Медленно вскипающая Европа

Источник материала:

Медленно вскипающая Европа

торжество этнического национализма
В начале XXI в. Старый Свет вновь начал осознавать существенные изменения в своем культурном положении.
Александр ГРИЦАНОВ
Впервые после IV Крестового похода 1204 г., когда католические войска взяли штурмом православный Константинополь, целостный цивилизационный "облик" континента оказался перед лицом явной угрозы. Тогда одни христиане пытались подчинить себе других (пусть также веровавших в Христа). Сегодня все они целиком имеют шанс в скором времени оказаться чужими на собственной территории. То, что эта проблема требует особого внимания, понял уже почти каждый европеец.

Новый скандал — старые вопросы.

Судя по сообщениям зарубежной прессы, недавний скандал, связанный с публикацией датской газетой карикатур на пророка Мухаммеда, может показаться детской шалостью на фоне новой истории с обнародованием антиисламского фильма, снятого депутатом парламента Нидерландов.

Совсем недавно представитель ультраправой Партии свободы Герт Вилдерс разместил в Интернете короткометражный фильм, который наблюдатели уже расценили как самое резкое антиисламское заявление, которое когда-либо позволяли себе европейские официальные лица. Власти Голландии постарались воспрепятствовать показу картины, но режиссеру помогли британские интернет-бизнесмены.

16-минутная картина "Раздор" полна оскорбительных для мусульман сцен. Так, кадры террористических атак на Нью-Йорк, произведенных 11 сентября 2001 года, перемежаются с цитатами из Корана, в которых звучат призывы к уничтожению неверных. Фильм заканчивается показом страницы из священной для всех без исключения мусульман книги: анонимная рука хватается за страницу, и раздается звук раздираемой бумаги. Затем оказывается, что разорвана была телефонная книга, на страницах которой — печально известные карикатуры, спровоцировавшие в 2006 году антизападные погромы во многих мусульманских странах.

По мнению самого Вилдерса, кадры, которые на Востоке могут воспринять как надругательство над Кораном, следует трактовать иначе: сами мусульмане "вырывают цитаты" из слов пророка, чтобы подобрать оправдание своей жестокости.

Нидерландские телеканалы отказались демонстрировать фильм Вилдерса, хотя, по его словам, он всего лишь хотел показать, что неконтролируемая мусульманская иммиграция представляет собой угрозу демократическим ценностям стран Европы.

"Это вовсе не провокация, а суровая реальность, которую некоторые мусульмане могут воспринять без особого удовольствия", — объявил депутат журналистам. С такой позицией согласились не все. Так, нидерландские прокатчики выставили автору фильма настолько внушительный счет за содержание охранных служб, которые должны были не допустить провокаций в кинозалах, что Вилдерс отказался от показа картины на широком экране.

С учетом ситуации вокруг албанского Косово, за которое встал горой весь официальный Запад, возникает вопрос: что происходит с Европой? Такого разномыслия среди политических элит здесь не было с эпохи второй мировой войны.

Каково содержание истории болезни?

Согласно позиции все большего числа ученых и аналитиков (особенно в Европе заметили публикации Дж. З. Мюллера — профессора истории Католического университета Америки), либеральная демократия, восторжествовавшая в Европе после 1945 года, оказалась возможной не вопреки, а, напротив, исключительно благодаря обретенной большей частью государств Старого Света этнической однородности.

Законодатели идейных, идеологических и геополитических мод — американцы — в своих расчетах на "мультикультурность" и на успех единого "плавильного тигеля" глобализации для лиц разных национальностей серьезно ошибаются. До сей поры, проецируя собственный опыт на весь остальной мир, американцы приуменьшали роль этнического национализма (этнонационализма) в политике. Они квалифицировали этнический национализм как ужасное явление. Но, по мысли ученого, он никуда не исчез. Мирное создание региональной европейской системы национальных государств явилось продуктом жесткого и жестокого процесса этнического размежевания. И в зонах, где подобного разделения пока не произошло, политика все еще чревата вспышками насилия.

