Политолог: Беларусь в ближайшее время ожидают три глубоких кризиса — эпидемический, экономический и геополитический

Политолог, руководитель Совета по международным отношениям "Минский диалог" Евгений Прейгерман выступил в "Нашай Нiве" со статьей "Белорусская государственность стоит перед серьезными испытаниями". Эта публикация уже вызвала жаркие споры и критику.

"Свабода" обратились к Евгению из просьб уточнить тезисы его статьи, а также ответить на критику.

- Для меня эта статья - это крик души. Я несколько недель сдерживался, но не сдержался. Перед нами есть абсолютно очевидные вызовы, и тот раскол, который мы имеем, будет еще больше ухудшать условия этих кризисов. Я не совсем понимаю, какой практический посыл содержится в критике моего текста. Артем Шрайбман написал о несиметричности положения сторон. Какой практический вывод из этого следует?

 

Я не питаю никаких иллюзий по поводу того, что люди, находящиеся на радикальных позициях в этом расколе, до одного к этой статье прислушаются.

Ассиметрия очевидна, но что мы в связи с этим должны сделать? Сидеть, ждать в надежде на то, что власть поймет, что она неправа?

- А из чего делается вывод, что мой призыв не обращен в том числе и к властям? Я нигде не говорю, что мой призыв адресован только оппозиции или гражданскому обществу. Он в равной степени адресован как власти, так и оппозиции.

- Я полностью согласен с тем, что вы сказали. Я согласен с тем, что большинство дискуссий, которые мы имеем в последнее время — они не насчет содержания, а насчет специфического стиля высказываний нашего президента. Именно это и придало мне импульс написать статью. Одна из идей ее - не можем ли мы снизить градус этой напряженности, не можем ли относиться более осторожно, внимательнее к чувствам, ценностям наших оппонентов, которые могут затрагиваться нашими высказываниями?

И это адресуется как государству, так и оппозиции. Я не изобрету здесь какой-то велосипед. Ситуация очень сложная, нам понадобится не один год, чтобы выйти на конструктивный диалог. Но мне кажется, что сама ситуация подталкивает к тому, что можно начинать с самого простого — относиться уважительно к чувствам другого, даже если считать его серьезным идеологическим оппонентом.

- Если мы посмотрим, как высказываются в социальных сетях люди оппозиционно настроенные (в широком смысле), это очень часто эмоциональные, резкие, неуважительные высказывания как относительно лично Лукашенко, так и других государственных служащих (в том числе и к ним в целом). Разумеется, есть большая разница между теми, кто высказывается в Фейсбуке, и теми, кто высказывается по телевидению, а потом принимает решения. Но с точки зрения внутренней атмосферы разница на самом деле и небольшая.

И было бы странно ожидать, что "вес" оскорблений, которые звучат в социальных сетях, меньше, чем от главы государства с экрана телевидения. Дискуссии в социальных сетях — это часть общей национальной дискуссии. Аудитория социальных сетей довольно значительная и представители органов государственного управления - они же видят все эти дискуссии. Это не добавляет не только конструктива, но и возможности выстроить доверие и обсуждать общие вопросы.

- Я повторю - это крик души, адресованный тем, кто готов прислушаться. Я сказал, что имеет значение, в каком тоне люди высказываются в социальных сетях. Но также важно, как высказываются чиновники, ранга ниже Лукашенко, когда они приходят на свои совещания и даже идут на государственное телевидение. Я не верю, что чиновнику обязательно высказываться брутально и унизительно относительно своих оппонентов, и не верю, что если они начнут высказываться более конструктивно, это как-то повлияет на их карьеры. Может кто-то так и считает. Но я считаю, что здесь есть пространство для хотя бы маленького шага и действия.

Я бы не сказал, что все чиновники только записывают в блокноты каждое слово Лукашенко и потом его повторяют. Иногда представители власти высказываются о своих оппонентах жестче, чем Лукашенко - то ли из желания понравиться или потому что они действительно так считают. Не стоит забывать, что не только Александр Лукашенко имеет такую картину мира, которую он имеет. Многие люди во власти имеют картину мира, очень отличающуюся от той, которую имеют многие пользователи Фейсбука и представители демократического сообщества.

- Вы сказали, что у разных СМИ разная политика. Я считаю, что те события, которые будут развиваться в Беларуси и вокруг Беларуси в связи с тремя кризисами, о которых я написал - это хороший повод пересмотреть даже самые глубокие свои убеждения, политики, подходы. Я думаю, что даже люди, которые держались очень радикальных позиций в этом расколе, могут немного иначе на него посмотреть. Полагаю, что будет нарастать понимание, что чем глубже мы входим в этот кризисный период, тем больше опасность для белорусской государственности.

- Такой призыв не вытекает из моего текста. Я не предлагаю перестать ставить друг другу неудобные вопросы, перестать вести политическую борьбу. Было бы странно, если бы политические силы не пытались использовать ситуацию. Политические силы для того и существуют, чтобы любую ситуацию использовать в свою пользу. Но делать это можно по-разному. Я подчеркиваю этот фактор эмоционального накала. Кому-то он кажется малозначительным. Можно говорить, что наши идеологические оппоненты - это какие-то звери. И тогда ваши оппоненты будут думать, что первое, что вы сделаете, если придете к власти - это в лучшем случае посадки, а в худшем — расстрелы.

Можно по-другому строить свою аргументацию, можно концентрироваться не на лицах, не на предыдущих 30 годах, которые нас разъединяют, а на том, что впереди.

- Много из того, что говорит власть, сложилось на основании опыта еще 1990-х годов. Беларусь меняется. Не очень быстро, нерадикально. Приходят новые поколения, распространяются новые ценности. Это меняет в обществе отношение как к власти, так и к ее оппонентам.

Ну а по мере того, как мы будем втягиваться в эти кризисы, это уже делается не арифметическим вопросом - что есть стабильные 20% оппозиционного электората и есть все остальные, которые так или иначе оказываются сторонниками власти.

Но во время кризиса, как мы видим на примере Украины, иногда достаточно относительно небольшой группы активных людей, которые могут, говоря высоким штилем, поменять ход истории. Власть может это отрицать, может отрицать это долго, но для меня это очевидный факт.

Риторика и реальность — это разные вещи. Но нужно, чтобы та риторика, которой мы пользуемся, не становилась дополнительным ограничением для страны.

- У меня к этой ситуации столько же вопросов, сколько у тех, кто комментирует мою статью. Я отвечу примером из своего личного опыта. Лет 7-8 мы в "либеральном клубе" (исследовательский центр, который Евгений Прейгерман возглавлял ранее — Ред.) делали проект изучения экономических программ различных политических субъектов страны. Мы брали то, что можно было квалифицировать, как экономические программы, абсолютно у всех. И на первой же презентации результатов исследования многие представители оппозиции начали на нас ругаться, мол, сейчас не время рассматривать какие-то субстантивные вещи, нам нужно избавиться от этой авторитарной "хунты".

В этом и заключается проблема. У нас большое количество людей как на оппозиционной, так и на властной сторонах сконцентрированы на лицах, на той взаимной брани, которая началась еще в 1990-е. А не на том, чтобы думать о путях выхода, чтобы вести профессиональную дискуссию. А профессиональные дискуссии по таким чувствительным вопросам будут неизбежными. И они могут быть горячими, но субстантивными, содержательными. Я отличаю такие дискуссии, пусть и с бранью, но с учетом общих интересов страны, от заявлений - нет, нам сначала нужно уничтожить то ли власть, то ли оппозицию, так как это уроды. Эти "уроды" — это та самая Беларусь, в которой мы все живем.