Динамовский локомотив. Сергей Гуренко: лягу под любой детектор

Источник материала:

Прости меня, Юрий Саныч, да и Михаил Афанасьевич тоже. Услышав первый вопрос интервью — о романе “Мастер и Маргарита”, диктофон поперхнулся и стал судорожно зажевывать ленту. “Ну ты, конечно, додумался с чего начать”, — мой собеседник — харизматический защитник Сергей ГУРЕНКО — укоризненно покачал головой и стал деловито разматывать ленту в правильном порядке.

Разумеется, ремонт мог бы сделать и я, но у новобранца минского “Динамо” все получалось так споро и аккуратно, будто он занимался починкой диктофонов всю жизнь. И, предотвращая встречный вопрос, заверил: “Я много чего умею, не только в футбол играть...”
Кстати, бессмертное произведение Булгакова Сергей читал не единожды, непроизвольно исказив тем самым до того почти идеальную параллель с президентом столичного гранда Юрием Чижом, на которого, как мне кажется, рекордсмен сборной по количеству проведенных за нее матчей смахивает весьма основательно. Упертостью, прямотой и резкостью суждений и непростым характером, не дающим окружающим работать спустя рукава. А та настойчивость, с которой Чиж звал Гуренко в команду, лишь укрепляет мою догадку. Ведь больше всего мы любим тех, кто напоминает нас самих... Впрочем, статус любимчика Сергей отвергает сразу.
— Мне не нравится это слово. Да и вообще, надо всегда держать в уме пословицу “От любви до ненависти — один шаг”. Поэтому больше симпатичен такой эпитет, как уважение.

— Сдается, приглашая тебя в “Динамо”, Чиж рассчитывал, что Гуренко станет стержнем команды, тем самым лидером, который сделает из ребят настоящих бойцов.
— За один день или год человек не может стать мужиком, да и команда становится таковой в моменты поражений и побед. Время проверит нас на прочность: какие будем давать интервью после наших побед и на кого будем спихивать неудачи, где будем искать крайних.
Сейчас не хочется бежать впереди паровоза и раздавать оптимистические заявления. Пока мы формируем атмосферу, умение правильно вести себя с тренерами, обслуживающим персоналом, да и друг с другом. Хочется, чтобы они были не только футболистами, но и высокоразвитыми грамотными людьми. Мне сейчас хочется узнать ребят, чем они живут, какие проблемы имеют.

— Так проблема известна. Игроки вроде не хуже, чем в БАТЭ, а результата нет.
— Я давно для себя решил: чем быстрее и незаметнее проходит сбор, тем лучше в команде обстановка. Вот у нас три недели на первом сборе пролетели очень быстро. Это все ребята отметили.
Если хотим что-то выиграть, мы должны чувствовать себя одной командой. Вон в “Локомотиве” были футболисты, у которых в контракте записано обязательное проживание в отдельном номере, специальное питание и так далее. У нас же нет звезд. Мы все вместе — опытные, молодые, шутим друг над другом, и это нам нравится. Потому что после тяжелых тренировок нужно снимать стресс. А лучший способ расслабиться — это посмеяться. В том числе и над самим собой.

— Но вообще-то пошутить, даже над самим собой, могут многие. А позволить себе иметь собственное мнение по любому вопросу — удел избранных. Ты как раз-таки из последних. Практически герой нашего времени.
— Я себя героем не считаю, поскольку не делаю ничего сверхординарного. Просто хочу, чтобы ситуация в нашем футболе изменилась в лучшую сторону. И что бы мы ни говорили о взлете национальной сборной и БАТЭ, количество болельщиков на матчах национального чемпионата просто угнетает. А ведь это главный показатель популярности футбола.

— А еще игру миллионов популяризируют личности. Хочу тебя на тему Шанталосова перевести. Что думаешь об этой истории?
— Не хотел бы развивать эту тему, потому что за руку никого не ловил. Просто обидно. Ведь все происходило в то время, когда я выступал за сборную. И когда сейчас узнаешь о тех вещах, что творились, чувствуешь себя так, будто тебя изваляли в грязи. Уверен, под этими словами подпишутся и мои партнеры, и тренеры.

— А ты недавнее интервью Герасимца читал?
— Нет, но слышал про некоторые моменты.

— Так вот в одном из них он недобрым словом вспоминает знаменитый матч с Уэльсом в 2003-м, который уж точно навсегда останется в памяти белорусского болельщика. Ты, кстати, был в составе...
— Я чувствую себя, как на допросе. Мне эта тема неприятна.

