная идея исходила от Олега Меджитова еще в 1996 году, когда он заметил, что несправедливо оценивать одним баллом удары как в голову, так и в корпус. Но лишь недавно поправка о дифференцированном начислении очков была внесена в регламент. Теперь за атаку в голову дают три пункта.

Драться нужно красиво

— А сами как пришли в таэквондо, помните?
— Конечно. Я родом из Бобруйска. В Минске оказался, поступив в политехнический институт. После первого курса ушел в армию, а когда вернулся, случилось несколько уличных стычек. И хоть я и так был не робкого десятка, решил, что дополнительные навыки рукопашного боя не помешают. Чтобы научиться им, записался в секцию дзюдо, где, помимо официальной программы, были дополнительные занятия. Там и познакомился с Ромой Старобинским (это, кстати, один из основателей “ЧП” — знаменитой белорусской команды КВН), который стал моим тренером. Близко сдружились, со временем он мне как брат стал. Я ведь в общаге жил. И его мама часто подкармливала бедного студента.
В принципе драться я умел (успел в юности позаниматься и самбо, и дзюдо, и боксом), но хотелось научиться красиво. Тогда ведь видеорынок заполонили боевики с легендарным Брюсом Ли. Шла волна повального увлечения восточными единоборствами. Про таэквондо в 1987 году у нас в Беларуси и слыхом не слыхивали.
Впервые я познакомился с ним только в 1990-м на семинаре в Ульяновске. До этого успел поездить по многим турнирам и странам, выступая в соревнованиях по самым разным видам: кикбоксингу, каратэ…
А в 1989 году на стадионе в Киеве подрался с чемпионом Европы по кикбоксингу среди профессионалов Пшемыславом Салетой, который проводил показательный бой в рамках рекламного шоу. Он эффектно расправился с соперником, и конферансье обратился к публике с призывом-приглашением: мол, есть ли еще кто смелый? Я пробрался к сцене, а подвыпивший ведущий, явно не рассчитывавший на такую отзывчивость, мне на ухо шепчет: “Да ты что, он же тебя убьет! Иди, парень, отдыхай!” Но не тут-то было. Это как с пятиметровой вышки в бассейне отважиться в первый раз прыгнуть. Если влез, то назад пути нет. Дважды опрокинул я на землю хваленого соперника, который позже стал чемпионом мира среди профессионалов. У меня его плакат с автографом до сих пор хранится.
Но как-то не легла после этого душа к кикбоксингу. А в СССР как раз создавалась федерация восточных единоборств. И одна из комиссий продвигала таэквондо, которое дебютировало на Олимпиаде-88 в Сеуле, правда, пока еще как показательный вид. И после Игр корейцы разъехались проповедовать свое национальное боевое достояние по всему свету. И то, что они творили, в Ульяновске, меня очень впечатлило. До этого ничего подобного вживую видеть не доводилось. Только по телевизору. “Вот это мастера”, — подумал я. И захотел научиться...

— Как родители отнеслись к вашему выбору?
— Их я особо не посвящал в подробности. Говорил, что занимаюсь спортом. Иногда, правда, ворчали по поводу того, чтобы меньше тренировался и больше внимания уделял образованию. Но профессию инженера-конструктора по автомобилям так и не получил, хотя учился на автотракторном факультете БПИ с 1984-го по 1993-й. Но в 1990 году, когда стал чемпионом СССР, они познакомились с таэквондо ближе. Партизанить смысла больше не было, ведь стал постоянно выступать на соревнованиях, выигрывал титулы Союза и СНГ.

— Последним крупным стартом в карьере стала Олимпиада в Барселоне-92?
— К сожалению, продвинуться дальше четвертьфинала не удалось. Жребий свел с испанцем, выступавшим в родных стенах. Но даже одного участия в Играх достаточно, чтобы воспоминаний хватило на всю жизнь.

— Но вам было всего 25. Отчего завершили выступления?
— Заболел гепатитом. Только успел оправиться, как сломал лодыжку. В 1995-м возобновил занятия. Но быстро восстановиться после простоя было невозможно. К тому же и смысла особого не было форсировать подготовку: на Олимпиаде-96 в Атланте таэквондо временно было изъято из программы Игр. А там подоспели пертурбации, скандал с прежним главным тренером сборной Боткиным...
В общем, спортсмены мне предложили: “Приходи нас тренировать!” Я тогда бизнесом занимался. Но думал недолго. За собственные деньги снял зал в школе. Сделали ремонт и начали работать.

— Помните свой первый официальный бой на турнире по таэквондо?
— Конечно. В сентябре 90-го в Твери. Соперником был Виктор Цой. Не тот, что лидер группы “Кино”, а его полный тезка из Казахстана. Я у него выиграл. А в следующей встрече уступил осетину Авету Оганесянцу. Он сейчас главный тренер сборной России. Тогда дрались, а сейчас у меня с ним, кстати, очень теплые отношения. Как вспомню те первые шаги таэквондо по советской земле, оторопь берет. В тверском Дворце спорта протекала крыша. Пошел дождь, покрытие стало скользким, ноги разъезжались. И в поединке против Цоя со мной приключился курьезный эпизод: судья замешкался и угодил под мой удар. Попал ему в горло. Обошлось без серьезных последствий...

