День рождения и вся жизнь Фриды Рейзман

Источник материала:

УЛИТЕНОК Галина

Фрида Вульфовна Рейзман 20 октября праздновала свое 72–летие. В день нашего разговора, состоявшегося у нее дома, она заметила: день рождения уже прошел, но «отмечание» продолжается — друзей, знакомых много. На завтра, то есть уже сегодня, ей предстояла встреча в «Исторической мастерской» с товарищами по жизни и по пережитому, а также с немецкими друзьями, единомышленниками, партнерами. Упоминание о Германии выглядело бы абсолютно обыкновенным, если бы не одно обстоятельство: Фрида Вульфовна — бывшая узница Минского еврейского гетто в годы Великой Отечественной войны. Будучи ребенком, она пережила 6 погромов и множество облав. Их семье, можно считать, почти «повезло»: они сумели выбраться оттуда живыми. Но не все. Погиб средний брат Фриды — 16–летний Миша. «Он был очень добрый, — говорит Фрида Вульфовна, — а они его убили. Мы точно не знаем где. Но думаем, в тюрьме на Володарского. Один из полицейских рассказывал, будто видел его там. Миша просил передать матери, что оставит ей послание в 6–й камере... Когда наши освободили Минск и мы смогли вернуться, мама первым делом добилась того, чтобы побывать в этой камере. Но так и не нашла Мишиного письма. Может, его и не довели туда... Сразу расстреляли».

Уже после войны Фрида Вульфовна поставила Мише памятник на Московском кладбище, там, где могилы всех родных ей людей. Сколько лет прошло, но когда говорит о брате — видно, что сердце щемит. Боль утраты не стихает. И она, человек отнюдь не воинственный, до сих пор твердо повторяет: если бы встретила того, кто это сделал, — не пожалела бы. Хотя к современным немцам Фрида Вульфовна относится совсем по–другому. Она даже свое выступление перед германскими политиками назвала «Очиститься от мщения и проклятий». Говорит, ее часто спрашивают об отношении к немцам. Она отвечает: «Сегодня у меня немало товарищей–немцев — таких, как журналист Пауль Коль, профессор–теолог Манфред Цабель. Я с ними чувствую себя хорошо».

События, происходившие с людьми в гетто, — трагичны не только по своему результату, но и по глубине человеческого излома. Фрида Вульфовна вспоминает, как привезли из Европы так называемых «гамбургских» евреев. Удивительно, но те сторонились своих местных собратьев по несчастью. Собственно, европейцы до поры и не понимали всего ужаса своего положения. Они ведь были «немцы» и вообще, люди состоятельные. А здесь — какие–то «коммунисты» да к тому же голытьба. В момент, когда из абстракции смерть вдруг превращается в осязаемую реальность, человек теряет все внешнее, наносное, в нем выкристаллизовывается его сущность, являя миру высокие образцы мужества и благородства, но и слабости и малодушия тоже. Гетто стало тем недолгим, но особым миром, где жизнь, жестокая и безжалостная, выглядела одновременно и театром абсурда, и чистилищем, и преисподней.

Поначалу согнанные в гетто верили: как–то обойдется, надо только потерпеть. Но надежды растаяли как снег, вернее, вместе со снегом, который шел 7 ноября 1941 года, когда немцы и полицаи устроили первый погром. Евреев сгоняли в колонну и грузовиками вывозили в Тучинку — во рвы, которые были на углу теперешних минских улицы Ольшевского и проспекта Пушкина. Отец Фриды работал на скотобойне и имел «аусвайс», который и помог спастись ему, его семье, а заодно и чужой девочке из колонны смертников, попросившей мать Фриды назвать ее дочерью. Однако именно тогда Вульфу Лосику стало понятно: надо думать о спасении серьезно, и не только о собственном. Так он возглавил подпольную группу, занимавшуюся тем, что ее участники выводили евреев из гетто в леса под Минском и собирали оружие для сопротивления. Но эсэсовцы узнали о деятельности подпольщиков, отцу вместе с товарищами и старшим сыном Лазарем пришлось уйти в лес. Там он возглавил партийную организацию в партизанском отряде Израиля Лапидуса, который бесстрашно истреблял захватчиков и их местных пособников, потом его переправили через линию фронта. Лазарь же остался с партизанами, участвовал в 18 подрывах на железной дороге, попал в число первых награжденных партизанской медалью, которую ценил дороже, чем даже ордена. Кстати, эта медаль, считает Фрида Вульфовна, помогала спастись ей и ее матери.