— А ты представь, как тяжело было всем, кто видел матч по телевизору. И как же хочется болельщикам теперь узнать правду о том поединке.
— Знаешь почему не хочу поднимать этот пласт? Потому что следом вылезет еще много вопросов, которые имеются лично у меня. Что хуже: сдавать матч или когда тренер берет игроков в сборную с целью их последующей продажи на интересных для себя условиях?

— Хм... Где и когда это было?
— Было. И это видели многие. Однако я не собираюсь становиться следователем и тратить время и силы на то, чтобы что-то доказывать. В конце концов пусть мерилом каждому будет собственная совесть.
Я, например, лягу под любой детектор лжи, потому что отвечаю за свою чистоту. Но не могу сказать, что в том или ином матче кто-то не попал по мячу не случайно.

— Ты же профессионал и можешь определить, кто не доборолся в эпизоде или, скажем, побежал не в ту сторону, сыграв против заложенного в подсознании игрового инстинкта...
— Когда с ребятами ешь один хлеб, живешь в одном коллективе, тебе не приходит в голову следить за кем-то во время игры — туда он побежал или нет. Потом уже, когда анализируешь какие-то вещи, становится противно...

— Неужели за свою карьеру ты ни разу не участвовал в договорных матчах?
— Нет. Ни в клубе, ни тем более в сборной. Как можно предать родину? Как можно предать своих болельщиков, которые приехали из разных уголков Беларуси, заплатили деньги? Им что, нужен твой цирк? Ты же не только их опускаешь, но и себя... Мне в страшном сне не может привидеться подобная картина.
Хотя глупо сейчас кричать на всю страну о том, что я честный... Все помнят этот злосчастный Уэльс и знают о том, что моя фамилия была в протоколе. Как мне поступать? Собственное расследование провести? Не хочу, потому что для меня это все мишура...

— Люди падки на соблазны: это заложено в нашей природе, и при желании сей фактор можно легко использовать. Сплошь и рядом есть такие примеры, так что для меня неудивительно, что футбол не является исключением.
— Если ты хоть один раз себя замараешь, обратного пути нет. Уже не заявишь во всеуслышание: “Да я честный!” К тебе обязательно подойдут и напомнят, кто ты и что ты. Поэтому мне легко говорить, что я никому ничего не был должен.

— А бандитов никогда не боялся?
— Для того чтобы на тебя наехали, надо быть их должником. У человека всегда есть выбор. С одной стороны, соблазн — те же деньги. Можешь их взять, и это самое простое, а можешь поступить и так, как подсказывают тебе совесть, уклад жизни, который ведешь. Наверное, потеряешь в деньгах, но зато сохранишь себя. А это самое главное. Деньги можно заработать и честным путем. Скажу больше: именно в этом случае получаешь от процесса наибольшее удовольствие.
И вообще, за предательства или собственные слабости приходится платить самую большую цену. Не стоит оно того.
Я, например, не играю на тотализаторе и считаю, что в Италии поступили правильно, когда законодательно запретили футболистам это делать.

— Откуда ты такой принципиальный взялся? В Гродно имелась особо сильная комсомольская организация?
— Нет, организация ни при чем. Думаю, подобные вещи закладываются на генном уровне. У меня дедушка был что надо, заведовал профсоюзами на одном из гродненских заводов. О нем и сейчас люди вспоминают добрым словом.

— Внука профсоюзного лидера, небось, трудно вывести из себя?
— Я человек эмоциональный и могу прикрикнуть и в игре, и на тренировке. Ребята знают мою привычку и понимают, что я не столько завожу других, сколько самого себя. Это необходимо, чтобы привлечь еще какой-то внутренний потенциал.

— А правда, что ты его как-то достал для того, чтобы набить физиономию журналисту?
— Просто сложилась некрасивая ситуация. Кстати, это было после того самого матча в Уэльсе. Команда собралась в автобусе, чтобы ехать в аэропорт. Я подошел поторопить человека. А он раскинулся в кресле и так вальяжно говорит: “Чем тут выступать, лучше бы на поле так играл”.
Нельзя футболисту говорить подобные вещи. Да и любому, думаю, на моем месте такое замечание не понравилось бы. Ну я и... Нет, ничего страшного не сделал, просто указал на ошибки в доступной форме. Не понравилось мне бескультурье журналиста. Который, решая свои вопросы с администратором, мог бы извиниться и попросить, чтобы его подождали.