— В нокаут соперников посылать доводилось часто?
— Впервые это произошло на Кубке СССР в Симферополе, где из четырех боев два (второй и заключительный) завершил досрочно. В первом случае разбил всмятку нос противнику. А в финале мой оппонент постоянно выставлял локоть, и в конце концов я его поймал и выбил сустав. Запомнился также решающий поединок открытого чемпионата Англии, проходивший недалеко от Ливерпуля. Противостоял мне местный. Публика горячо его поддерживала. Но я его уже во втором раунде уложил.

— Какие чувства в такой момент испытывали? Не было жалости к поверженным?
— Может, это и жестоко, но ни капли. Ведь если не он, то я мог оказаться на его месте. Приходит ощущение качественно выполненной работы, профессиональной самодостаточности.

— За чемпионские титулы в СССР и СНГ полагались солидные материальные вознаграждения?
— Да ну! В 1991 году за золото первенства СССР в Ташкенте дали 1000 советских рублей премии. Из них 130 подоходного налога высчитали. Хотя для студента это были деньги.

— Что из себя представляло таэквондо в СССР?
— Поначалу это была такая каша! Себя в нем пробовали все, кому не лень. Но постепенно шлак отсеивался. Людей с хорошо поставленной техникой было немного. Да и побеждали они далеко не всегда. Верх одерживали те бойцы, у кого крепче дух. Я ведь тоже не мог похвастаться отточенностью и виртуозностью. Все-таки познакомился с таэквондо только в 23 года.

— Олимпийская сборная СНГ полностью была составлена из белорусов...
— В Барселону отправилась команда из четырех человек: я (до 83 килограммов), мой ученик Виталий Бачуро (64), Маша Зыгмантович (55) и Алла Быченко (свыше 70). Почему так получилось? Дело в том, что на чемпионат СНГ, на котором проходил отбор участников Олимпиады, не приехали узбеки, где этот вид был наиболее развит. А россиян мы потеснили, потому что превосходили их именно в олимпийских весовых категориях. СНГ было выделено всего четыре путевки — по две у мужчин и женщин.

— Можно ли вести речь о большей или меньшей расположенности тех или иных народов к таэквондо?
— Родоначальниками здесь являются корейцы. На всех ключевых постах в международных структурах заправляют тоже они. И боятся введения такого предмета экипировки, как электронные жилеты. Ведь тогда влияние фактора судейства на исходы поединков практически исчезнет. А это чревато утерей передовых позиций на топ-турнирах. Ведь иранцы уже превосходят основателей таэквондо. Порой персов сплавляют в наглую. Прекрасную половину потихоньку подпирают китаянки и тайпейки.

Не нужен нам берег турецкий

— К сожалению, закон диалектики о переходе количества в качество на данном этапе не срабатывает. Тренеров у нас стало больше, но рост результатов пока не значительный. Причем на поприще наставника успехи пока больше у действующих спортсменов, параллельно осваивающих новое ремесло. Призеры юниорских международных форумов Юля Косенюк, Паша Лопатин, Саша Якутович, Костя Иванков — по сути, воспитанники Алеси Чернявской и Юли Суховицкой.

— Нельзя ли восполнить дефицит квалифицированных специалистов за счет приглашения корейцев. Вон их сколько по всей Европе работает...
— Это не выход. Корейцы хорошо работают с готовым материалом. Возиться с подростками они не станут. Во время совместного сбора с греками на острове Крит был свидетелем того, как капризничал и недовольно пыхтел корейский коуч сборной Греции по поводу того, что наши национальные команды тренируются в одном зале с детишками. Дескать, где это видано, чтобы футбольный “Милан” работал на одном поле с дворовой дружиной? К тому же известный и уважаемый мастер потребует оклад не менее чем пять тысяч долларов в месяц. А брать какого-нибудь прохвоста за две-три тысячи... Хитрецов там полно. Практически каждый кореец считает, что, кроме них, в таэквондо никто не разбирается. Во время визитов на родину боевого искусства почти в каждом зале у меня интересовались, трудятся ли у нас их соотечественники. “Беларусь — это где? — шустро разворачивали они карту. — Это от Чечни далеко? А сколько платить будут?” Услышав про сумму в 500-600 долларов, обиженно складывали карту. Наверное, более практично поступили в Азербайджане. Взяли корейца на должность технического директора национальной федерации. Он сидит, за три тысячи долларов в месяц решает международные политические вопросы. Но чтобы тренировать? Был один, так стал еще и к девушкам приставать. Азербайджанцы шум решили не подымать, а просто выгнали. Я не сторонник приглашения родоначальников еще и потому, что выше них мы все равно не будем. А наша Алеся Чернявская в финале Кубка мира-2000 и без этого одолела кореянку. Значит, можем!