История произошла такая. Во время очередного подрыва железной дороги, по которой на фронт шли составы вермахта, в районе Михановичей, в деревне Озеричино, Лазарь познакомился с местным крестьянином. Тот, увидев медаль, сказал, что тоже очень хотел бы получить награду. На что Лазарь ответил: надо, мол, действовать и получишь обязательно. А что делать, спросил крестьянин. Людей спасать, последовал ответ. Так крестьянин взялся вывезти из гетто Фриду и ее мать. Сказано — сделано. Первой выбралась из–за колючей проволоки Фрида — мать оставалась еще в гетто. И сейчас, вспоминая момент встречи с братом, Фрида Вульфовна не может сдержать слез. Но взять 8–летнюю сестренку с собой у Лазаря не получалось. И девочка спряталась у местных жителей. Позже ее приютили еще в одной белорусской деревне. «Эти люди — настоящие праведники, — говорит Фрида Вульфовна. — И я до сих пор переживаю, что так и не удалось узнать — хоть мы пытались это сделать — имя того крестьянина, который вывез нас из гетто. Он спас много людей. И погиб сам во время облавы в районе Червенского рынка в Минске. Так и не получил медаль... А ведь заслужил ее — да еще как заслужил!»

Вообще, благородство и подлость во время жестоких испытаний всегда идут неразрывным тандемом. Сегодня на праздновании дня рождения Фриды Рейзман ожидается приезд далекого гостя — из Австралии. Его имя Алдис — на латышский манер. Хоть он и не латыш вовсе, а бывший койдановский еврейский мальчуган. Во время погрома ему удалось бежать. Но на спасительном пути встретился недобрый человек, который увидел несчастного ребенка, взял за руку и отвел к латышам–полицейским со словами: поймал еврея. Загнанный, испуганный мальчишка спросил взрослых: «Вы меня завтра убьете?» Видимо спросил так, что один из полицейских забрал малыша с собой и выдал за латыша, потом в латышской семье бедолагу не только приютили, но вырастили и воспитали. С новой родней он и уехал в Австралию. О своем происхождении практически ничего не знал. Однако очень хотел знать. Тогда–то из Австралии в Минск, к Фриде Рейзман, пришло письмо с просьбой о помощи. И она помогла. Нашла Алдису не кого–нибудь, а родного брата. Эрик Гальперин жил в Минске. И вот теперь Алдис в очередной раз приезжает в гости на родину — повидаться с близкими людьми и сказать слова благодарности Фриде Вульфовне. Кстати, на торжество приглашен и Манфред Цабель. Война никому не приносит счастья и благополучия. Зло способно порождать только зло.

Во время нашего разговора Фрида Вульфовна не раз сокрушенно вздыхала: многое так и осталось неизвестным. Долгие годы после войны разговоры о гетто вообще практически не велись, как будто и не было его. Даже в семьях между собой люди предпочитали не вспоминать того, что происходило, — боялись накликать новую беду. Но сама Фрида Вульфовна не скрывала такой факт своей биографии, хотя «была общественницей и коммунистом целых 26 лет». Только в начале 90–х удалось по–настоящему рассказать окружающим, да и всему миру о трагедии одного из самых крупных еврейских гетто в Европе — Минского. Рассказ этот не окончен до сих пор. Хотя уже издана целая библиотечка книг с архивными документами и воспоминаниями, снято полдесятка кинолент. Сегодня Фрида Рейзман возглавляет Минскую благотворительную общественную организацию «Гилф» («Помощь»), является заместителем председателя Республиканского фонда «Холокост». Она вся в делах, как и ее товарищи. Она неотделима от страны, где родилась, пережила страдания и, пройдя жестокие испытания, сумела вернуться к жизни. Она повторяет, что никогда и не думала уезжать из Беларуси, хотя за последние годы немало поколесила по свету. Потому что «выходишь из самолета в своем аэропорту, вдыхаешь воздух — а он такой родной — и понимаешь: ты дома — здесь твое все».

Фото Виталия ГИЛЯ, "СБ".