Чернобыль vs коронавирус: параллели, на которые сложно закрыть глаза

Между тем, как власти вели себя тогда — и как ведут себя сейчас, в разгар пандемии коронавируса, можно увидеть немало сходства. Вот что увидел редактор "Еврорадио" Павел Свердлов, посвятив этому свою колонку.

Знаменитая фраза физика Анатолия Дятлова из сериала “Чернобыль” актуальна сегодня как никогда. Дятлов, работавший на ЧАЭС заместитель главного инженера, произносит эти слова в первые минуты после аварии, узнав, что дозиметр показывает 3,6 мкЗв/ч. Перебор, конечно, но ничего страшного. Not great, not terrible.

Соль ситуации в том, что 3,6 мкЗв/ч было максимальным значением, которое способен был показать дозиметр. На деле ситуация была намного хуже. 

Что-то подобное сейчас происходит со статистикой по коронавирусу. Наше знание о распространении инфекции в Беларуси ограничиваются количеством подтверждённых случаев. А они, в свою очередь, зависят от того, какое количество анализов и с какой скоростью могут делать и обрабатывать медики.

Иначе говоря, мы не знаем, сколько в Беларуси людей болеют COVID-19. У нас есть только цифра, которую способна показать система здравоохранения. И то, что эта цифра — какое совпадение! — not great, not terrible, позволяет властям оправдывать отсутствие жёстких мер.

“Мы же не отрицаем, что и у нас люди болеют, — говорит Александр Лукашенко 26 апреля, посещая пострадавший от аварии на Чернобыльской АЭС Наровлянский район. — Нас кое-кто подталкивает в спину. Давайте карантин! Лукашенко такой сякой! Нет такой необходимости”.

Все мы знаем о последствиях Чернобыля: взрывной рост онкологических заболеваний, десятки тысяч переселенцев, загрязнённые радиацией территории. Множество смертей. Но непосредственно от взрыва на ЧАЭС погибли только два человека. Оператор главных циркуляционных насосов Валерий Ходемчук — в момент взрыва, под обрушившимся сводом четвёртого энергоблока. Сотрудник пусконаладочного предприятия Владимир Шашенок — через четыре часа, от полученных травм.

Другие смерти объясняются последствиями взрыва. Иначе говоря, то, что произошло в 01:23 26 апреля 1986 года — причина болезней, вызывающих смерть, но не причина смерти. Используя похожую логику, Александр Лукашенко заявляет, что “никто от коронавируса в нашей стране не умрёт”, а Минздрав в своих пресс-релизах пишет о смерти пациентов “с рядом хронических заболеваний с выявленной коронавирусной инфекцией”. Мол, COVID-19 ухудшает состояние и без того больных людей, но умирают-то они не от коронавируса! В свидетельствах о смерти указываются пневмонии, болезни сердца. А коронавирусная инфекция — иногда, как причина болезней.

В середине марта белорусы вдруг столкнулись с тем, что Минздрав несколько дней не сообщал статистику по распространению коронавируса в Беларуси. В государственных изданиях новости по этой теме появлялись с большим опозданием. Если вообще появлялись.

Вот как, к примеру, выглядит сайт газеты Администрации президента “Беларусь сегодня” в полдень 31 марта, через несколько часов после того, как в Витебске умер первый белорусский пациент с COVID-19:

А вот сайт Министерства образования 15 марта. Ни одной новости о том, что уже несколько дней медики работают с несколькими десятками студентов ФМО БГУ. Даже текста о профилактике коронавируса нет! Проблему как бы не замечают:

Ничего не напоминает? Советские газеты стали “замечать”, что в Чернобыле что-то произошло, к концу апреля 1986 года. Об аварии давались крошечные заметки ближе к середине газеты. Вот, например, что пишет 1 мая 1986 года газета “Звязда”:

А “Советская Белоруссия” тут же включает пропаганду: не верьте западным агентствам, которые распространяют слухи! Спустя 34 года эта газета публикует статьи о том, что не нужно доверять соцсетям, и пасквили на независимых журналистов.

1 мая 1986 года в Киеве, Минске и других городах проходили первомайские демонстрации. Люди вышли на улицы, не подозревая о том, что воздух загрязнён радиацией с Чернобыльской АЭС. Был тёплый день, многие привели на праздничное шествие детей. Чиновники позволили это. Многие из них сами участвовали в митингах.

Сегодня, несмотря на рекомендации ВОЗ: физически дистанцироваться, отменить массовые мероприятия — в Беларуси празднуется православная и католическая Пасха, отмечается Радуница. Военные готовятся к традиционному параду на 9 мая. Медики призывают сократить присутствие в общественных местах. Но высшее руководство запрещать ничего не намерено:

“Мы не закрыли страну, мы не остановили производства. На Пасху и я, и люди ходили в церковь, — говорит Лукашенко 26 апреля 2020 года. — На Радуницу ну как я могу запретить человеку пойти поклониться родителям? Я только могу рекомендовать и просить: поберегите себя”.

Вроде бы всё это время белорусское государство, избавившееся от "руководящей роли партии" и получившее независимость, должно было развиваться, идти вперёд. Но тактика реагирования на кризис и отношение к людям за 34 года не сильно-то изменились.