— Вас не приглашали поработать за границей?
— Звали в Индию. Предлагали оклад 1600 долларов в месяц на всем готовом и кредитную карточку на 300 тысяч долларов на нужды команды в составе 16 человек в течение года. Без всяких отчетов и бюрократических заморочек. Приезжаешь на соревнования и расплачиваешься за проживание, питание, выдаешь суточные спортсменам и так далее. В случае роста результатов ежемесячную зарплату обещали поднять в два-три раза. И хоть в белорусской команде я трудился тогда на общественных началах, бросить своих учеников не решился. Тем более что Алеся как раз только выиграла Кубок мира-2000. Свою судьбу устроил бы, но на кого было оставить подопечных? Себе же я и на родине на кусок хлеба с маслом мог заработать. Еще раньше, в 1997 году, я отказал украинцам, когда глава их федерации был при больших деньгах. Можно по-разному относиться к этому слову, но я патриот. Люблю свою родину и не понимаю, почему должен поднимать спорт на Украине или в Индии. И финансовый фактор для меня не определяющий.
Когда мы пролетели мимо Олимпиады в Афинах, написал заявление об уходе. Многие посчитали, будто решил покрасоваться, сделать благородный жест. Но почему-то забыли, что вместе с постом наставника национальной дружины я расстался бы и с президентской стипендией.. А она здорово помогла в ремонте зала в “Олимпийском”, из которого нас аккуратно выпроводило новое начальство.

— Бросить все эти хлопоты не возникало желания?
— Ну почему же? После двух неудачных отборов на Олимпиаду эта мысль сверлила мозги. Особенно из-за осечки перед Сиднеем-2000, когда судьба путевки решилась по мнению судей, поскольку поединок Юли Суховицкой завершился вничью.
— Времена, когда в Беларуси появилось таэквондо, были довольно смутными…
— Я не могу сказать, что к нам шли только примерные и воспитанные. Всяких хватало. Каждый выбирает свой путь. Не хочу никого осуждать. Выбрал скользкую дорогу — что ж, бог тебе судья. Но я знаю точно, что любое зло, причиненное кому-либо, вернется бумерангом. В той или иной форме. Как даст всходы и посеянное добро. Это закон жизни, который в моей практике всегда подтверждался. А вообще, среди тех, с кем мне довелось познакомиться благодаря боевым искусствам и таэквондо в частности, очень много порядочных людей. Независимо от того, по какую сторону закона они оказывались по воле судьбы.
Наверное, в связи с этим обо мне распространяется столько всяких баек. Якобы я заправляю преступными группами, которые занимаются вымогательством, разбоями, грабежами. В поджоге автомобиля обвиняли. В милицию и КГБ множество анонимок подобного содержания поступало. Мне просто смешно.
Но самую забавную историю о себе услышал прошлой весной, по возвращении с юниорского чемпионата Европы, куда я отправился вскоре после банкета во Дворце Республики, посвященного женскому дню 8 Марта. Я там оказался по приглашению из Администрации президента страны. За столом, куда меня определили, было много симпатичных женщин. Естественно, посчитал своим долгом развлекать представительниц прекрасного пола. Тем более, в такой праздник. Ну и танцевал с ними всеми по очереди. Но особенно зажигательно получалось с оказавшейся среди них чемпионкой по спортивным танцам. Это привлекло внимание охранника, который просто подошел и вежливо попросил вести себя сдержаннее. Я не возражал, а вскоре и вовсе ушел домой. По прибытии с первенства Европы меня вызвали в директорат национальных команд: “Ну, рассказывай, что ты там учудил? И не скрывай ничего, об этом уже все знают, и министр, и его замы!” Я в недоумении, не понимаю, о чем вообще речь. Оказывается, пошли гулять сказки, будто я на банкете том напился и подрался с охраной президента. Люди, которые меня хорошо знают, округляли глаза: “Как напился? Да он же не пьет совсем!” Удивительно, но некоторые не могут понять, что веселиться можно и без спиртного…

— У вас сейчас отпуск, а вы практически каждый день на работе. Как на это реагирует семья?
— А у меня в очередной раз она распалась. Я довольно сложный человек. Резкий, вспыльчивый. А еще в некоторых вопросах и очень принципиальный. И нетерпим как к своим ошибкам, так и к промахам других. Особенно к изменам. Может, в силу особенностей моей работы не получается уделять семье достаточно времени. Но об этом всегда предупреждаю. Если же человек сначала идет на такие условия, а потом, оказывается, не способен хранить верность, то разговор бывает короткий.

— Не тяжело одному?
— Знаешь, как сказал Омар Хайям? “Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало. Два важных правила запомни для начала: ты лучше ничего не ешь, чем что попало есть; и лучше будь один, чем вместе с кем попало”. Хотя по жизни я не одинок. Есть и друзья, и подруги. Огорчает в этой ситуации лишь то, что препятствуют общаться с сыном так, как мне этого хочется. Но, надеюсь, со временем разум возобладает, и эта проблема утрясется.

Сергей ВИШНЕВСКИЙ