— В жизни часто приходилось драться?
— Нет, и учиться этому ремеслу мне никогда не приходило в голову. Все спонтанно получается. Когда тебя выводят из равновесия, руки сами находят цель. Но вообще-то я быстро отхожу. Это как в игре. Ты же чувствуешь, когда на тебя летят с ногой в голову, и рефлекторно выставляешь локоть.

— Мне кажется, Сергею Гуренко должно быть тяжело в единоборствах с форвардами, которые существенно превосходят его в росте и массе...
— Никогда не смотрю на своего противника. Бороться можно с любым, потому что людей без недостатков не бывает. Если футболист высокий, значит, он менее координирован. Надо выигрывать позицию, и пусть он тебя уже роняет как хочет.

— Никогда не завидовал тем, кто выше и сильнее?
— Мне, наоборот, еще в детстве нравилось играть с ребятами на год старше. Да и потом ловил себя на мысли, что куда больше удовольствия доставляет поединок с сильным противником. Слабый всегда заведомо расслабляет, и в этих матчах я никогда не выделялся. А вот когда играешь с грандом, внутренне очень сильно мобилизуешься.

— Помню, ты весьма эффектно дебютировал в составе сборной. Не успел выйти, как тебя же удалили.
— На самом деле это был мой второй матч, после норвежцев. А в игре с Люксембургом я сделал два фола в центре поля — прямо скажу, не самых грубых в течение пяти минут — и отправился в раздевалку. Почему-то часто хватал за несколько минут сразу два “горчичника”. И непременно в первом тайме. Здесь какая-то странная закономерность прослеживается, хотя, по сути, я не грубый игрок и желтых карточек получаю немного.

— Твой последний матч за сборную опять-таки оказался запоминающимся хотя бы потому, что никто не ожидал по завершении поединка со Словенией круга почета от Гуренко...
— Попросил руководство федерации, чтобы объявили за три минуты до конца поединка, что я провожу в составе сборной последнюю игру. Но оно не сочло нужным это сделать, видимо, посчитав, что потом я могу переменить свое решение.
Все равно я должен был поблагодарить болельщиков. И многие из них вернулись потом на трибуны, когда стало понятно, что я не просто решил пробежаться после матча по беговой дорожке.

— И впрямь неожиданное решение: Сергей — в расцвете сил, можно сказать...
— Я не чувствовал потребности сборной в себе. Если бы тренеры сказали, что рассчитывают на меня, то, конечно, был бы другой разговор.

— Но нынче у руля главной команды страны другой тренер...
— Решение принято, да и сборная сейчас не в том положении, чтобы ей позарез требовалась помощь Гуренко.

— Нынешняя сборная тебя радует?
— Много матчей в ее исполнении я не видел, но, конечно, еще много над чем стоит работать. Скажем, встречу с Англией у нас многие неправильно проанализировали. Мол, основной причиной поражения стало то, что ребята не готовы физически. Но никто почему-то не обратил внимания, что Капелло использовал в игре с нами такую же тактику, как и с хорватами.
Итальянец предвидел, что в домашнем матче трибуны погонят нас атаковать. И молодые футболисты уж точно не станут жаться к своим воротам, а постараются показать всю прыть. Потому нам осознанно, как и хорватам, отдали центр поля.
После перерыва Капелло делает перестановку, выдвигает одного из игроков вперед, и их нападение тотчас разительно меняет свой облик. Два выпада — и привет. А мы уже ничего не можем сделать, потому что игроки выплеснули себя в первом тайме.
А вот встречи англичан с Андоррой и Казахстаном проходили в другом ключе. Там уже атаковали британцы и делали это не слишком успешно. Если бы не “стандарты” и фарт, никто не знает, чем бы закончилось дело.

— То есть белорусам надо было провоцировать гостей на игру первым номером?
— Я еще до матча говорил, что нам не надо никуда нестись. Победит тот, кто окажется более терпеливым. Нам нужно было “пересидеть” англичан и поймать их в тот самый момент, когда они рванулись бы за тремя очками, которые рассчитывали увезти из Минска.

— Кто тебе больше всего нравится в нынешней сборной?
— Есть ребята с впечатляющими задатками. И в нападении огромный потенциал. Не хочу называть фамилии, потому что это будет неправильно. Проблемы существуют именно в защите. Не говоря уже о том, что слева у нас нет игрока: ребята не очень сыграны друг с другом, хотя это качество в игре защитников является определяющим.