Согласно широко распространенной точке зрения, после разрушения СССР европейцы вошли в "постнациональную эру", которая не только хороша сама по себе, но и призвана служить шаблоном развития для других регионов. Национализм считался трагическим окольным путем к мирному либеральному демократическому порядку.

В эту историю, согласно Мюллеру, образованные европейцы верят даже больше образованных американцев. Но опыт сотен африканцев и азиатов, ежегодно гибнущих при попытках достичь берегов Испании или Италии, свидетельствует о том, что границы Европы не столь открыты, как это представляется либеральным обозревателям. Если в 1900 году в Европе существовало множество государств, в которых не было одной преобладающей национальности, то к 2007 году здесь осталось только два таких государства. Одно из них — Бельгия — уже активно вынуждено бороться с распадом. Оазисом спокойствия остается лишь Швейцария, в которой внутренний этнический баланс поддерживается строгими законами о гражданстве.

Во всей остальной Европе "сепаратистский проект" не только не исчез, но празднует свой триумф.

Согласно точке зрения почти всех европейских мыслителей, существует два способа осмысления национальной идентичности. По одному из них, к нации относятся все люди, которые живут в пределах границ нации-государства (вне зависимости от их этнического, расового или религиозного происхождения). Это либеральный, или "гражданский", национализм — модель, которой в наибольшей мере соответствует современная Америка.

Либеральному подходу противостоит этнический национализм. Базовая идея этнонационализма состоит в том, что нация определяется как духовный феномен, предполагающий наследование одних и тех же черт, в список которых традиционно включают общий язык, общую веру и общий этнический "багаж".

Традиционный взгляд на историю Старого Света свидетельствует, что национализм в Западной Европе принимал преимущественно либеральную форму, а на ее востоке был этнически окрашенным. Но либеральный национализм появлялся лишь в тех государствах, в которых давно уже наблюдалась высокая степень этнической однородности.

Задолго до XIX столетия такие страны, как Англия, Франция, Португалия, Испания и Швеция, обозначили себя в политике как национальные государства, в которых этническое разделение было смягчено долгой историей доминировавшей культурной и социальной однородности. При этом большинство европейцев основную часть своей жизни прожили в прошлом именно в империях, тогда как национальные государства представляли собой скорее исключение, чем правило.

Либералы XIX века (как и сторонники глобализации сегодня) верили, что распространение международной торговли приведет к установлению мира и спокойных торговых отношений как внутри государств, так и между ними. XX век пошел по иному пути. Процесс "установления соответствия между государством и нацией" принимал различные формы: от добровольной эмиграции до насильственной депортации и геноцида.

История европейских евреев и немцев как "проба пера" этнического национализма.

В старые добрые времена в большей части государств Центральной и Восточной Европы евреи играли важную роль в торговле и коммерции. После получения в конце XIX столетия гражданских прав они начали заниматься профессиями, овладение которыми требовало высшего образования (например, медицина и юриспруденция). Вскоре евреи составили почти половину врачей и юристов Будапешта, Вены и Варшавы.

К 1930-м годам многие правительства приняли законы, ограничивающие доступ евреев к получению высшего образования. Национал-социалисты — приверженцы А. Гитлера, основывавшие свою идеологию на особом понимании "германскости", противостоявшей "еврейскости", строго теоретически могут быть отнесены к крайней разновидности общей для всей Восточной Европы моды на этнический национализм.

Крушение нацистского режима и проводимой им политики, казалось, означало конец националистической эры. Но в действительности это событие лишь обозначило новую стадию этнонационалистических трансформаций. Новые геополитические единицы в Центральной Европе после первой мировой войны были сформированы путем проведения границ между различными этническими группами. А после второй мировой войны миллионы национально чуждых людей просто изгонялись из своих домов и стран при молчаливой поддержке победивших союзников.