— Может, эти проблемы существуют еще и потому, что сзади недостает такого опытного человека, как Штанюк?
— Не думаю. Сейчас есть Саша Кульчий. Он играет опорного и имеет очень много оборонительных функций. В воротах — Юра Жевнов, который здорово может подстраховать, так что проблема не в отсутствии опытных игроков. Штанге не устает рокировать игроков в поисках оптимальных вариантов, но стабильности пока нет.
Любая команда начинается с хорошей защитной линии, от нее зависит очень многое, в том числе регулирование ритма развития атаки. А пока средняя линия и нападение у нас выглядят мощнее.

— Насколько сильно со времен твоего знаменитого интервью прибавил Корытько?
— Я ведь судил тогда не по игровым качествам, а по менталитету. А его определяют те клубы, в которых он играет.

— Тогда Володя выступал в одесском “Черноморце”.
— Но сейчас-то он в донецком “Металлурге”, и я надеюсь, что это позитивно отразится на его дальнейшей карьере.

— А у Глеба менталитет изменился с переходом из “Арсенала” в “Барселону”?
— То, что Глеб тогда сделал — я имею в виду историю с поездкой на матч на автомобиле, а не вместе с командой, — даже не Сашина проблема, а тех, кто был призван руководить командой. Так не должно быть. Когда в коллективе здоровая атмосфера, то игрок даже не подумает так поступить.
Например, в сборной Штанге я чувствовал бы себя некомфортно, все время слушая истории о том, как он говорил с Сашей или как ездил к нему на игру. Мне кажется, это не красит тренера. Выигрывает матчи не Глеб, а команда, хотя всем понятно, что именно он — определяющее звено.

— Кстати, о Штанге. Немецкий специалист предложил нашей газете давать больше светской информации о футболе. О подругах футболистов, их женах, о том, как они проводят свободное время, куда ходят и так далее... Твое мнение?
— Подобные вещи отвлекают футболистов от своего главного дела.

— Возможно, их и отвлекают, зато привлекают читателей и болельщиков.
— Тогда, может, создать специальную газету. Вон в России есть “Твой день”, там пишут обо всем. Диву даешься, как папарацци могут залезть в любую щель и придумать скандал на ровном месте.
На мой взгляд, спортивная газета заниматься такими вещами не должна. Ее задача — спорт пропагандировать. А остальные пусть распространяют жареные новости.
Например, я устал от темы Шанталосова в вашей газете. Она уже года четыре, наверное, длится. И каждый раз будто заново окунаюсь в канализацию, поэтому у меня к ней устойчивый иммунитет. Вы иногда перебарщиваете...

— Тогда подскажи, как привлечь людей на трибуны? Например, забить битком хотя бы два стадиона, в Минске и Борисове, во время легендарного дерби “Динамо” — БАТЭ?
— Надо развивать фанатское движение. Лично я приглашал на матчи “Локомотива” людей, футболом вообще не интересующихся. Говорил, приходите и просто посмотрите на красивый стадион и ощутите ту атмосферу, которая царит на наших матчах. А потом люди звонят с благодарностью и уже начинают ходить на стадион самостоятельно.
Может, стоит сделать опрос болельщиков, в какое время им удобно приходить на стадион. А потом передать эти сведения в федерацию. Думаю, мнения зрителей они все-таки должны учитывать, мы же в первую очередь для них играем.

— Ну ты даешь... Да мы — и газета, и болельщики — уже лет 15 твердим о том, что количество клубов в высшей лиге следует кардинально сократить, а толку — чуть...
— Тогда, для того чтобы быть услышанными, болельщикам следует создать свой профсоюз. Если они смогут это сделать и станут влиятельной силой, от них уже невозможно будет так просто отмахнуться.

— Про профсоюз у меня сразу аналогия напросилась. Твой друг Корытько создал похожую организацию для футболистов. Молодец, по-моему.
— Для меня это полный цирк.

— Отчего же? Организация защищает ваши права. Юристы имеются опытные — очень удобно для разрешения конфликтов цивилизованным путем.
— Я знаю, кто и для чего этот профсоюз открывал, так что от комментариев воздержусь.
Сейчас, по большому счету, меня беспокоит только одна проблема — количество болельщиков на матчах. Как их куда заманят, какими пиар-ходами — мне абсолютно все равно, но они должны быть.

— Давай воспользуемся случаем. Ты что-нибудь скажешь про БАТЭ: мол, подумаешь, мы и не таких видали, они вам в ответку, и понеслось... Из искры возгорится пламя, которое притащит на дерби тысячи болельщиков.
— Никогда не стану говорить о том, что мне кто-то не нравится. Уважаю любого футболиста прежде всего потому, что сам футболист.
И вообще, я не сторонник нагнетания каких-то отношений между клубами. У меня всегда имелся особый настрой на ЦСКА и “Спартак”, но не потому, что я там кого-то не любил. Просто все знали, что аншлаг на таких матчах обеспечен. А когда выходишь и видишь “биток”, у тебя крылья появляются.
Нравится, что в этом сезоне будем играть на “Дариде”. Это маленький стадион, и значит, дыхание и эмоции зрителей будут доходить до нас куда быстрее, чем на “Динамо”. В чаше главного стадиона страны легко растворятся 10 тысяч болельщиков, но можно только представить эффект, когда такая компания оккупирует небольшой стадиончик.
Я очень хочу, чтобы матчи “Динамо” привлекали минчан не только игрой хорошего уровня, но и достойной организацией зрелища. Одного без другого сегодня представить уже нельзя. Но это забота людей, которые работают в клубе. Скажем, на “Локомотиве” каждый матч начинался фейерверком и каждая победа им же заканчивалась. Кроме того, для меня понятно, что игры должны проходить при электрическом освещении. При нем матч смотрится совсем по-другому.

— Зрелище создают личности. Как думаешь, какой акцент на светлом образе Сергея Гуренко могла бы сделать пресса вдобавок к его имиджу бойца и правдоруба?
— У меня отличная семья. Я горжусь женой, которая прошла весь путь в футболе рядом со мной, и без нее, наверное, не было бы такого футболиста, как Сергей Гуренко. Было много непростых моментов, но своей мудростью Оксана постоянно помогала переламывать ситуацию в нашу пользу.

— Женщины мудрее нас?
— Думаю, да. Мы часто руководствуемся эмоциями и амбициями, а они могут посмотреть на ситуацию трезво, со стороны.

— Знаешь, я думаю, таких жен мало.
— Стало быть, мне повезло. Я должен благодарить судьбу, что она подарила мне встречу с Оксаной. Спорт проходит, награды, овации, бурлящие котлы стадионов остаются в прошлом. Кто-то купается в этом всю спортивную жизнь, кто-то, возможно, выигрывает только один титул за карьеру, да и то не самый большой.
Но кто из них счастлив больше: кто в конце концов остается один на один с кубками и медалями или тот, кого дома всегда ждут любящая жена и дети? Мы ведь живем ради тех, кого любим.

— Тем не менее всех интересует вопрос: собрались ли динамовцы в этом году всерьез побороться за путевку в Лигу чемпионов?
— Можно кричать о чем-то на каждом углу, но внутренне не быть уверенным, а можно и наоборот. Спокойно делать свое дело и знать, что все будет именно так, как ты задумал. Так что сейчас я не хочу создавать пиар БАТЭ и обсуждать его сильные и слабые стороны.

— А вы у него чему-то можете поучиться?
— Конечно. У борисовчан очень крепкий внутренний стержень, замешанный, судя по всему, на каких-то сильных межличностных отношениях внутри команды и клуба. Они умеют играть хорошо, при том что в команде нет ярко выраженных звезд. Смотри, никто ведь в сильные европейские или российские клубы не уехал.

— Кстати, как ты относишься к стремлению нынешнего поколения next отправиться непременно в западный чемпионат, даже если там будут платить на порядок меньше, чем в России?
— Тот же Слава Глеб играл за границей и потом вернулся домой ни с чем, так что все индивидуально. Я считаю, выбирать надо прежде всего тренера, а не ту команду, куда тебя хочет устроить агент. И самое главное — ехать туда готовым психологически, способным переносить довольно жесткую конкуренцию. Пока же наши молодые ребята этого не умеют...
Я стараюсь делать все, чтобы им помочь. Нельзя воспитать высококлассного футболиста, если каждый день называть его г...м. В конце концов он именно так и запахнет. Надо находить лучшие стороны в игре и стараться их усовершенствовать. И не надо стесняться хвалить ребят, от этого они будут играть только лучше.

Уж мне-то можешь поверить...