Иосиф Сталин, Уинстон Черчилль и Франклин Рузвельт пришли к заключению, что изгнание этнических немцев из негерманских государств является необходимым предварительным условием стабильного послевоенного порядка. Между 1944 и 1945 годами 5 млн. этнических немцев из восточных частей германского рейха переселились на Запад, спасаясь от Красной Армии. Между 1945 и 1947 годами новые послевоенные режимы Чехословакии, Венгрии, Польши и Югославии депортировали еще 7 млн. немцев за их сотрудничество с нацистами.

Небольшое число евреев, которые пережили войну и возвратились в свои дома в Восточной Европе, столкнулись со столь сильным антисемитизмом, что большинство из них сочли за благо покинуть страну проживания. Евреи, в сущности, исчезли из Восточной и Центральной Европы.

Таким образом, согласно Мюллеру, в результате тотального процесса этнического разделения был достигнут идеал этнонационализма: каждая нация в Европе получила собственное государство и каждое государство оказалось населено представителями одной этнической национальности.

В период "холодной войны" только несколько стран представляли исключение из общего правила: Чехословакия, СССР и Югославия. Аналитики отмечают, что хотя этнонационализм часто ведет к напряжениям и конфликтам, он может рассматриваться как источник установления крепких социальных связей и стабильности в обществе. Когда французский учебник по истории начинался словами "наши предки — это галлы" или когда У. Черчилль обращался к слушателям на своих выступлениях как к "островной расе", они апеллировали к этнонационалистическим чувствам.

Либеральная демократия и этническая однородность, считает Мюллер, не только совместимы, но и находятся в положении обязательной взаимной дополняемости. Таким образом, оказывается, что Европа достигла гармонии после второй мировой войны отнюдь не из-за неудачи этнического национализма, но именно из-за его успеха. Совпадение этнических и государственных границ в Европе обернулось уменьшением числа причин для споров касательно границ, что, в свою очередь, привело к установлению наиболее стабильной территориальной конфигурации.

Что происходит сегодня?

Причиной наиболее драматической трансформации этнического баланса Европы в последние десятилетия, как отмечают все без исключения наблюдатели, служит наплыв людей африканского, азиатского и ближневосточного происхождения. Так, Португалия и Испания благоприятствуют предоставлению гражданства жителям своих бывших колоний из заокеанского Нового Света.

Американцы, которые приучены правительственной практикой рассматривать различное отношение к людям, базирующееся на их этническом происхождении, в качестве нарушения универсальных норм, часто полагают, что избирательная в отношении к этносам иммиграционная политика необычна, если не отвратительна. Но в глобальном контексте как раз склонность к универсальным критериям выглядит провинциальной — таков взгляд наиболее модных европейских экспертов.

Поэтому, сделал вывод Мюллер, расчленение многоэтнических государств может быть наиболее гуманным решением интенсивных внутренних конфликтов. Подобное расчленение неизбежно создаст новый поток беженцев, но в конечном счете решит проблему межэтнических конфликтов.

Задача международного сообщества в случае возникновения таковых состоит в разделении воюющих сторон максимально гуманным способом: предоставлением помощи в транспорте, подтверждением гражданских прав в новых отечествах и обеспечением финансовой помощи для переселения и экономической ассимиляции. Счет за все это, по мысли Мюллера, будет огромен, но едва ли он будет выше, чем материальные затраты на поддержание присутствия военного контингента для примирения соперничающих военных групп или моральные потери от созерцания военных действий.

Тревожащий вывод.

Очевидно в этом контексте лишь одно: продолжается мутация либеральной идеи на Западе, речь идет уже о ревизии некоторых, казалось бы, неотъемлемых ее постулатов.

Требования неукоснительной политкорректности, толерантности и "национального братства" исчезают на глазах: следует быть готовым к новым, самым смелым предположениям о трансформации национального миропорядка. Происходящим от собственно европейских интеллектуалов...

Европа четко осознает: из всех ее государств только албанское Косово имеет положительную демографическую динамику. И вопрос о том, кто будет хозяином на этих землях спустя 50 лет, уже далеко не праздный. И он, безусловно, найдет свое разрешение. Демократическое, но, возможно, не очень либеральное.